Альвхильд хотелось сидеть рядом с конунгом, а Астрид называла ее своею служанкой, как и было прежде, когда Астрид была женой конунга Норвегии, и Олав конунг правил страною. Астрид ни под каким видом не желала допустить, чтобы Альвхильд сидела вместе с нею. Невозможно им было жить под одной крышей.
Скальд Сигват отправился в Рум в то время, как произошла битва при Стикластадире. И когда он находился в пути с юга, он узнал о гибели Олава конунга, и это было для него большим горем. Он сказал такую вису:
Долго вспоминал я
У стены средь горных
Круч, как резал тарчи
Меч, броня гремела.
Вспомянул, как Олав
Встарь – был с ним и Торрёд,
Мой отец – исполнен
Сил, державой правил.
Однажды Сигват проходил через деревню и услышал, как некий муж громко оплакивал свою умершую жену, бил себя в грудь и рвал на себе одежду, рыдал, говоря, что охотно умер бы сам. Сигват сказал вису:
За любовь немало
Платит тот, кто, плача,
Смерть жены не в силах
Снесть, сам смерти ищет.
Но вождя утратив,
Слезы гнева твердый –
Много горше наша
Скорбь – уронит воин.
VIII
Сигват возвратился в Норвегию. В Трандхейме у него были дом и дети. Он плыл с юга вдоль побережья на торговом корабле, и когда они. находились в Хилларсунде, они увидели множество летящих воронов. Сигват сказал вису:
Вижу, кружит стая
Там, где Олав волны –
Помнит коршун брашно –
Рассекал бывало.
Всякий день орлиный
Слышен клик у Хилля,
Здесь не раз им мясо
Швырял северянин.
Когда же Сигват прибыл на север в Каупанг, там находился конунг Свейн, и он предложил Сигвату быть с ним, потому что прежде тот был с Кнутом Могучим, отцом Свейна конунга. Сигват же отвечает, что хочет отправиться домой в свою усадьбу. Однажды Сигват шел по улице и. увидел людей конунга, занятых игрой. Он сказал вису:
Ушел, лишь бы игрищ
Княжьей гриди – тяжко
Давит скорбь – не видеть,
Бересты белее.
Памятны мне наши
Прежние – в пределах
Отчих средь дружины
Князь играл – забавы.
Затем он ушел домой. Он слышал, как многие хулят его, говоря, что. он бежал от Олава конунга. Сигват сказал вису:
Пусть меня, коль мнил я
Бросить господина,
Свят-Христос на пекло
– Тут я чист! – осудит.
Смело молвлю – скальду
Весь свет будь свидетель, –
Трудна к граду Руму
Шла моя дорога.
Дома Сигвату не нравилось. Как-то вышел он и сказал вису:
Жив был Олав, мнилось,
Все скалы смеялись,
Манил морехода
Прежде брег норвежский.
Ныне даже склоны
Смотрят хмуро. Скорби
Не избыть. Утратил
Я поддержку княжью.
В начале зимы Сигват уехал на восток, через Кьёль и Ямталанд, а оттуда в Хельсингьяланд и прибыл в Швецию. Он явился к Астрид, конунговой вдове, и долго был при ней, пользуясь большим почетом. Был он и с Энундом конунгом, ее братом, и получил от него десять марок чистого серебра. Так сказано в Драпе о Кнуте. Сигват часто расспрашивал купцов, которые ездили в Хольмгард, что могут они поведать ему о Магнусе сыне Олава. Он сказал вису:
Жду с востока вести
О княжиче каждой
Я из Гардов, верить
Рад словам похвальным.
Малым сыт – ведь сами
Птицы сих приветов
Тощи. Тщетно князя
Сюда поджидаю.
IX
Когда же Магнус сын Олава прибыл в Швецию из Гардарики, Сигват встретил его с Астрид, конунговой вдовой, и все они были очень рады. Сигват сказал вису:
Вижу, сколь отважно,
Вождь, идешь к родному
Дому, дабы земли
Взять. Так знай: я с вами.
В Гарды, верный узам,
Сам везти сбирался
Писанные Астрид
Я крестнику вести.
Затем Сигват поехал вместе с Астрид, конунговой вдовой, сопровождать Магнуса в Норвегию. Сигват сказал вису:
Магнус, се от бога
Власть твоя. Пусть знают
Окрест: торжествую
Твой приход к престолу.
Стоящий взращён был
Князем сын, коль станет
Вровень – к вящей славе –
C Олавом – державы.
А когда Магнус сделался конунгом в Норвегии, Сигват примкнул к нему. Во время пререканий между Астрид, мачехой конунга, и Альвхильд, матерью конунга, он сказал такую вису:
Нрав смиряй, но Астрид –
Ведь была на это
Божья воля, – Альвхильд,
Поставь над собою.
X
Магнус конунг велел изготовить раку, отделанную золотом и серебром и выложенную драгоценными камнями. Эта рака была сделана наподобие гроба, такого же размера и вида. Под нею были ножки, а сверху крышка, украшенная головами драконов. На задней части крышки были петли, а спереди запоры, замыкаемые на ключ. Потом Магнус конунг приказал уложить в раку святые останки Олава конунга. Много чудес произвели святые мощи Олава конунга. Скальд Сигват говорит:
Вот, лежит в злаченой
Раке вождь, вошедший
К богу, ибо благ он,
Державец, был сердцем.
