– Но они просто подрывают все это дело, весь напор. Об этом очень трудно рассказать. Нужно все это видеть, чтобы поверить этому. Если мы не будем быстро идти вперед, мы лишимся преданности делу со стороны целого поколения. В последние десять лет нам удалось привлечь сливки молодежи, тех молодых людей, которые раньше посвящали себя проблемам физики высоких энергий и тому подобным вещам. Сейчас они уже начинают переключаться на другие области, так как они видят, что на исследования в космосе больше не ассигнуют денег, а они хотят заниматься интересной наукой...
Все эти беды навалились на американскую астронавтику не по чьей-то воле. В какой-то степени, на мой взгляд, они уже были запрограммированы самой исключительностью программы «Аполлон». Они были наказанием за искусственное ускорение процессов, которыми управляют объективные законы научно-технического прогресса. Они уродовали теперь экономику, как остаточные напряжения уродуют перегруженную конструкцию или как излишние гербициды уродуют плоды. Это была ломка после допинга. И впереди не угадывалось никаких обнадеживающих перспектив. «Нью-Йорк таймс» устами Джона Вилфорда, ведущего «космического» журналиста Америки, изрекала горькие истины:
«После десятилетия бурной активности, когда непрерывно требовалась рабочая сила, велось строительство и рисовались радужные планы широких исследований, американская программа исследования космоса переходит на замедленные темпы и испытывает меньшую уверенность в будущем.
Опытные инженеры либо уходят, либо временно увольняются. Некоторые сооружения закрываются. Многие предприятия замедляют свою работу. Контракты на выполнение работ по существующим проектам истекают, а новых проектов не предвидится.
В системе организаций и фирм, связанных с исследованием космоса, все больше растет убеждение, что, после того как астронавты высадятся на Луну, в течение нескольких лет для них не будет сколько-нибудь существенных заданий из-за резкого сокращения ассигнований. Эти урезывания бюджета до минимума сократили всю подготовку к будущим полетам.
Похоже на то, что астронавты своим полетом на Луну заведут эту программу в тупик».
Насколько далеким и темным оказался этот тупик, стало ясно не сразу. Но если внимательно просмотреть первоначальные планы американских космических исследований и действительно осуществленные проекты, то увидишь, что «Аполлон» торпедировал множество интереснейших и важнейших для науки экспериментов. А точнее – в современной космонавтике вряд ли есть область, развитие которой было бы не заторможено лунными экспедициями. Тот же Джон Вилфорд в «Нью-Йорк таймс» мягко называл это «несбалансированными усилиями», на самом же деле «Аполлон» потребовал чудовищных жертв.
Начнем с того, что бог солнца и покровитель искусств прикрыл программу исследования Солнца с помощью специальной межпланетной станции «Санблейзер». Отменены были запуски целой серии небольших автоматов-разведчиков ближайших планет. В 1968 году пал проект «Вояджер», любимое детище профессора Пиккеринга – главы Лаборатории реактивного движения Калифорнийского технологического института. Этот интереснейший проект предусматривал заброску научной аппаратуры на Марс. Специальная микробиологическая автоматическая лаборатория должна была попытаться дать ответ на сакраментальный вопрос: есть ли жизнь на Марсе? У «Вояджера» «Аполлон» похитил 12 миллионов долларов, что привело к остановке работ. «...Следовало бы с большим опасением отнестись к тому, что под сукно кладется важный с научной точки зрения и относительно недорогой проект заброски научной аппаратуры на Марс», – писали газеты. К этому проекту вернулись лишь через несколько лет, а осуществляться он начал только в 1975 году, получив новое название «Викинг».
Лаборатория Пиккеринга в Пасадене, очевидно, пострадала больше всех. За несколько дней до старта экипажа Армстронга «Нью-Йорк таймс» писала о прямой угрозе всем межпланетным автоматам: «...американское политическое руководство было так поглощено программой высадки человека на Луну, что беспилотное зондирование планет стало пасынком национальной космической программы. Были времена, когда казалось сомнительным даже дальнейшее существование Лаборатории реактивного движения – центра беспилотных полетов».
