Поеду за ним, хотя и предполагаю, что обнаружить его там будет непросто.
Считаю полезным как можно раньше вернуться в Израиль – для отчета и продолжения операции».
Депеша убедила меня в том, что надо действовать быстро и решительно. С теми людьми, которые были в распоряжении Кенета, он не мог долго продолжать наблюдение, не разоблачив себя, а малейшая неосторожность Кенета спугнет Эйхмана. И хотя у нас еще не было стопроцентной уверенности в том, что Клемент – это Эйхман, я решил приготовить все к завершению операции. Не исключено, что окончательно опознать задержанного придется по ходу дела. В этом был определенный риск, но он казался мне оправданным, даже обязательным.
Я пригласил Ашера Кедема и сказал ему, что дело, о котором мы беседовали в декабре 1959 года, может стать актуальным в ближайшее время. Ашер намеревался поехать за границу для покупки новых самолетов для своей компании, но выразил готовность отказаться от поездки, если понадобится. Я не собирался срывать его командировку и сказал, что в случае необходимости найду его при помощи Дана Авнера, занимавшего высокий пост в той же авиакомпании и готового содействовать нам во всем.
11. Отчет Кенета
В воскресное утро 20 марта Кенет выехал в Сан-Фернандо в старом автофургоне (тендере), накрытом тентом. За рулем сидел Примо. Они дважды проехали мимо дома Клементов, и Кенет сфотографировал строение с разных сторон. Затем они поставили машину в ста пятидесяти метрах от дома и в пятидесяти – от киоска. Примо пошел к киоску купить бутерброд, а Кенет из-под брезентового тента разглядывал дом в бинокль. Ребенок играл во дворе, взрослых не было видно. Но в 11:45 со стороны шоссе появился тот мужчина, которого Кенет видел днем раньше. Он был одет с претензией на элегантность: светло-коричневые брюки, серый пиджак, галстук и коричневые ботинки. Теперь Кенет внимательнее разглядел его: ростом метр семьдесят, на три четверти головы лыс, остатки шевелюры – темного цвета, нос большой, лоб широкий, очки, походка неторопливая.
Он не вошел в дом, а обошел кругом, пригнулся, чтобы пройти под проволокой, обозначавшей границу участка, и очутился во дворе. Остановился возле ребенка, сказал ему несколько слов, погладил по голове и поправил одежду. Затем поднялся на крыльцо, отгоняя мух газетой, и собрался открыть дверь, но полная женщина, которую Кенет уже видел, опередила его.
Не прошло и минуты, как мужчина снова вышел и направился к телеге на шоссе, купил там у лотошника два каравая хлеба и вернулся в дом. Минут через пять он опять появился, на сей раз в майке и пижаме, вошел в сарайчик и вынес сифон содовой воды. В этот момент к дому подошел блондин из мастерской. Мужчина в очках и блондин постояли на крыльце, а затем вошли в дом. Удовлетворенные результатами наблюдения, Кенет и Примо поехали в Оливос, где утром оставили взятую напрокат американскую машину. Кенет повел «американку» в город, но по дороге она сломалась. Ситуация малоприятная: ведь в воскресенье все гаражи закрыты. Им удалось договориться с механиком на заправочной станции, и тем не менее сумели завести лишь после четырех часов возни. Приехали они в Буэнос-Айрес уже в шестом часу.
Вечером Кенет написал свой заключительный отчет:
«Вера Эйхман с Дитером и младшим сыном, которому лет пять, живет в отдельно стоящем доме примерно в тридцати километрах от центра Буэнос-Айреса. Участок, на котором построен дом, записан на ее подлинное имя. Кирпичный дом еще не отштукатурен. Он защищен жалюзи, решетками и тяжелой дверью. Посылаю вам снимки дома. Если их увеличить и склеить в нужном порядке, то можно получить достаточно полное представление об этом жилище и окрестностях. Кроме маленького, похожего на сарай домика в двадцати метрах справа от большого дома, есть еще сарайчик. Других строений поблизости нет. В маленьком доме живет аргентинская семья, готовая продать его и участок в четыреста квадратных метров.
Месяц назад семья Эйхманов еще жила на улице Чакобуко в доме №4261, а затем переехала. По старому месту жительства мы добыли некоторые сведения об Эйхмане. Родственник Франсиско Шмидта с уверенностью сказал, что тут жил немец по фамилии Клемент и что Дитер – его сын. Дитер работает в небольшой мастерской неподалеку от прежнего места жительства. Сам он назвал себя Дитером Эйхманом. Он же рассказал, что семья перебралась в район между Сан-Фернандо и Дон-Торквато. Еще Дитер говорил, что его отец работает в Тукумане.
