У меня так уже давно не было.
- У меня тоже, - признался Саша, садясь и пытаясь отряхнуться. - Может, это от сахара? Или что там у тебя в мешках?
- Отвернись и закрой глаза, - Земфира сделала вид, что не расслышала вопроса. - Только не подсматривай!
Послушно закрыв глаза, Саша снова откинулся на спину, прислушался к своим ощущениям. Он никак не мог понять, почему же все получилось так неожиданно и остро! А потом догадался: это из-за чувства опасности, риска, которые были загнаны куда-то в подсознание, в мозжечок, и действовали, как катализатор-
Одновременно он отметил про себя, что Земфира, судя по звуку, натягивает на себя джинсы. Раздался короткий смешок, и через секунду ее мокрые трусики, которыми она воспользовалась вместо полотенца, приземлились на его голом животе. От неожиданности он вздрогнул и одновременно почувствовал, как качнулся грузовик, когда она спрыгнула на землю.
- Вот поганка, - беззлобно прошептал он, открывая глаза, смахнул трусики на мешки и принялся приводить себя в порядок.
- А где у нас вода? - спросила его Земфира, когда он, в свою очередь, оделся и очутился на земле.
У Белова было неспокойно на душе. Технология дорожного отъема собственности была ему известна, и он внутренне готов был к отпору. Но что-то ему подсказывало: одного "Стечкина" тут недосточно. Сахар - фигня! Здесь что-то более серьезное наклевывается. Выскочить из машины и сбежать не годится. Раз он обещал Зем- фире доставить ее в Москву, то в лепешку расшибется, а доставит. Он залез в кабину, где уже сидела смущенно улыбавшаяся Земфира, достал карту и определил расстояние до ближайшего поста ГАИ.
Эти двое из "Самары" - наверняка охотники за кейсом или за содержимым мешков, другого объяснения нет. И в том, что они появятся, Саша не сомневался. А впереди еще встреча с ментами. Куда ни кинь, всюду клин: не остановишься по их требованию - пойдешь в розыск, как правонарушитель, а остановишься - пустят в расход, как лоха с кейсом.
И куды же простому водиле податься? Правда, Белов не считал себя простым водилой. Он всегда шел по жизни своим путем и в криминал зарулил не ради денег. То есть, он всегда хотел свои деньги зарабатывать честно. Пусть незаконно, но - честно, как это ни парадоксально звучит. И столь же честно он хотел сохранить себе жизнь. А главное, не дай бог убить по запарке невинного человека.
Белов убрал карту в бардачок и вздохнул. Чему быть, того не миновать. Он покосился на притихшую Земфиру, потом на серебристый кейс за ее сиденьем, прикрытый ветошью, прекрестился:
- Ну, господи благослови, ключ на старт... - и запустил двигатель...
XIV
В оптическом прицеле от снайперской винтовки "зилок" с удлиненной кабиной выглядел крепеньким головастым бычком, упрямо и беспечно несущимся навстречу неприятностям.
Хозяин прицела - он его использовал вместо бинокля, потому что тот дает меньшее увеличение, - отложил трубку И самодовольно вздохнул. Он-то свою работу любил. Потому как знал средство для обретения счастья. Называется оно - "консалтинг": платишь человеку деньги, рассказываешь о своих проблемах, он проводит исследование и потом объясняет, как тебе "перестать беспокоиться и начать жить".
Юрий Кудеяр заплатил спецу по кадровому маркетингу - по рыночным, то есть, делам. И теперь спокоен, сыт, окружен друзьями, его уважают и боятся. Для полного счастья ему не хватало только накомарника, но милиционеру при исполнении он по форме одежды не положен. Зато никто не мешает намазаться. И Юрок по дороге на службу завернул в аптеку, а там ему от всего сердца, совершенно бесплатно выдали флакончик импортного средства против комаров.
Пусть наш народ милицию не любит, но зато знает цену, причем в деньгах, тем неприятностям, которые она может организовать.
А вот раньше, когда Юрок крутился в своем бизнесе, его и не любили, и не ценили. А ведь он с детства умел просечь, что людям надо, и либо сделать это, либо достать! И даже на заре дикого капитализма, который тогда назывался у нас социалистической кооперацией, наладил производство стекол для автомобилей, как типовых, так и по индивидуальному заказу.
Тогда этичстекла были таким жутким дефици- том, что народ к нему ехал со всего юга России и в очередь выстраивался. И там, в той очереди, электорат ныл о том, что цена слишком высокая, что чертов кооператор, пользуясь дефицитом, дерет три шкуры. Особенно возмущались сыновья и внуки фронтовиков: их, дескать, отцам и дедам, кровь за Родину проливавшим, положены льготы, а Кудеяр нарушает законодательство.
