В новый путь из шведской
Ты державы с жаром
Устремился, властью
Влеком в отчем доме.
Мчался в полный парус
Конь морской близ сконских
Мелей. Вид у датских
Невест был невесел.
Сперва высадили они войско в Сьяланде, воевали и жгли там повсюду. Потом они двинулись на Фьон, сошли там на берег и воевали. Так говорит Вальгард:
Ворога поверг ты
В Сьяланде – сбегались
Ведьмины на падаль
Кони – разорённом.
Ужас множа, велий
Полк ты вёл по Фьону,
Пытал не на шутку
Меч, щиты калеча.
Отдал под Хроискельдой
Дворы древожору Князь.
В домах неистов
Огнь валил стропила.
Людей не щадила
Хель, редели толпы.
Жалкий сброд, не тратя
Слов, в лесах спасался.
Все, кто жив – жестоко
Бил их князь, а красных
Жён ждал плен – средь долов
Разбредались даны.
Брели – стёрты стопы
В кровь – в оковах к стругам –
Оплетала тело
Цепь – унывно девы.
XX
Конунг Магнус сын Олава осенью после битвы при Хельганесе отплыл на север в Норвегию. До него дошла весть, что сородич его Харальд сын Сигурда прибыл в Швецию и что они со Свейном сыном Ульва заключили союз и отправились во главе большого войска в поход, желая подчинить себе Датскую Державу, а затем и Норвегию.
Магнус конунг созвал ополчение со всей Норвегии, и к нему собралось большое войско. Он слышал, что Харальд и Свейн пришли в Данию, все там пожгли, и население страны повсюду покорилось им. Рассказывали также, что Харальд – человек роста и силы не чета прочим, и так умен, что нет для него ничего невозможного, всякий раз достается ему победа, когда он сражается, а золотом так богат, что ни один человек не видывал подобного. Тьодольв говорит:
Струги, что под брегом
Встали – в страхе люди –
Прочного пням вепрей
Строп не прочат мира.
Харальд с юга, Магнус
C севера, до смертных
Сеч охочи, коней
Вод в поход готовят.
XXI
Советники Магнуса конунга говорят, что, как им кажется, плохо будет дело, если родичи Харальд и Магнус станут смертельными врагами. Многие предлагали поехать и достигнуть соглашения между ними, и конунг согласился на их уговоры. Снарядили тогда быстроходный корабль и спешно отплыли на юг в Данию. Для этого посольства к Харальду были выбраны датчане, верные друзья Магнуса конунга. Это дело держали в большой тайне. Когда же Харальд услышал, что сородич его Магнус конунг предлагает ему примирение и дружбу и хочет, чтобы Харальд поделил Норвегию с ним пополам, а также, чтобы они поделились поровну своими богатствами, он согласился на это, и гонцы поехали назад к Магнусу конунгу.
XXII
Немного спустя случилось как-то вечером, что Харальд и Свейн беседовали за питьем. Свейн спросил, какое из сокровищ Харальда тому всего дороже. Тот отвечает: его стяг Опустошитель Страны. Тогда Свейн спросил, что делает его таким ценным сокровищем. Харальд говорит, что, как было предсказано, тому достанется победа, перед кем понесут этот стяг, и так это и было с тех пор, как он у него. Свейн отвечает:
– Я тогда поверю, что таково свойство стяга, когда ты дашь три сражения своему сородичу Магнусу конунгу и одержишь во всех них победу.
Тогда Харальд говорит сердито:
– Я знаю о своем родстве с Магнусом, даже если б ты и не напомнил мне о нем. Но даже если мы сейчас с ним враги, это не значит, что мы не можем встретиться с ним и как друзья.
Свейн изменился в лице и сказал:
– Кое-кто говорит, что ты соблюдаешь только ту часть соглашения, из которой, как тебе кажется, ты способен извлечь выгоду.
Харальд отвечает:
– Ты знаешь меньше случаев, когда я не соблюдал соглашений, чем я знаю случаев, когда Магнус конунг мог бы сказать, что ты соблюдал соглашения с ним.
На этом они расстались. Вечером, когда Харальд пошел спать на корму своего корабля, он сказал своему слуге:
– Я не лягу сегодня ночью в свою постель, потому что у меня есть предчувствие – дело не обойдется без предательства. Я заметил сегодня вечером, что свояк мой Свейн очень рассердился на мои откровенные речи. Сторожи, не случится ли чего здесь ночью.
Харальд пошел спать на другое место, а на свою постель положил бревно. Ночью к корме корабля подплыла лодка, какой-то человек взобрался на борт, распахнул шатер на корме и подошел к постели Харальда и ударил большой секирой, так что та прочно застряла в дереве. Затем этот человек спрыгнул в лодку, а была кромешная тьма, и уплыл прочь, но секира осталась свидетельством – она прочно засела в дереве. Тогда Харальд разбудил своих людей и показал им, какое предательство против них было совершено.
– Мы можем видеть из этого, – говорит он, – что нет нам поддержки от Свейна, раз он замыслил против нас измену. Лучше всего убраться отсюда, пока есть возможность. Отвяжем-ка наши корабли и тихонько уплывем.
Так они и сделали, уплыли ночью на север, держась берега, и плыли днем и ночью, пока не встретили Магнуса конунга в том месте, где он находился со своими кораблями. Тогда Харальд встретился со своим сородичем Магнусом, и была то радостная встреча, как говорит Тьодольв:
В датский край на стройном
Корабле – летели,
Вал взрывая, кони
Киля – плыл властитель,
Полдержавы – дружбу
Родичи на сходе
Скрепили – вскоре отпрыск
Олавов вам отдал.
После этого сородичи беседовали между собой, и все происходило самым мирным образом.
XXIII
Корабли Магнуса конунга стояли на якоре, а шатры были разбиты на берегу. Он пригласил своего сородича Харальда к своему столу, и Харальд отправился на пир вместе с шестью десятками людей. Пир шел горой. А к концу дня Магнус конунг пошел в шатер, где сидел Харальд. С ним шли люди, неся поклажу, то были оружие и одежды. Конунг подошел к людям, сидевшим с краю стола, и дал им хорошие мечи, а иным щиты, одежды или оружие либо золото, и те, кто был знатнее, получали более ценные подарки. Потом он подошел к своему сородичу Харальду, держа в руке два камышовых стебля, и сказал так:
– Какой из стеблей желаешь взять?
Харальд отвечает:
– Тот, что ближе ко мне.
Тут Магнус конунг сказал:
– Вместе с этим стеблем камыша даю я Вам половину Норвежской Державы со всеми налогами и поборами и со всей собственностью, какая там находится, на условии, что ты будешь таким же равноправным конунгом в любом месте Норвегии, как и я. Но когда мы будем вместе, то меня будут первым приветствовать, служить мне и усаживать. И если сойдутся три знатных мужа, я должен сидеть посредине. Мне будут принадлежать стоянка конунга и пристань конунга. Но Вы обязаны поддерживать и укреплять нашу державу за то, что мы сделали Вас таким человеком в Норвегии, каким, мы полагали, никто не будет, пока наша голова высится над землею.
Тут Харальд поднялся и сердечно поблагодарил его за честь и отличие. После этого они оба уселись, и тот день прошел в веселии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232