Квартальный надзиратель Шуленберх во фраке знакомится с лакеями, из коих один говорит по-немецки.
Барон Розен засел супротив жилища графа Нарбонна, где квартирует у приятеля.
Саван пошел предъявлять документы, что употребляются Резидентом в Варшаве Биньоном для разведывания здесь, и тем самым побудил и их к откровенности.
Нарбонн, приехав, осведомился тотчас, здесь ли канцлер, и отправил потом к нему записку чрез фактора.
Был у государя Императора, потом у канцлера и будто у графа Кочубея.
Возвратясь домой, они часа два, стоя, разговаривали втроем между собой с большим аффектом, но тихо.
Все трое пошли гулять. В 8-м часу были около Кафедральной церкви, обошли округ оной, разговаривая, и Нарбонн указал им на арсенал. Возвращаясь, встретились с Лотреком и Шуазелем, поговоря с полчаса, возвратились домой.
В 9 часов был граф Нессельрод и пробыл с час.
В четверть одиннадцатого часу прибыл граф Шуазель… В четверть двенадцатого часу Шуазель ушел домой.
В 12 часов все успокоилось. Лакей отпущен и кучеру велено быть в 10 часов утра.
Саван был, и полиция его не усмотрела. Курьер, увидя его, спросил:
– Vous ?tes fran?ais, Monsieur?
На ответ, что он из Варшавы, посадил его, препоручил об нем доложить камердинеру, но Нарбонн велел отозваться, что ныне ему некогда. Странно, что камердинер сказал, будто у Нарбонна Кикин, дежурный генерал.
7 мая 1812
Саван по приказанию моему явился к Нарбонну в начале девятого часу и был тотчас впущен.
Он представил прилагаемые при сем документы, доказывающие связь его с Беллефруа (французский агент в Герцогстве Варшавском. – Примечание Я. И. де Санглена), и те известия, кои он ему доставлял.
Нарбонн поверил список Саванов со своей таблицей: у него список по полкам, сперва стоит Гренадерский и проч.
Расспрашивал сколь возможно подробнее о числе армии. Радовался, узнав, что Молдавская армия против действовать не может.
Спрашивал о духе поляков – предполагает, что облагодетельствованные ныне Императором Российским ему на время привержены, но уповает, что прочие на стороне Наполеона, который желает единственно их счастия.
Просил Савана отдать ему рапорт к Биньону, равно и письмо к Императору Наполеону, дабы испросить за его приверженность ему награждение. Вдруг кто-то запиской велел ему быть с известиями и рапортами ныне вечером в 11 часов.
Все встали в 8-м часу, и каждый из них писал какие-то бумаги. Полиция Савана не усмотрела, а сменил его запиской у Нарбонна французской службы полковник шевалье де Местр и пробыл с час.
Курьер Гаро был в италианской лавке и говорил с хозяином несколько времени по-французски.
В 11 часов утра прислал граф Шуазель 4 бутылки вина генералу Нарбонну. В исходе 12-го часу оба адъютанта поехали во дворец, а генерал сидел дома и писал. К 1-му часу возвратились они назад. Роган пошел к генералу, а Себастиани – прохаживаться.
В исходе 2-го часу поехал Нарбонн в дом Тышкевича для сделания визита принцу Ольденбургскому: ему было отказано, и он оставил билет.
В половине 3-го часу поехал Нарбонн и адъютанты его во дворец: он пошел к столу государя Императора, а адъютанты – к военному министру. В исходе 5-го часа адъютанты пришли домой, а Нарбонн из дворца пошел к военному министру, а оттуда – домой в 6 часов и отправил письмо к Шуазелю.
В исходе 7-го часу Нарбонн по позыву явился опять к государю и возвратился в 8-м часу.
Адъютанты прогуливались около Ратуши, на Остробрамской улице. Поговоря со встретившимися офицерами, между прочим с князем Волконским, пошли в театр. Замечательно, что по жестам их заключить должно, будто знают они по-польски. В половине пьесы ушли и возвратились домой.
Приходил к генералу француз. Имя его теперь узнано, Ян Людвиг Вуатен… Невелик ростом, во фраке и шляпе, пробыл с полчаса и ушел. Квартальный надзиратель Шуленберх утверждает, что сей француз из дому графа Румянцева. Означенный француз велел об себе доложить, что он имеет к генералу бумаги.
В 10 часов были у Нарбонна граф Нессельрод и Шуазель, вышли оба вместе. В 11 часов отпустили вон лакея и карету.
После 12 часов приходил молодой граф Тышкевич и, пробыв недолго, торопился сбежать с лестницы и потом по улице пустился изо всей мочи.
Саван по приглашению Нарбонна явился в 11 часов таким потаенным образом, как и вышел поутру от него.
Нарбонн уже не был так весел, как поутру.
Принял его ласково, радовался, что он пришел, объявил, что он ныне после смотра войск ехать должен.
Рассмотрел бумагу, написанную к Биньону, сомневался в некоторых его показаниях о расставлении войск, утверждая, что у него это подробнее и, кажется, вернее. Саван защищал свое.
Нарбонн разговорился о будущем.
Саван уверил его, что русские весьма желают войны и готовы все жертвы принести, лишь бы только иметь свободную торговлю.
Нарбонн расспрашивал о истине сих слухов и вправду ли, что Россия без торговли существовать не может.
Получа удостоверение и расспрося о наборах – где Саван говорит о патриотизме русских, ненадежности поляков и прочем, – он изъявил Савану свою благодарность и уверил, что чрез несколько дней получит от него известия, коими он верно доволен будет.
8 мая 1812
В 6 часов утра Нарбонн встал и в шлафроке ходил по двору осматривать свои экипажи.
В начале 9-го часа Нарбонн поехал со своими адъютантами в сопровождении флигель-адъютанта князя Лопухина во дворец, а оттуда для осмотра полков.
Возвратился сперва во дворец, а потом домой в 11-м часу. Тотчас по возвращении его пришел граф Шуазель и пробыл более часу. В 12 часов Нарбонн пошел пешком по Троицкой улице, встретив жида, дал ему 10 копеек, чтобы показал ему квартиру Кочубея. Был у него с полчаса. После того, прошедши по Немецкой улице, пошел около дому Огинского и в час возвратился домой.
В три четверти третьего часа пришел граф Шуазель и, говорят, сенатский секретарь Осип Васильевич Попов, который с ними отобедал и ушел лишь за десять минут до их отъезда.
В двадцать минут шестого часа явились лошади.
В 33 минуты 7-го часа французы уехали!
В ознаменование французской щедрости фактору своему пожаловали два талера прусских!
Господа, бывшие у Нарбонна, заслуживающие замечания:
Граф де Шуазель.
Аббат Лотрек.
Шевалье де Местр.
Учитель Вуатен.
Граф Тышкевич.
Из сего неполного трехдневного жития графа Нарбонна в Вильне, а особливо из обращения с Саваном, ясно видеть можно, что он к предлогу привезть письмо к Императору Российскому имел и комиссию осведомиться о духе здешних поляков, армии нашей, числе войск вообще и для учреждения связей для времен будущих. Это не подвержено сомнению.
Чтобы уничтожить засеянные здесь семена, всех вышеозначенных особ нужно бы было отправить в российские губернии на жительство, ибо как сметь людям, облагодетельствованным нашим правительством, без дозволения его так явно против совести посещать французского эмиссара с пышным титулом дивизионного генерала и адъютанта французского императора и в какие времена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41