Поначалу Юрок пытался вести разъяснительную работу. В том смысле, что если тебе у меня слишком дорого покупать, то либо ищи в другом месте, либо сам сделай. Вот попробуешь сам, тогда и поймешь, что цену я не придумал, а просчитал баланс денежных затрат и поступлений. Социализм потому и завалился на бок, что производили от балды товары себе в убыток и притом те, которые не пользуются спросом!
А что до фронтовиков, то почему он, сын, внук и племянник погибших, должен платить отпрыскам тех, кто выжил? Тем более, что те сами часто проговариваются: погибли-то, мол, лучшие. Выходит, защита Родины - дело выгодное, за нее и ордена, и деньги, и места в президиуме, и машины-квартиры себе и внукам задаром, но только для худших?
Разъяснительная работа ничего не давала: человек вряд ли поймет то, что понимать невыгодно. И никогда не зауважает того, кому приходится платить, но кого можно не бояться. К тому же за такие разговоры Кудеяра вызвали кое-куда и принципиально посоветовали: если он и дальше хочет обижать заслуженных ветеранов, то пусть удваивает еженедельное отстегивание.
И вот весной прошлого года в очередной раз обнаружилось, что ему, акуле капитализма, владельцу мастерской и магазина, какая-то сука нацарапала на боку новенького "вольво" известную формулу из трех букв. И что ему, кровопийце и эксплуататору трудового народа, их не на что было ни закрасить, ни залакировать.
Потому что у Юрка в руках дрожал сокровенный списочек тех, кому он обязан регулярно отстегивать, дабы они сдержали свой государственно-чиновничий гнев на эксплуататоров в его лице. И по этому списочку, в котором именно налоги были только на тридевятом месте в очереди, он уже задолжал солидно. Одному только санитарному врачу причиталось за целый квартал. А еще и пожарник, и райуправа, и экологический контроль стоят в очереди...
И Юрок, который перенес на ногах сотню наездов, не выдержал суровой правды этих нацарапанных букв. Они стали последней каплей. Куде- яр занял баксы у приятеля и пошел просить ума в консалтинговую фирму. А там худенький, лысоватый менеджер с кудрявой бородкой, делавшей его похожим на профессора, пригласил Кудеяра садиться и все ему разложил по полочкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- У меня тоже, - признался Саша, садясь и пытаясь отряхнуться. - Может, это от сахара? Или что там у тебя в мешках?
- Отвернись и закрой глаза, - Земфира сделала вид, что не расслышала вопроса. - Только не подсматривай!
Послушно закрыв глаза, Саша снова откинулся на спину, прислушался к своим ощущениям. Он никак не мог понять, почему же все получилось так неожиданно и остро! А потом догадался: это из-за чувства опасности, риска, которые были загнаны куда-то в подсознание, в мозжечок, и действовали, как катализатор-
Одновременно он отметил про себя, что Земфира, судя по звуку, натягивает на себя джинсы. Раздался короткий смешок, и через секунду ее мокрые трусики, которыми она воспользовалась вместо полотенца, приземлились на его голом животе. От неожиданности он вздрогнул и одновременно почувствовал, как качнулся грузовик, когда она спрыгнула на землю.
- Вот поганка, - беззлобно прошептал он, открывая глаза, смахнул трусики на мешки и принялся приводить себя в порядок.
- А где у нас вода? - спросила его Земфира, когда он, в свою очередь, оделся и очутился на земле.
У Белова было неспокойно на душе. Технология дорожного отъема собственности была ему известна, и он внутренне готов был к отпору. Но что-то ему подсказывало: одного "Стечкина" тут недосточно. Сахар - фигня! Здесь что-то более серьезное наклевывается. Выскочить из машины и сбежать не годится. Раз он обещал Зем- фире доставить ее в Москву, то в лепешку расшибется, а доставит. Он залез в кабину, где уже сидела смущенно улыбавшаяся Земфира, достал карту и определил расстояние до ближайшего поста ГАИ.
Эти двое из "Самары" - наверняка охотники за кейсом или за содержимым мешков, другого объяснения нет. И в том, что они появятся, Саша не сомневался. А впереди еще встреча с ментами. Куда ни кинь, всюду клин: не остановишься по их требованию - пойдешь в розыск, как правонарушитель, а остановишься - пустят в расход, как лоха с кейсом.
И куды же простому водиле податься? Правда, Белов не считал себя простым водилой. Он всегда шел по жизни своим путем и в криминал зарулил не ради денег. То есть, он всегда хотел свои деньги зарабатывать честно. Пусть незаконно, но - честно, как это ни парадоксально звучит. И столь же честно он хотел сохранить себе жизнь. А главное, не дай бог убить по запарке невинного человека.
