Неудача для нас теперь просто невозможна. Мы просто не в состоянии себе позволить, дабы Бонапарт теперь обхитрил нас: граф де Нарбонн должен вернуться к нему ни с чем.
Еще несколько слов о событиях сегодняшнего вечера. Около семи часов принесли записку от сына аптекаря. Он сообщил о своей беседе с канцлером.
Граф сказал ему, что верит в гений Бонапарта и что напрасно его (Бонапарта) считают нашим врагом. Заметив во взгляде мальчишки невольную улыбку, канцлер воскликнул со всею своею запальчивостью: «Да, да, император Франции сам написал мне об этом в последнем своем письме».
Да, граф наивен. Он, видимо, полагает, что Бонапарт способен обмануть только своих друзей. Видимо, канцлер все-таки недостаточно знает императора Франции. А я никогда не забуду слова, сказанные как-то Бонапартом: «Тех, кто против меня, – я ненавижу, а тех, кто со мной, – я презираю».
Я убежден, что Бонапарт просто хочет использовать нашего канцлера, чтобы вытянуть из него необходимые сведения, а потом безжалостно бросит его.
Записку, присланную сыном аптекаря, я сегодня же передал государю, и он прямо при мне с большим интересом прочел ее, тут же отчеркнув карандашом несколько мест.
Александр Павлович со смехом рассказал мне, что Балашов донес ему со ссылкой на свои источники, что Наполеон Бонапарт направляет в Вильну своего эмиссара. Он лукаво добавил, что министр полиции выдает это за величайшее свое открытие.
Ужинал я у графа Барклая-де-Толли. Было чинно, скучно (очень не хватало генерал-интенданта Канкрина с его забавными выходками и оригинальным, неподражаемым остроумием), но сытно и вкусно.
Мая 4 дня. Двенадцатый час ночи
Граф де Нарбонн уже в Ковно. С уведомлением об этом прислал срочную эстафету майор Бистром: «Сей час появился в городе Ковно французской службы адъютант Его Императорского Величества Императора Французского генерал граф Нарбонн, который послан с письмом к Его Императорскому Величеству Императору Российскому и будучи уже пропущен чрез границу в пределы Российские. В таковом случае, видя я при нем несколько офицеров, сделал ему в Ковно в даче лошадей надлежащее вспомоществование, а дабы таковое и в пути было чинимо, долгом почел препоручить прибывшему сюда посланному от Вашего Высокопревосходительства Виленскому квартальному офицеру Шулемберху проводить до Вильно и по тракту делать все возможное вспомоществование и вежливости, причем иметь за ним скрытый надзор».
Прислал донесение и полковник Розен. Там было довольно много сведений, достаточно разнообразных и весьма любопытных, как будто мелких, но точных и выразительных (в основу этого донесения, несомненно, легли факты, собранные сотрудниками в ведомстве майора Бистрома в течение последних нескольких дней).
Граф де Нарбонн, бывши в Тильзите, осматривал тамошнюю сторону, осведомлялся о ценах съестных припасов, даже был в мясных лавках и купил телятины.
Прибывши в Юрбург и потребовавши почтовых лошадей, он пошел в трактир к жиду Арону и там ужинал, после чего пришли к нему здешний помещик Соколовский, таможенный чиновник Симаненский, но так как ни один из них не говорил по-французски, то он немного разговаривал с бухгалтером Пастзербским. Между прочим, он сказал ему: «Бог знает, мир ли я везу или войну». Нарбонн должен быть очень скуп: заплатя за 10 лошадей, он взял 14. Уезжая из Юрбурга, он неоднократно говорил: «Мой великий император отправил меня с письмом к своему любезному брату Императору Российскому»».
В Ковно он разговаривал час по-французски с тамошним жидом часовщиком Мозесом. Он сказывал, что уже две части мира сделаны, остается только третья, но и та скоро будет сделана. Потом у него был полицмейстер, который, поговорив с ним, сказал, что можно отправляться в Вильну, куда сопровождать его должен виленской полиции офицер Шуленберх.
Поздно вечером принесли вторую записку от Розена – Ланга, совсем краткую. В ней сообщалось, что шевалье де Местр и купец Менцель были застрелены при попытке к бегству.
Мая 5 дня. Десятый час вечера
Утром я отнес записки Бистрома и Розена – Ланга (первую), касающиеся пребывания графа Нарбонна в Ковно и окрестностях, к Барклаю-де-Толли для передачи государю.
Прибегал сын аптекаря. Он сообщил, что только что встречался в городском саду с графом де Шуазелем и аббатом Лотреком. Они просили передать канцлеру Румянцеву, что граф де Нарбонн уже находится в Ковно, но шевалье де Местр и поручик Менцель его не встретили – они заблаговременно прибыли в Ковно, но затем вдруг неожиданно исчезли, последний раз их видели в трактире, пьющими чай.