Наблюдение за Дитером привело нас к новому месту жительства Эйхманов. В документах компании, продавшей Клементам землю, участок записан на имя Веры Либель де Фихман, то есть на ее девичью фамилию с добавлением, как это принято здесь, фамилии мужа, правда несколько искаженной. В муниципалитете никаких записей нет – район считается бросовым, разрешения на строительство здесь не выдают, налогов жители района не платят.
Вчера я видел возле дома мужчину, похожего на Адольфа Эйхмана. Сегодня я продолжал наблюдения и опять видел этого мужчину в бинокль. Посылаю вам фотографии, которые сумел сделать, но вряд ли по ним можно опознать этого человека – снимать пришлось в трудных условиях.
Клемента нет в списках жителей Буэнос-Айреса, из чего можно сделать вывод, что он незаконный иммигрант. В списках избирателей также нет никакого Клемента.
Итог: я считаю, что надо приступать к завершению операции. У меня почти нет сомнений, что этот мужчина – Эйхман. Он похож на человека, которого мы разыскиваем. Разница лишь в том, что он носит очки. Продавец хлеба сказал, что этот мужчина – муж Веры Эйхман. Если он муж Веры, но не Адольф Эйхман, то отчего дом не записан на его имя? Эти обстоятельства и характерные приметы – большой нос, высокий лоб, лысина, как у двух Эйхманов – братьев в Германии – исключают ошибку. Считаю, что на данном этапе можно удовлетвориться этой информацией. Окончательно идентифицировать Эйхмана придется по ходу операции, а слишком долгое наблюдение в конце концов может быть обнаружено, и тогда Эйхман скроется.
Пока Эйхман на удивление уверен в себе. Все члены семьи пользуются подлинной фамилией. Не исключено, что и сам он поступает так же. Дитер выдал адрес семьи совсем незнакомому человеку, хотя домишко трудно найти, даже зная адрес. Но семья особенно его и не скрывала – ведь на улице Чакобуко известен их новый адрес.
Из всего этого следует, что Эйхманы сейчас не чувствуют опасности. Но если мы сделаем неверный шаг, все переменится, и придется потратить недели или месяцы, чтобы напасть на новый след. Полагаю, надо купить маленький дом возле жилища Эйхманов и поселить там нашего сторожа. У него мы сможем получать необходимую информацию. Кроме того, мы устраним из района действий возможных лишних свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Считаю полезным как можно раньше вернуться в Израиль – для отчета и продолжения операции».
Депеша убедила меня в том, что надо действовать быстро и решительно. С теми людьми, которые были в распоряжении Кенета, он не мог долго продолжать наблюдение, не разоблачив себя, а малейшая неосторожность Кенета спугнет Эйхмана. И хотя у нас еще не было стопроцентной уверенности в том, что Клемент – это Эйхман, я решил приготовить все к завершению операции. Не исключено, что окончательно опознать задержанного придется по ходу дела. В этом был определенный риск, но он казался мне оправданным, даже обязательным.
Я пригласил Ашера Кедема и сказал ему, что дело, о котором мы беседовали в декабре 1959 года, может стать актуальным в ближайшее время. Ашер намеревался поехать за границу для покупки новых самолетов для своей компании, но выразил готовность отказаться от поездки, если понадобится. Я не собирался срывать его командировку и сказал, что в случае необходимости найду его при помощи Дана Авнера, занимавшего высокий пост в той же авиакомпании и готового содействовать нам во всем.
11. Отчет Кенета
В воскресное утро 20 марта Кенет выехал в Сан-Фернандо в старом автофургоне (тендере), накрытом тентом. За рулем сидел Примо. Они дважды проехали мимо дома Клементов, и Кенет сфотографировал строение с разных сторон. Затем они поставили машину в ста пятидесяти метрах от дома и в пятидесяти – от киоска. Примо пошел к киоску купить бутерброд, а Кенет из-под брезентового тента разглядывал дом в бинокль. Ребенок играл во дворе, взрослых не было видно. Но в 11:45 со стороны шоссе появился тот мужчина, которого Кенет видел днем раньше. Он был одет с претензией на элегантность: светло-коричневые брюки, серый пиджак, галстук и коричневые ботинки. Теперь Кенет внимательнее разглядел его: ростом метр семьдесят, на три четверти головы лыс, остатки шевелюры – темного цвета, нос большой, лоб широкий, очки, походка неторопливая.
Он не вошел в дом, а обошел кругом, пригнулся, чтобы пройти под проволокой, обозначавшей границу участка, и очутился во дворе. Остановился возле ребенка, сказал ему несколько слов, погладил по голове и поправил одежду. Затем поднялся на крыльцо, отгоняя мух газетой, и собрался открыть дверь, но полная женщина, которую Кенет уже видел, опередила его.