Идут толпы – спала
C глаз их темень – вязов
Колец, что к гробнице
Сей стекались слепы.
Был принят закон для всей Норвегии праздновать день Олава конунга. И с тех пор этот день почитали как величайший праздник. Об этом говорит скальд Сигват:
Олавов – он силой
Божьей полн – нам должно
Праздновать отныне
День, отринув злобу.
Свято чтить я стану
Праздник князя – скорби
Не смирить – он руки
Унизал мне златом.
XI
Торир Собака уехал из страны вскоре после гибели Олава конунга. Торир отправился в Йорсалир и, по словам многих, так и не вернулся домой. Сигурдом звали сына Торира Собаки. Он был отцом Раннвейг, которая была женой Йоана сына Арни, сына Арни. Их детьми были Видкунн с Бьяркей, Сигурд Собака, Эрлинг и Ярдтруд.
XII
Харек с Тьотты сидел дома в своих владениях до тех пор, пока Магнус сын Олава не прибыл в страну и не стал конунгом. Тогда Харек отправился на юг в Трандхейм на встречу с Магнусом конунгом. В то время Асмунд сын Гранкеля был с Магнусом конунгом. Когда Харек, прибыв в Нидарос, сходил с корабля, Асмунд стоял на галерее рядом с конунгом. Они увидели Харека и узнали его. Асмунд сказал конунгу:
– Теперь я отплачу Хареку за убийство моего отца.
В руке у него была короткая боевая секира с широким, остро отточенным лезвием. Конунг взглянул на него и ответил:
– Лучше возьми мою секиру.
Она была клинообразная и увесистая, и конунг сказал:
– Думается мне, Асмунд, кости у этого мужика крепкие.
Асмунд взял секиру и спустился из усадьбы, и когда он дошел до перекрестка, навстречу ему поднимались Харек и его люди. Асмунд ударил Харека в голову, так что секира рассекла ему мозг. Тут и был конец Хареку. Асмунд же возвратился в усадьбу к конунгу. У секиры обломился весь край лезвия. Тогда конунг сказал:
– Какой был бы толк в тонкой секире. Сдается мне, и эта больше ни на что не годна.
После этого Магнус конунг пожаловал Асмунду лен и управление в Халогаланде. Сохранилось немало подробных рассказов о распре между людьми Асмунда и сыновьями Харека.
XIII
Кальв сын Арни первое время был главным правителем страны при Магнусе конунге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232
Скальд Сигват отправился в Рум в то время, как произошла битва при Стикластадире. И когда он находился в пути с юга, он узнал о гибели Олава конунга, и это было для него большим горем. Он сказал такую вису:
Долго вспоминал я
У стены средь горных
Круч, как резал тарчи
Меч, броня гремела.
Вспомянул, как Олав
Встарь – был с ним и Торрёд,
Мой отец – исполнен
Сил, державой правил.
Однажды Сигват проходил через деревню и услышал, как некий муж громко оплакивал свою умершую жену, бил себя в грудь и рвал на себе одежду, рыдал, говоря, что охотно умер бы сам. Сигват сказал вису:
За любовь немало
Платит тот, кто, плача,
Смерть жены не в силах
Снесть, сам смерти ищет.
Но вождя утратив,
Слезы гнева твердый –
Много горше наша
Скорбь – уронит воин.
VIII
Сигват возвратился в Норвегию. В Трандхейме у него были дом и дети. Он плыл с юга вдоль побережья на торговом корабле, и когда они. находились в Хилларсунде, они увидели множество летящих воронов. Сигват сказал вису:
Вижу, кружит стая
Там, где Олав волны –
Помнит коршун брашно –
Рассекал бывало.
Всякий день орлиный
Слышен клик у Хилля,
Здесь не раз им мясо
Швырял северянин.
Когда же Сигват прибыл на север в Каупанг, там находился конунг Свейн, и он предложил Сигвату быть с ним, потому что прежде тот был с Кнутом Могучим, отцом Свейна конунга. Сигват же отвечает, что хочет отправиться домой в свою усадьбу. Однажды Сигват шел по улице и. увидел людей конунга, занятых игрой. Он сказал вису:
Ушел, лишь бы игрищ
Княжьей гриди – тяжко
Давит скорбь – не видеть,
Бересты белее.
Памятны мне наши
Прежние – в пределах
Отчих средь дружины
Князь играл – забавы.
Затем он ушел домой. Он слышал, как многие хулят его, говоря, что. он бежал от Олава конунга. Сигват сказал вису:
Пусть меня, коль мнил я
Бросить господина,
Свят-Христос на пекло
– Тут я чист! – осудит.
Смело молвлю – скальду
Весь свет будь свидетель, –
Трудна к граду Руму
Шла моя дорога.
