Поуспокоился, да и закурил потихонечку, чтоб жену не дразнить. Нет-нет, и водочки тяпну на всяких там чаепитиях под цыганочку. Но в общем все пристойно. Хожу как утка, переваливаюсь, одеваться стараюсь потеплей, аппетит поросячий даже во время болезни. С рожей своей сладился. Поколет знакомая медсестра антибиотики недельки две — и дальше живу. Пузо растет. Я уж и плюнул на это — перестал расстраиваться за свой внешний вид. Ослабеть все-таки боялся. Приволок гирю в 32 кг. Кое-как вытолкну ее раза два, да поприседаю с гантелями, да пробегусь потихоньку по шоссе. Через недельку маленько разомнешься, начнешь прибавлять нагрузку, и вдруг температура опять в постель. Живот все больше. Нашел, что с подтяжками удобнее, чем с ремнем. На день рождения мне подарили три пары подтяжек. Вот таким я подъехал к 88-му году: глаза почти без ресниц, лицо отечное, губы фиолетовые, запоры с кровотечениями, все время моргаю да слезы вытираю, постоянно насморк, ноги и руки вечно закоченевшие.
В конце февраля прихватило так круто, что пришлось вызвать врача: грипп, катар, потом пневмония. Чуть полегче стало — опять на жратву навалился. Чувствую — что-то не то. Да какой же я больной, если так жрать горазд!
А тут и Ваша статья подоспела. А перед этим еще по телевизору «голодный поход» показали. Да и вообще такого рода публикациями интересовался, так что к Вашей статье был подготовлен.
Особенно мне пришлось по сердцу сжигание шлаков. И вот в последний день февраля поздно вечером съел я в один присест 800-граммовую банку баклажанной икры и улегся спать.
Наутро сказал жене, что хочу серьезно заняться своим здоровьем и поэтому умоляю ее разрешить мне взять питание в свои руки. Итак, я перестал принимать пищу до б марта. Как раз в эти дни начались всякие клубные мероприятия. Все эти 6 дней мне пришлось играть на аккордеоне по 5–6 часов и присутствовать на чаепитиях с тортами. Здесь я хочу привести свои свои записи о своих ощущениях в эти удивительные дни:
4 марта. 4-й день воздержания от пищи:
1. Пропала сонливость. 2. Глаза, обычно воспаленные, — в нормальном состоянии, новое ощущение теплоты в веках. 3. Стал меньше мерзнуть в помещении. 4. Появилось ощущение гибкости и большей выносливости в суставах и мышцах. 5. Вчера перед сном некоторая небольшая тяжесть в висках. 6. Исчезла неуверенность, связанная с отсутствием уборных в общественных местах. Приятное ощущение в животе.
5 марта. 5-й день:
Время бодрствования резко увеличилось. Время сна сократилось до 5 часов вместо прежних 12–14 часов в сутки. Особенно хорошее самочувствие во время движения или просто нахождения на улице. Чувство страха перед возможными роковыми последствиями голодания пропало. Спокойствие, вернее, самообладание приобрело постоянный характер. Улучшился слух, зрение восстановилось до нормального. Перестали коченеть руки и ноги. Живот мягкий. Ощущение теплоты во внутренних органах. Приступы аппетита значительно гораздо менее мучительные, чем в обычные дни.
6-й день:
Продолжает увеличиваться количество приятных симптомов. При пробуждении глаза абсолютно чистые, оторвать голову от подушки не составляет проблемы. После первого сна 35,9. После второго сна 36,2.
Приступы аппетита:
1. При пробуждении (2 раза). 2. Во время ужина.
То есть в привычное время. Не следует ли в эти моменты в будущем принимать пищу?
Весь смысл того, что я сейчас делаю, видимо, в том, чтобы не раздражать желудок малейшими порциями еды, — тогда голодание переносится легче. В литературе описано много случаев, когда голодающие доводили себя до исступления предельной экономией продуктов… Можно забыть о тяжелом похмелье и опять начать пить. Забудется тяжелый катар, осложненный курением, и опять потянет к сигарете.
Ощущение здоровья и какого-то всемогущества во время голодовки (не хочется даже называть это голодовкой) настолько яркое и радостное, что забыть его невозможно. Есть, как говорится, с чем сравнивать. Итак, на 7-й день я начал осторожненько питаться. Накупил орехов, меду, крупы, соков, овощей каких-то. Масло и сахар решил из обращения изъять. Воду — только ледниковую. В общем, долго прилаживался, мудрил. Сейчас понял: следить за своим состоянием нужно учиться всю жизнь. Через месяц примерно прошла эйфория. На пятый день голодания удивительным образом пропало желание курить, на стоящих с утра у пивного ларька мужчин стал смотреть как на ненормальных. В общем, загордился. Накупил брюк по размеру, ушил старые, с подтяжками попрощался. Появилась жажда деятельности. В опостылевшие магазины стал ходить с удовольствием.
Появилось желание учиться, собрал документы (что раньше было для меня делом немыслимым), стал заниматься, накупил учебников, пластинок. В Институт культуры, однако, не прошел — наделал ошибок в сочинении (слишком самоуверен был). Тогда с легкой душой поступил в культпросветучилище на хоровое отделение. Попросил мать написать письмо в Минздрав, снялся с учета в психоневрологическом диспансере. Теперь надеюсь добиться снятия пометки в военном билете.
Положительный результат настолько очевиден, что и жена за мной потянулась, на что я в тайне надеялся. Она хоть сложения изящного, но совершенно не спортивная. Поэтому все эти благоприятные процессы протекают у нее в десять раз медленнее, чем у меня. Она по-прежнему чувствует себя не блестяще, но надежда появилась. К врачам больше не обращается и лекарства больше не принимает. Убедил ее следовать моему режиму, который у меня выработался. Режим такой: ем все, что хочу, по возможности избегая смешивания. На первое кипяток с чем-нибудь сладким, чаще всего вприкуску с каким-нибудь хлебобулочным изделием. На второе, не особенно заботясь об интервалах, — что-нибудь животное. Супы я никогда не любил и теперь с удовольствием обхожусь без них. Пустая каша кажется мне слаще халвы. Сейчас, правда, я не прочь ее подмаслить, да и сиропчику добавить. А Валя как блокадница без супа скучает, а колбасу без хлеба нипочем есть не станет. Зато после 18.00, даже если днем не удастся поесть, до утра кроме талой воды в рот ничего не берем. Это вечернее воздержание я ввел в качестве компенсации за безалаберное ведений кухонных дел. Сам в неделю раз пощусь обязательно — это уже превратилось в потребность.
Перед сном — обязательная пробежка «в удовольствие» километров на шесть (до сих пор не перестаю удивляться легкости дыхания и этому единственному ощущению, которое я испытываю во время бега, — прикосновение к грунту). Затем горячий душ.
С холодной водой я подружился. Летом, когда отключили воду, я начал купаться после пробежек — и так разохотился, что дотянул до середины октября. Так приятно ощущать свою неуязвимость, что потерял осторожность и докупался до «рожи», которой, впрочем, не испугался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112