За пасаденскую Лабораторию пробовали заступиться. Та же газета писала: «Если бы НАСА стремилось главным образом к тому, чтобы увеличить сумму знаний человека о космическом пространстве, оно могло бы добиться большего, замедлив работу над выполнением проекта «Аполлон» и расходуя сравнительно больше своих небогатых фондов на выполнение менее дорогостоящих исследовательских работ в космосе с использованием ракет без людей на борту, несущих научную аппаратуру, преемников добившихся столь исключительного успеха «Сервейеров» и «Маринеров». Однако прежнее стремление упрочить национальный престиж и добиться определенных политических преимуществ, совершая сенсационные подвиги, связанные с полетом людей в космосе, еще затуманивают ясность суждений руководителей НАСА».
Но все эти призывы остались без ответа, никого не интересовала судьба «преемников» замечательного «Сервейера». Кроме «Вояджера», Лаборатория Пиккеринга лишилась трех лунных автоматов – «Сервейер-8, 9 и 10», – которые должны были совершить мягкую посадку на Луну. Экономия на программе «Сервейер» дала «Аполлону» более 100 миллионов долларов.
Лунная программа затормозила намеченную серию биологических экспериментов в космосе. Ее жертвами стали полет специальной капсулы с обезьяной и четыре биоспутника с растениями и животными на борту, которым надлежало продолжить изучение влияния невесомости на живые организмы.
Пожалуй, не так страшно вычеркнуть какой-то пункт из какой-то уже традиционной космической программы. Куда опаснее консервация новаторских, перспективных направлений. В угоду «Аполлону» были сокращены ассигнования на орбитальную научно-исследовательскую станцию «Скайлэб». Во время беседы в Хьюстоне летом 1975 года с доктором Лоу технический руководитель НАСА жаловался на то, что эти перспективные работы не могли быть продолжены после создания первой такой станции из-за недостатка средств, несмотря на то, что опыт работы на ней трех экипажей дал несравненно больше для науки, чем все лунные экспедиции.
– Когда я рассказывал вашему академику Борису Петрову о том, что у нас есть только одна орбитальная станция, он мне не верил, – с грустной улыбкой рассказывал Лоу, – но, увы, у нас была действительно только одна такая станция...
По существу, как мы видим с позиций сегодняшнего дня, именно тогда, во времена величайшего триумфа американской космонавтики, она начала погружаться в пучину долгого застоя, из которого ее начали выводить «Спейс-Шаттлы», первый старт которых произошел в Международный день космонавтики, точно в 20-ю годовщину гагаринского полета – 12 апреля 1981 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Все эти беды навалились на американскую астронавтику не по чьей-то воле. В какой-то степени, на мой взгляд, они уже были запрограммированы самой исключительностью программы «Аполлон». Они были наказанием за искусственное ускорение процессов, которыми управляют объективные законы научно-технического прогресса. Они уродовали теперь экономику, как остаточные напряжения уродуют перегруженную конструкцию или как излишние гербициды уродуют плоды. Это была ломка после допинга. И впереди не угадывалось никаких обнадеживающих перспектив. «Нью-Йорк таймс» устами Джона Вилфорда, ведущего «космического» журналиста Америки, изрекала горькие истины:
«После десятилетия бурной активности, когда непрерывно требовалась рабочая сила, велось строительство и рисовались радужные планы широких исследований, американская программа исследования космоса переходит на замедленные темпы и испытывает меньшую уверенность в будущем.
Опытные инженеры либо уходят, либо временно увольняются. Некоторые сооружения закрываются. Многие предприятия замедляют свою работу. Контракты на выполнение работ по существующим проектам истекают, а новых проектов не предвидится.
В системе организаций и фирм, связанных с исследованием космоса, все больше растет убеждение, что, после того как астронавты высадятся на Луну, в течение нескольких лет для них не будет сколько-нибудь существенных заданий из-за резкого сокращения ассигнований. Эти урезывания бюджета до минимума сократили всю подготовку к будущим полетам.
Похоже на то, что астронавты своим полетом на Луну заведут эту программу в тупик».
Насколько далеким и темным оказался этот тупик, стало ясно не сразу. Но если внимательно просмотреть первоначальные планы американских космических исследований и действительно осуществленные проекты, то увидишь, что «Аполлон» торпедировал множество интереснейших и важнейших для науки экспериментов. А точнее – в современной космонавтике вряд ли есть область, развитие которой было бы не заторможено лунными экспедициями. Тот же Джон Вилфорд в «Нью-Йорк таймс» мягко называл это «несбалансированными усилиями», на самом же деле «Аполлон» потребовал чудовищных жертв.