Около трех часов дня принесли записку от сына аптекаря. Он уведомлял меня, что он встречался у Замковых ворот с графом Тышкевичем и камергером Коссаковским. Они известили его, что шевалье де Местр и купец Менцель найдены застреленными на окраине Ковно во дворе полуразрушенного дома. Просили известить о происшедшем месье Вуатена.
Обедал с полицмейстером Вейсом в трактире у Кришкевича. Потом, когда уже пили кофий, я сказал, что поручаю Вейсу дать графу де Нарбонну кучеров и лакеев из служащих в полиции офицеров – тех, что владеют французским и польским.
Около трех часов дня столкнулся на Доминиканской улице с министром Балашовым. Он горделиво-презрительно поглядел на меня и спросил: «Вы слышали, что в Вильну собирается граф Нарбонн, посланец Бонапарта? Сообщаю вам это совершенно конфиденциально». Я засмеялся и, ни слова не говоря, отошел.
У нас не министр полиции, а, кажется, шут. Или он действительно хотел меня удивить прошлогодними новостями?! Нет, скорее всего он хотел проверить, знаю ли я о готовящемся визите. В любом случае он смешон.
Вечером виделся с государем.
Александр Павлович доволен работой майора Бистрома и полковников Розена – Ланга. Просил не оставлять наблюдение за домом канцлера Румянцева и доставлять ему буквально каждое донесение сына аптекаря, к коему Александр Павлович явно благоволит.
Ужинал у графа Александра Ивановича Кутайсова.
Все разговоры шли о Нарбонне, о том, вестник мира он или войны. Правда, коснулись и произошедшего на окраине Ковно, в полуразрушенном доме, загадочного убийства двух жителей Вильны.
Хозяин спросил, кто ведет розыск убийц. «Полковники Розен и Ланг, но под моим присмотром», – сухо и сдержанно отвечал я. «Ну, значит, скоро преступники будут обнаружены», – улыбаясь, почти радостно сказал Кутайсов.
Однако я предпочел эту тему не развивать, и мы опять вернулись к разговору о графе Луи де Нарбонне и его очень скором появлении в Вильне.
Неприятная новость. Принесли записку от Розена. Купец Менцель был действительно убит, а вот полковник шевалье де Местр, видимо, всего лишь был тяжело ранен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Еще несколько слов о событиях сегодняшнего вечера. Около семи часов принесли записку от сына аптекаря. Он сообщил о своей беседе с канцлером.
Граф сказал ему, что верит в гений Бонапарта и что напрасно его (Бонапарта) считают нашим врагом. Заметив во взгляде мальчишки невольную улыбку, канцлер воскликнул со всею своею запальчивостью: «Да, да, император Франции сам написал мне об этом в последнем своем письме».
Да, граф наивен. Он, видимо, полагает, что Бонапарт способен обмануть только своих друзей. Видимо, канцлер все-таки недостаточно знает императора Франции. А я никогда не забуду слова, сказанные как-то Бонапартом: «Тех, кто против меня, – я ненавижу, а тех, кто со мной, – я презираю».
Я убежден, что Бонапарт просто хочет использовать нашего канцлера, чтобы вытянуть из него необходимые сведения, а потом безжалостно бросит его.
Записку, присланную сыном аптекаря, я сегодня же передал государю, и он прямо при мне с большим интересом прочел ее, тут же отчеркнув карандашом несколько мест.
Александр Павлович со смехом рассказал мне, что Балашов донес ему со ссылкой на свои источники, что Наполеон Бонапарт направляет в Вильну своего эмиссара. Он лукаво добавил, что министр полиции выдает это за величайшее свое открытие.
Ужинал я у графа Барклая-де-Толли. Было чинно, скучно (очень не хватало генерал-интенданта Канкрина с его забавными выходками и оригинальным, неподражаемым остроумием), но сытно и вкусно.
Мая 4 дня. Двенадцатый час ночи
Граф де Нарбонн уже в Ковно. С уведомлением об этом прислал срочную эстафету майор Бистром: «Сей час появился в городе Ковно французской службы адъютант Его Императорского Величества Императора Французского генерал граф Нарбонн, который послан с письмом к Его Императорскому Величеству Императору Российскому и будучи уже пропущен чрез границу в пределы Российские. В таковом случае, видя я при нем несколько офицеров, сделал ему в Ковно в даче лошадей надлежащее вспомоществование, а дабы таковое и в пути было чинимо, долгом почел препоручить прибывшему сюда посланному от Вашего Высокопревосходительства Виленскому квартальному офицеру Шулемберху проводить до Вильно и по тракту делать все возможное вспомоществование и вежливости, причем иметь за ним скрытый надзор».