Дома Сигвату не нравилось. Как-то вышел он и сказал вису:
Жив был Олав, мнилось,
Все скалы смеялись,
Манил морехода
Прежде брег норвежский.
Ныне даже склоны
Смотрят хмуро. Скорби
Не избыть. Утратил
Я поддержку княжью.
В начале зимы Сигват уехал на восток, через Кьёль и Ямталанд, а оттуда в Хельсингьяланд и прибыл в Швецию. Он явился к Астрид, конунговой вдове, и долго был при ней, пользуясь большим почетом. Был он и с Энундом конунгом, ее братом, и получил от него десять марок чистого серебра. Так сказано в Драпе о Кнуте. Сигват часто расспрашивал купцов, которые ездили в Хольмгард, что могут они поведать ему о Магнусе сыне Олава. Он сказал вису:
Жду с востока вести
О княжиче каждой
Я из Гардов, верить
Рад словам похвальным.
Малым сыт – ведь сами
Птицы сих приветов
Тощи. Тщетно князя
Сюда поджидаю.
IX
Когда же Магнус сын Олава прибыл в Швецию из Гардарики, Сигват встретил его с Астрид, конунговой вдовой, и все они были очень рады. Сигват сказал вису:
Вижу, сколь отважно,
Вождь, идешь к родному
Дому, дабы земли
Взять. Так знай: я с вами.
В Гарды, верный узам,
Сам везти сбирался
Писанные Астрид
Я крестнику вести.
Затем Сигват поехал вместе с Астрид, конунговой вдовой, сопровождать Магнуса в Норвегию. Сигват сказал вису:
Магнус, се от бога
Власть твоя. Пусть знают
Окрест: торжествую
Твой приход к престолу.
Стоящий взращён был
Князем сын, коль станет
Вровень – к вящей славе –
C Олавом – державы.
А когда Магнус сделался конунгом в Норвегии, Сигват примкнул к нему. Во время пререканий между Астрид, мачехой конунга, и Альвхильд, матерью конунга, он сказал такую вису:
Нрав смиряй, но Астрид –
Ведь была на это
Божья воля, – Альвхильд,
Поставь над собою.
X
Магнус конунг велел изготовить раку, отделанную золотом и серебром и выложенную драгоценными камнями. Эта рака была сделана наподобие гроба, такого же размера и вида. Под нею были ножки, а сверху крышка, украшенная головами драконов. На задней части крышки были петли, а спереди запоры, замыкаемые на ключ. Потом Магнус конунг приказал уложить в раку святые останки Олава конунга. Много чудес произвели святые мощи Олава конунга. Скальд Сигват говорит:
Вот, лежит в злаченой
Раке вождь, вошедший
К богу, ибо благ он,
Державец, был сердцем.
Идут толпы – спала
C глаз их темень – вязов
Колец, что к гробнице
Сей стекались слепы.
Был принят закон для всей Норвегии праздновать день Олава конунга. И с тех пор этот день почитали как величайший праздник. Об этом говорит скальд Сигват:
Олавов – он силой
Божьей полн – нам должно
Праздновать отныне
День, отринув злобу.
Свято чтить я стану
Праздник князя – скорби
Не смирить – он руки
Унизал мне златом.
XI
Торир Собака уехал из страны вскоре после гибели Олава конунга. Торир отправился в Йорсалир и, по словам многих, так и не вернулся домой. Сигурдом звали сына Торира Собаки. Он был отцом Раннвейг, которая была женой Йоана сына Арни, сына Арни. Их детьми были Видкунн с Бьяркей, Сигурд Собака, Эрлинг и Ярдтруд.
XII
Харек с Тьотты сидел дома в своих владениях до тех пор, пока Магнус сын Олава не прибыл в страну и не стал конунгом. Тогда Харек отправился на юг в Трандхейм на встречу с Магнусом конунгом. В то время Асмунд сын Гранкеля был с Магнусом конунгом. Когда Харек, прибыв в Нидарос, сходил с корабля, Асмунд стоял на галерее рядом с конунгом. Они увидели Харека и узнали его. Асмунд сказал конунгу:
– Теперь я отплачу Хареку за убийство моего отца.
В руке у него была короткая боевая секира с широким, остро отточенным лезвием. Конунг взглянул на него и ответил:
– Лучше возьми мою секиру.
Она была клинообразная и увесистая, и конунг сказал:
– Думается мне, Асмунд, кости у этого мужика крепкие.
Асмунд взял секиру и спустился из усадьбы, и когда он дошел до перекрестка, навстречу ему поднимались Харек и его люди. Асмунд ударил Харека в голову, так что секира рассекла ему мозг. Тут и был конец Хареку. Асмунд же возвратился в усадьбу к конунгу. У секиры обломился весь край лезвия. Тогда конунг сказал:
– Какой был бы толк в тонкой секире. Сдается мне, и эта больше ни на что не годна.
После этого Магнус конунг пожаловал Асмунду лен и управление в Халогаланде. Сохранилось немало подробных рассказов о распре между людьми Асмунда и сыновьями Харека.
XIII
Кальв сын Арни первое время был главным правителем страны при Магнусе конунге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232