Начнем с того, что бог солнца и покровитель искусств прикрыл программу исследования Солнца с помощью специальной межпланетной станции «Санблейзер». Отменены были запуски целой серии небольших автоматов-разведчиков ближайших планет. В 1968 году пал проект «Вояджер», любимое детище профессора Пиккеринга – главы Лаборатории реактивного движения Калифорнийского технологического института. Этот интереснейший проект предусматривал заброску научной аппаратуры на Марс. Специальная микробиологическая автоматическая лаборатория должна была попытаться дать ответ на сакраментальный вопрос: есть ли жизнь на Марсе? У «Вояджера» «Аполлон» похитил 12 миллионов долларов, что привело к остановке работ. «...Следовало бы с большим опасением отнестись к тому, что под сукно кладется важный с научной точки зрения и относительно недорогой проект заброски научной аппаратуры на Марс», – писали газеты. К этому проекту вернулись лишь через несколько лет, а осуществляться он начал только в 1975 году, получив новое название «Викинг».
Лаборатория Пиккеринга в Пасадене, очевидно, пострадала больше всех. За несколько дней до старта экипажа Армстронга «Нью-Йорк таймс» писала о прямой угрозе всем межпланетным автоматам: «...американское политическое руководство было так поглощено программой высадки человека на Луну, что беспилотное зондирование планет стало пасынком национальной космической программы. Были времена, когда казалось сомнительным даже дальнейшее существование Лаборатории реактивного движения – центра беспилотных полетов».
За пасаденскую Лабораторию пробовали заступиться. Та же газета писала: «Если бы НАСА стремилось главным образом к тому, чтобы увеличить сумму знаний человека о космическом пространстве, оно могло бы добиться большего, замедлив работу над выполнением проекта «Аполлон» и расходуя сравнительно больше своих небогатых фондов на выполнение менее дорогостоящих исследовательских работ в космосе с использованием ракет без людей на борту, несущих научную аппаратуру, преемников добившихся столь исключительного успеха «Сервейеров» и «Маринеров». Однако прежнее стремление упрочить национальный престиж и добиться определенных политических преимуществ, совершая сенсационные подвиги, связанные с полетом людей в космосе, еще затуманивают ясность суждений руководителей НАСА».
Но все эти призывы остались без ответа, никого не интересовала судьба «преемников» замечательного «Сервейера». Кроме «Вояджера», Лаборатория Пиккеринга лишилась трех лунных автоматов – «Сервейер-8, 9 и 10», – которые должны были совершить мягкую посадку на Луну. Экономия на программе «Сервейер» дала «Аполлону» более 100 миллионов долларов.
Лунная программа затормозила намеченную серию биологических экспериментов в космосе. Ее жертвами стали полет специальной капсулы с обезьяной и четыре биоспутника с растениями и животными на борту, которым надлежало продолжить изучение влияния невесомости на живые организмы.
Пожалуй, не так страшно вычеркнуть какой-то пункт из какой-то уже традиционной космической программы. Куда опаснее консервация новаторских, перспективных направлений. В угоду «Аполлону» были сокращены ассигнования на орбитальную научно-исследовательскую станцию «Скайлэб». Во время беседы в Хьюстоне летом 1975 года с доктором Лоу технический руководитель НАСА жаловался на то, что эти перспективные работы не могли быть продолжены после создания первой такой станции из-за недостатка средств, несмотря на то, что опыт работы на ней трех экипажей дал несравненно больше для науки, чем все лунные экспедиции.
– Когда я рассказывал вашему академику Борису Петрову о том, что у нас есть только одна орбитальная станция, он мне не верил, – с грустной улыбкой рассказывал Лоу, – но, увы, у нас была действительно только одна такая станция...
По существу, как мы видим с позиций сегодняшнего дня, именно тогда, во времена величайшего триумфа американской космонавтики, она начала погружаться в пучину долгого застоя, из которого ее начали выводить «Спейс-Шаттлы», первый старт которых произошел в Международный день космонавтики, точно в 20-ю годовщину гагаринского полета – 12 апреля 1981 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68