— Он не ударил тебя? Что он говорил? Ты в порядке?
Зубы у нее стучали. Она ответила, запинаясь:
— Да, все хорошо.
— Ты до смерти перепугалась. Я видел по твоему лицу.
— Это глупо, что я так испугалась. Он противный, но, по-моему, безвредный.
— Я так не думаю. Я хочу последить за ним.
— Нет! — крикнула она, хватая его за рукава. — Нет, Росс, он… он, наверное, опасен.
Казалось, она не заметила, что сама себе противоречит. Росс жалел, что не пристрелил этого типа, пока была возможность, хотя бы за то, что он испугал Лидию. Он никогда не видел ее такой встревоженной. Положив ладонь ей на щеку, он сказал мягко:
— Я прослежу за ним, пока он не уберется отсюда. Я позову Буббу, чтобы он остался здесь с тобой.
Россу не терпелось удостовериться, что этот Расселл был всего-навсего бродяга. Ему не нравилось, что этот человек знает о нем так много. Знает ли он больше того, что Росс Коулмэн владеет табуном племенных лошадей? Знает ли он что-нибудь о Сонни Кларке? Нужно было выяснить это.
Росс все еще был обеспокоен, когда спустя несколько часов вернулся в лагерь, потеряв следы Расселла. Он обошел лагерь, спрашивая, видел ли его кто-нибудь и говорил ли с ним? Ему немного полегчало, когда мистер Лоусон рассказал, что Расселл заходил в его загон в тот вечер.
— Он спросил меня, чьи это лошади. Я сказал ему ваше имя. Я даже показал ему ваш фургон. Извините, Росс.
— Все в порядке. Наверное, это просто бродяга, который ищет работу. Я не думаю, чтобы стоило нам нанимать такого.
— Согласен, — сказал Лоусон. — Неприятный тип.
Росс вернулся в фургон, решив, что у него разыгралось воображение. Прошло уже три года, как его подстрелили и оставили умирать. Сонни Кларк умер, так считал Росс Коулмэн. Но могут найтись охотники за вознаграждениями и стражи закона, которые были бы рады узнать, что он живет теперь под другим именем. Он должен быть начеку.
Бубба сидел на подножке фургона, глядя на гаснущий костер. Он вскочил и вскинул винтовку, услышав шаги Росса.
— Осторожно, это я, — сказал Росс. — Где Лидия?
— Уже спит, — сказал Бубба с горестным выражением, которое не сходило с его лица после смерти Люка.
— У Ли все в порядке?
— Да.
— Ничего не случилось, пока меня не было?
— Нет. — Не мог же он рассказать Россу, что Присцилла Уоткинс прибежала к нему и умоляла поговорить с ней. Они прошли к задней части фургона вскоре после того, как Лидия отправилась спать и погасила ночник.
— Бубба, — прошептала Присцилла в темноте. Он оглянулся вокруг и, присаживаясь на ступеньки фургона, проворчал:
— Уходи.
— Я хочу поговорить с тобой, Бубба, — настаивала она. — Ты избегаешь меня с тех пор… с тех пор… как убили Люка.
— Да, ну и что?
Она нервно погладила дрожащие губы.
— Почему ты так плохо ко мне относишься, Бубба? Разве я не позволила тебе делать со мной все, что ты захочешь? Я так хорошо относилась к тебе, а ты теперь ведешь себя так ужасно. Это так по-мужски — приставать и умолять удовлетворить его похоть, а затем отвернуться от бедной девушки, которую он использовал.
Бубба чувствовал себя несчастным и без ее нападок. Он знал, что поступил с нею нехорошо, но каждый раз, когда он смотрел на нее, он вспоминал тело Люка, безжизненно висевшее на руках у Мозеса.
Если бы он не проводил время с Присциллой в тот вечер… Если бы не обнимал ее… Если бы не ее грудь… Ее губы…
Сам себе противореча, он почувствовал, как желание опять поднимается в нем. Оно могло командовать его телом, но не умом и не сердцем. Как он мог хотеть этого опять, когда он так горевал о своем брате? Он, наверное, плохой, безнравственный. Ему не нравилось, что Присцилла понимает его состояние. Она прислонилась к нему и игриво положила руку ему на ширинку.
— Я тебе больше не нравлюсь, Бубба?
Даже в темноте было заметно, что она надела ситцевое платье прямо на голое тело. Он почувствовал, что ее манипуляции увенчались успехом, и застонал от отвращения к себе.
Он оттолкнул ее:
— Оставь меня.
Она злобно откинула назад волосы и сжала кулаки.
— Хорошо. Но я предупреждаю тебя: если ты сделал мне ребенка, ты пожалеешь об этом. Мой папа убьет тебя.
Бросив эту мрачную, хотя и смехотворную угрозу, она отступила и скрылась в темноте, оставив Буббу в еще более подавленном состоянии, чем обычно, хотя он думал, что это уже невозможно.
Теперь он очнулся от неприятных воспоминаний и попросил Росса повторить свой вопрос.
— Я спросил, не осталось ли немножко кофе?
— По-моему, еще есть.
Росс вылил в чашку остатки кофе и снял кофейник с огня.
— Лидия просила передать, что остались бобы, если хочешь.
Росс кивнул.
— Это хорошо. Спасибо, что присмотрел здесь за всем. Можешь идти к себе. Я погашу огонь.
Бубба колебался, и Росс, чувствуя, что рассеянность мальчика вызвана горем, ждал, потихоньку отпивая кофе. Он не будет заставлять Буббу рассказывать о том, что его беспокоит. Но если тот сам захочет излить ему душу, Росс охотно выслушает.
— Я помню, у наших соседей в Теннесси был бык. Мы иногда брали его для нашей коровы… — начал Бубба без всякого предисловия. Он нерешительно кашлянул, бесцельно покрутил нитку, торчащую из его рукава, и провел руками по штанинам. — И получалось так, что каждый раз, каждый раз после того, как он покрывал ее, она телилась, понимаешь?
— Да, — сказал Росс, отпивая глоток кофе и задумчиво глядя на тлеющие угли.
— Я хотел спросить, — он кашлянул опять, — у нас это происходит так же? Я имею в виду: у людей?
Росс выплеснул на землю остатки кофе и встал. Снял шляпу и повесил ее на гвоздь, торчащий из крыши фургона, снял рубашку и налил воды в таз для умывания. Плеснув несколько горстей воды себе на лицо и шею, он сказал:
— Женщина не обязательно зачинает после каждого раза с мужчиной, если ты это имеешь в виду.
Он вытер лицо полотенцем.
— А сколько раз для этого нужно? Я хотел сказать… Если мужчина… ну, ты понимаешь, был с женщиной несколько раз, три или, может, четыре, может так случиться?..
— Бубба. — Росс положил руку пареньку на плечо. — Скажи мне, что тебя беспокоит?
Бубба жалобно взглянул в лицо Росса, затем удрученно опустил голову. Худые плечи юноши задрожали под рукой Росса от судорожных рыданий.
Он рассказал все: о том, как хотел Присциллу, хотел ее как сумасшедший, о том, как в тот день он подкупил Люка, чтобы тот выполнил за него работу, пока он встретится с Присциллой на берегу реки. Он рассказал о том, как они провели время в тот вечер, и признался, что первый раз был с женщиной и как это было хорошо.
Он уже не скрывал слез, вытирая их рукавом рубашки.
— Если бы я не связывался с ней, Люк был бы сейчас жив. Это все из-за меня. Я, как грязный подонок, удовлетворял свою похоть, когда моему брату перерезали горло.
Росс выругался про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103