Белов убрал карту в бардачок и вздохнул. Чему быть, того не миновать. Он покосился на притихшую Земфиру, потом на серебристый кейс за ее сиденьем, прикрытый ветошью, прекрестился:
- Ну, господи благослови, ключ на старт... - и запустил двигатель...
XIV
В оптическом прицеле от снайперской винтовки "зилок" с удлиненной кабиной выглядел крепеньким головастым бычком, упрямо и беспечно несущимся навстречу неприятностям.
Хозяин прицела - он его использовал вместо бинокля, потому что тот дает меньшее увеличение, - отложил трубку И самодовольно вздохнул. Он-то свою работу любил. Потому как знал средство для обретения счастья. Называется оно - "консалтинг": платишь человеку деньги, рассказываешь о своих проблемах, он проводит исследование и потом объясняет, как тебе "перестать беспокоиться и начать жить".
Юрий Кудеяр заплатил спецу по кадровому маркетингу - по рыночным, то есть, делам. И теперь спокоен, сыт, окружен друзьями, его уважают и боятся. Для полного счастья ему не хватало только накомарника, но милиционеру при исполнении он по форме одежды не положен. Зато никто не мешает намазаться. И Юрок по дороге на службу завернул в аптеку, а там ему от всего сердца, совершенно бесплатно выдали флакончик импортного средства против комаров.
Пусть наш народ милицию не любит, но зато знает цену, причем в деньгах, тем неприятностям, которые она может организовать.
А вот раньше, когда Юрок крутился в своем бизнесе, его и не любили, и не ценили. А ведь он с детства умел просечь, что людям надо, и либо сделать это, либо достать! И даже на заре дикого капитализма, который тогда назывался у нас социалистической кооперацией, наладил производство стекол для автомобилей, как типовых, так и по индивидуальному заказу.
Тогда этичстекла были таким жутким дефици- том, что народ к нему ехал со всего юга России и в очередь выстраивался. И там, в той очереди, электорат ныл о том, что цена слишком высокая, что чертов кооператор, пользуясь дефицитом, дерет три шкуры. Особенно возмущались сыновья и внуки фронтовиков: их, дескать, отцам и дедам, кровь за Родину проливавшим, положены льготы, а Кудеяр нарушает законодательство.
Поначалу Юрок пытался вести разъяснительную работу. В том смысле, что если тебе у меня слишком дорого покупать, то либо ищи в другом месте, либо сам сделай. Вот попробуешь сам, тогда и поймешь, что цену я не придумал, а просчитал баланс денежных затрат и поступлений. Социализм потому и завалился на бок, что производили от балды товары себе в убыток и притом те, которые не пользуются спросом!
А что до фронтовиков, то почему он, сын, внук и племянник погибших, должен платить отпрыскам тех, кто выжил? Тем более, что те сами часто проговариваются: погибли-то, мол, лучшие. Выходит, защита Родины - дело выгодное, за нее и ордена, и деньги, и места в президиуме, и машины-квартиры себе и внукам задаром, но только для худших?
Разъяснительная работа ничего не давала: человек вряд ли поймет то, что понимать невыгодно. И никогда не зауважает того, кому приходится платить, но кого можно не бояться. К тому же за такие разговоры Кудеяра вызвали кое-куда и принципиально посоветовали: если он и дальше хочет обижать заслуженных ветеранов, то пусть удваивает еженедельное отстегивание.
И вот весной прошлого года в очередной раз обнаружилось, что ему, акуле капитализма, владельцу мастерской и магазина, какая-то сука нацарапала на боку новенького "вольво" известную формулу из трех букв. И что ему, кровопийце и эксплуататору трудового народа, их не на что было ни закрасить, ни залакировать.
Потому что у Юрка в руках дрожал сокровенный списочек тех, кому он обязан регулярно отстегивать, дабы они сдержали свой государственно-чиновничий гнев на эксплуататоров в его лице. И по этому списочку, в котором именно налоги были только на тридевятом месте в очереди, он уже задолжал солидно. Одному только санитарному врачу причиталось за целый квартал. А еще и пожарник, и райуправа, и экологический контроль стоят в очереди...
И Юрок, который перенес на ногах сотню наездов, не выдержал суровой правды этих нацарапанных букв. Они стали последней каплей. Куде- яр занял баксы у приятеля и пошел просить ума в консалтинговую фирму. А там худенький, лысоватый менеджер с кудрявой бородкой, делавшей его похожим на профессора, пригласил Кудеяра садиться и все ему разложил по полочкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61