Не прошло и минуты, как мужчина снова вышел и направился к телеге на шоссе, купил там у лотошника два каравая хлеба и вернулся в дом. Минут через пять он опять появился, на сей раз в майке и пижаме, вошел в сарайчик и вынес сифон содовой воды. В этот момент к дому подошел блондин из мастерской. Мужчина в очках и блондин постояли на крыльце, а затем вошли в дом. Удовлетворенные результатами наблюдения, Кенет и Примо поехали в Оливос, где утром оставили взятую напрокат американскую машину. Кенет повел «американку» в город, но по дороге она сломалась. Ситуация малоприятная: ведь в воскресенье все гаражи закрыты. Им удалось договориться с механиком на заправочной станции, и тем не менее сумели завести лишь после четырех часов возни. Приехали они в Буэнос-Айрес уже в шестом часу.
Вечером Кенет написал свой заключительный отчет:
«Вера Эйхман с Дитером и младшим сыном, которому лет пять, живет в отдельно стоящем доме примерно в тридцати километрах от центра Буэнос-Айреса. Участок, на котором построен дом, записан на ее подлинное имя. Кирпичный дом еще не отштукатурен. Он защищен жалюзи, решетками и тяжелой дверью. Посылаю вам снимки дома. Если их увеличить и склеить в нужном порядке, то можно получить достаточно полное представление об этом жилище и окрестностях. Кроме маленького, похожего на сарай домика в двадцати метрах справа от большого дома, есть еще сарайчик. Других строений поблизости нет. В маленьком доме живет аргентинская семья, готовая продать его и участок в четыреста квадратных метров.
Месяц назад семья Эйхманов еще жила на улице Чакобуко в доме №4261, а затем переехала. По старому месту жительства мы добыли некоторые сведения об Эйхмане. Родственник Франсиско Шмидта с уверенностью сказал, что тут жил немец по фамилии Клемент и что Дитер – его сын. Дитер работает в небольшой мастерской неподалеку от прежнего места жительства. Сам он назвал себя Дитером Эйхманом. Он же рассказал, что семья перебралась в район между Сан-Фернандо и Дон-Торквато. Еще Дитер говорил, что его отец работает в Тукумане.
Наблюдение за Дитером привело нас к новому месту жительства Эйхманов. В документах компании, продавшей Клементам землю, участок записан на имя Веры Либель де Фихман, то есть на ее девичью фамилию с добавлением, как это принято здесь, фамилии мужа, правда несколько искаженной. В муниципалитете никаких записей нет – район считается бросовым, разрешения на строительство здесь не выдают, налогов жители района не платят.
Вчера я видел возле дома мужчину, похожего на Адольфа Эйхмана. Сегодня я продолжал наблюдения и опять видел этого мужчину в бинокль. Посылаю вам фотографии, которые сумел сделать, но вряд ли по ним можно опознать этого человека – снимать пришлось в трудных условиях.
Клемента нет в списках жителей Буэнос-Айреса, из чего можно сделать вывод, что он незаконный иммигрант. В списках избирателей также нет никакого Клемента.
Итог: я считаю, что надо приступать к завершению операции. У меня почти нет сомнений, что этот мужчина – Эйхман. Он похож на человека, которого мы разыскиваем. Разница лишь в том, что он носит очки. Продавец хлеба сказал, что этот мужчина – муж Веры Эйхман. Если он муж Веры, но не Адольф Эйхман, то отчего дом не записан на его имя? Эти обстоятельства и характерные приметы – большой нос, высокий лоб, лысина, как у двух Эйхманов – братьев в Германии – исключают ошибку. Считаю, что на данном этапе можно удовлетвориться этой информацией. Окончательно идентифицировать Эйхмана придется по ходу операции, а слишком долгое наблюдение в конце концов может быть обнаружено, и тогда Эйхман скроется.
Пока Эйхман на удивление уверен в себе. Все члены семьи пользуются подлинной фамилией. Не исключено, что и сам он поступает так же. Дитер выдал адрес семьи совсем незнакомому человеку, хотя домишко трудно найти, даже зная адрес. Но семья особенно его и не скрывала – ведь на улице Чакобуко известен их новый адрес.
Из всего этого следует, что Эйхманы сейчас не чувствуют опасности. Но если мы сделаем неверный шаг, все переменится, и придется потратить недели или месяцы, чтобы напасть на новый след. Полагаю, надо купить маленький дом возле жилища Эйхманов и поселить там нашего сторожа. У него мы сможем получать необходимую информацию. Кроме того, мы устраним из района действий возможных лишних свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67