Рафаэль тут же позвонил Менаше и сообщил, что выписывается. Менаше ждал звонка поблизости в одном из кафе и тут же пришел в больницу. Дальше Менаше действовал по схеме: привез Рафаэля в «Рамим», взял у «больного» документы, запретив ему строго-настрого покидать дом, с документами Рафаэля поехал к Шалому Дани. У Дани на столе уже лежали заготовленные фотографии Эйхмана, и он наклеил их на документы Рафаэля.
Менаше поторопился ко мне доложить о выписке Арнона и показать справку. Я попросил оставить Рафаэля в «Рамиме». Если мы используем его бумаги, то Менаше привезет ему новые, но даже если нам не понадобятся его документы, Рафаэль должен как можно скорее покинуть Аргентину, чтобы не столкнуться с кем-либо из больничного персонала.
* * *
Группа, занимавшаяся Менгеле, опаздывала. Прошло уже два часа после условленного срока, а Меира Лави не было. Я начал беспокоиться.
Наконец появился расстроенный Меир. Он признался, что не сумел организовать посылку, которую якобы должен был доставить на виллу Йорман. Поняв, что теряет драгоценное время, Меир решился на риск. Он нашел в телефонной книге адрес нужного дома, номер телефона его владельца и позвонил по этому телефону. Трубку подняла женщина, по-испански она говорила плохо, поэтому объяснялись на английском. Выяснилось, что женщина – американка, недавно приехала сюда. Она не побоялась назвать себя и заверила Меира, что незнакома с прежними жильцами виллы.
Я рассердился на Меира за самоуправство, но все же попытался ободрить его: в конце концов, он принес нужные сведения. Я велел ему ждать новых указаний.
Час спустя пришел уставший Беньямин. Утром он отправился на виллу, позвонил у дверей. Открыла женщина. Беньямин по-испански объяснил ей, что пришел чинить электрический бойлер. Женщина отвечала на скверном испанском, причем не то с английским, не то с американским акцентом. Она не понимала, чего хочет Беньямин, он терпеливо объяснял ей, зачем пришел. Наконец, она сказала, что не вызывала монтера.
Беньямин спросил, как ее зовут. Она сказала свое имя. Оно совпадало с тем, которое называл почтальон. Женщина определенно не была немкой и не пыталась скрыть что-либо. Судя по всему, Менгеле тут больше не жил.
Я поблагодарил Меира и Беньямина за помощь и попросил завтра же выехать из Аргентины, а пока, до полуночи, оставаться о нашем распоряжении. Они согласились, хотя понятия не имели, что должно произойти ночью.
Жаль было, что Менгеле скрылся, но это не зависело от нас.
После обеда я получил отчеты из «Дорона»: завтра утром можно вернуть дом владельцам. На «Тире» тоже все шло по плану. Эли загримировал Эйхмана, да так великолепно, что даже близкие друзья Эйхмана не узнали бы его.
Мне доложили, что на дорогах пока еще не сняты заставы, но все же есть шансы провезти пленника без проверка. Если не произойдет что-то непредвиденное, легковые машины не будут задержаны и при въезде в аэропорт. В аэропорту и на подъездах к нему полно солдат и полиции, но они никого не обыскивают и не задерживают. В залах ожидания обычная суета; все внимание обращено на важных гостей из-за рубежа.
На стоянке нашего самолета нет лишних людей, и никто им особенно не интересуется.
А что пресса? В газетах по-прежнему не было ни слова об Эйхмане-Клементе.
32. Пять минут после полуночи
В 19:30 я ждал последнего отчета Ицхака, который весь день курсировал между аэропортом и виллой «Тира» и докладывал мне о каждой поездке. В 20:00 я уже должен был отправить к «Тире» машину, в которой доставят Эйхмана, но Ицхак куда-то запропастился.
Кенет сидел рядом со мной и ждал указаний: ему предстояло вести машину с пленником. В 19:55 мы начали беспокоиться, как бы не сорвался график: Ицхака все еще не было. Если бы я знал, что машина испортилась, то не волновался бы. Можно было послать Кенета навстречу Ицхаку. Во всяком случае, Кенет мог сам проверить положение на дорогах. Но вдруг Ицхака задержали? Конечно, он не выдаст нас, ибо кто же, как не он, умел прикидываться дурачком, но на душе было тревожно.
В 20:00 я сказал Кенету и его помощнику, что ждать больше нельзя. Если на дорогах спокойно, пусть доставляют Эйхмана и его охрану в аэропорт к 23:00, не дожидаясь вестей от Ицхака. Если положение станет угрожающим, я вышлю им навстречу связного.
* * *
Йоав Мегед назначил ужин для пилотов на 19:00 и сказал им, что сразу после ужина они покидают отель и едут в аэропорт. В 20:30 он и его помощники выехали из Буэнос-Айреса. По дороге и на въезде в аэропорт их никто не остановил и не попросил предъявить документы. Только у КПП национальной авиакомпании Аргентины у них посмотрели пропуска, но проверка была самой обычной. В 21:30 они уже сидели в самолете и ждали остальных товарищей. Вокруг все было спокойно.
Вечером в аэропорт приехал Шалом Дани, закончив свои дела в лаборатории. Выглядел Дани как обычный пассажир, в руках у него был портфель. Я поручил ему несколько срочных дел. Он уселся в дальнем углу зала и делал вид, что пишет письмо, на его столике лежало много конвертов. Сам он в тот вечер написал немало: заполнил различные бланки, продлил срок годности одного паспорта, заменил фотографию в другом. Официанты, то и дело подходившие к его столику с кофе и печеньем, не заметили ничего особенного.
Дан Авнер пришел ко мне и доложил, что все члены экипажа уже в аэропорту, никто не опоздал и не был задержан. Сейчас они присоединились к товарищам, которые размещались в отеле аэропорта. Некоторые уже прошли необходимые процедуры, чиновники отнеслись к ним, по обыкновению, вежливо.
Часы показывали 22:30. Если все идет нормально, то вот-вот появится машина с нашими людьми и Эйхманом. Пришел Эуд и доложил, что в аэропорту и вокруг него ничего особенного не происходит, поэтому нет необходимости высылать связного навстречу Кенету. Я послал Эуда к самолету и попросил доложить мне, как там дела. Потом он должен отправиться навстречу машинам с нашими сотрудниками, доложить мне об их прибытии, а затем ждать моего сигнала.
Тем временем Дан Авнер собрал всех членов экипажа в гостинице аэропорта:
– Господа, вы участвуете в чрезвычайно важном деле. Мы везем с собой кое-кого в Израиль. Кого именно, я сообщу вам позже. А пока точно выполняйте мои указания.
Непосвященные члены экипажа не очень удивились. Они уже поняли, что рейс необычный. Так что, получив приказ Дана расположиться в двух машинах, ожидавших на стоянке возле гостиницы, они заняли места, не задавая лишних вопросов.
Тем временем Эуд провел несколько минут возле самолета, затем поехал к главному входу в аэропорт и послал ко мне человека с известием, что путь свободен.
Эуд подошел к двум машинам с членами экипажа. Он распорядился, чтобы никто не выходил из машин, а шоферы завели моторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67