Прислал донесение и полковник Розен. Там было довольно много сведений, достаточно разнообразных и весьма любопытных, как будто мелких, но точных и выразительных (в основу этого донесения, несомненно, легли факты, собранные сотрудниками в ведомстве майора Бистрома в течение последних нескольких дней).
Граф де Нарбонн, бывши в Тильзите, осматривал тамошнюю сторону, осведомлялся о ценах съестных припасов, даже был в мясных лавках и купил телятины.
Прибывши в Юрбург и потребовавши почтовых лошадей, он пошел в трактир к жиду Арону и там ужинал, после чего пришли к нему здешний помещик Соколовский, таможенный чиновник Симаненский, но так как ни один из них не говорил по-французски, то он немного разговаривал с бухгалтером Пастзербским. Между прочим, он сказал ему: «Бог знает, мир ли я везу или войну». Нарбонн должен быть очень скуп: заплатя за 10 лошадей, он взял 14. Уезжая из Юрбурга, он неоднократно говорил: «Мой великий император отправил меня с письмом к своему любезному брату Императору Российскому»».
В Ковно он разговаривал час по-французски с тамошним жидом часовщиком Мозесом. Он сказывал, что уже две части мира сделаны, остается только третья, но и та скоро будет сделана. Потом у него был полицмейстер, который, поговорив с ним, сказал, что можно отправляться в Вильну, куда сопровождать его должен виленской полиции офицер Шуленберх.
Поздно вечером принесли вторую записку от Розена – Ланга, совсем краткую. В ней сообщалось, что шевалье де Местр и купец Менцель были застрелены при попытке к бегству.
Мая 5 дня. Десятый час вечера
Утром я отнес записки Бистрома и Розена – Ланга (первую), касающиеся пребывания графа Нарбонна в Ковно и окрестностях, к Барклаю-де-Толли для передачи государю.
Прибегал сын аптекаря. Он сообщил, что только что встречался в городском саду с графом де Шуазелем и аббатом Лотреком. Они просили передать канцлеру Румянцеву, что граф де Нарбонн уже находится в Ковно, но шевалье де Местр и поручик Менцель его не встретили – они заблаговременно прибыли в Ковно, но затем вдруг неожиданно исчезли, последний раз их видели в трактире, пьющими чай.
Около трех часов дня принесли записку от сына аптекаря. Он уведомлял меня, что он встречался у Замковых ворот с графом Тышкевичем и камергером Коссаковским. Они известили его, что шевалье де Местр и купец Менцель найдены застреленными на окраине Ковно во дворе полуразрушенного дома. Просили известить о происшедшем месье Вуатена.
Обедал с полицмейстером Вейсом в трактире у Кришкевича. Потом, когда уже пили кофий, я сказал, что поручаю Вейсу дать графу де Нарбонну кучеров и лакеев из служащих в полиции офицеров – тех, что владеют французским и польским.
Около трех часов дня столкнулся на Доминиканской улице с министром Балашовым. Он горделиво-презрительно поглядел на меня и спросил: «Вы слышали, что в Вильну собирается граф Нарбонн, посланец Бонапарта? Сообщаю вам это совершенно конфиденциально». Я засмеялся и, ни слова не говоря, отошел.
У нас не министр полиции, а, кажется, шут. Или он действительно хотел меня удивить прошлогодними новостями?! Нет, скорее всего он хотел проверить, знаю ли я о готовящемся визите. В любом случае он смешон.
Вечером виделся с государем.
Александр Павлович доволен работой майора Бистрома и полковников Розена – Ланга. Просил не оставлять наблюдение за домом канцлера Румянцева и доставлять ему буквально каждое донесение сына аптекаря, к коему Александр Павлович явно благоволит.
Ужинал у графа Александра Ивановича Кутайсова.
Все разговоры шли о Нарбонне, о том, вестник мира он или войны. Правда, коснулись и произошедшего на окраине Ковно, в полуразрушенном доме, загадочного убийства двух жителей Вильны.
Хозяин спросил, кто ведет розыск убийц. «Полковники Розен и Ланг, но под моим присмотром», – сухо и сдержанно отвечал я. «Ну, значит, скоро преступники будут обнаружены», – улыбаясь, почти радостно сказал Кутайсов.
Однако я предпочел эту тему не развивать, и мы опять вернулись к разговору о графе Луи де Нарбонне и его очень скором появлении в Вильне.
Неприятная новость. Принесли записку от Розена. Купец Менцель был действительно убит, а вот полковник шевалье де Местр, видимо, всего лишь был тяжело ранен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41