Белыми ночами он ходил далеко вверх по Неве в поисках живой земли, не придавленной камнем, где речная волна, не скованная гранитом, вольно и свободно взбегала бы на песчаный берег.
Даже скупые газетные вести ощутимо доносили рабочий шум великого преобразования Чукотки. Строились новые рудники и обогатительные фабрики, порты, поселки. В тундре ходили тракторы с передвижными домами, заменяя, где возможно, ярангу, древнее жилище оленевода.
Словом, нынешняя Чукотка была для Праву почти такой же неизвестной землей, как пять лет назад Ленинград. От аспирантуры Праву отказался.
Он вспомнил о письме брата и вынул его. из кармана.
Читал улыбаясь, пока не дошел до сообщения о неизвестном стойбище.
Праву обрадовался. Это же замечательно! Как будто сама судьба посылает ему случай на натуре изучить пережитки первобытного общества! Это сенсация в науке? Вот когда можно будет совершенно точно ответить на не решенный до сих пор вопрос: прошли ли чукчи через родовую организацию общества?
Праву так разволновался, что уснул только под утро.
Прямо с вокзала он пошел покупать билет на самолет и поздней ночью сел в автобус на площади Свердлова.
Москва убегала назад тысячами огней. С глухим рычанием проносились встречные машины. Чем ближе к окраинам, тем выше становились здания, больше огней и шире улицы. Сверкающей скалой мелькнул университет. Автобус-экспресс мчался по темной ленте ночного шоссе.
Праву рисовал свое будущее в древнем, чудом сохранившемся стойбище. Только бы успеть! Может случиться так, что, пока он доберется до реки Маленьких Зайчиков, там все изменится.
В самолете царил мягкий полумрак. Праву удобно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Сейчас на Чукотке только начинается весна. Снег еще не тает. Может быть, в долине Маленьких Зайчиков он уже сошел? В глубинной тундре всегда теплее летом, чем на побережье… Завтра он уже будет в Магадане. Вот это скорость! В Ленинград, пять лет назад, Праву добирался сначала морем до Владивостока, а оттуда поездом через всю страну.
Всего пять лет прошло, а как изменились за эти годы представления о скорости и времени у людей!
В Магадан самолет прилетел рано утром.
Из аэропорта Праву поехал на такси в город. Шоссе, разогнавшись с вершины сопки, неожиданно переходило в городскую улицу.
В гостинице он занял очередь к администратору. Очередь двигалась медленно, Праву вышел на улицу и сел на скамейку. Мимо него текла толпа – люди шли на работу. Праву вспомнил, что у него есть адрес Ивана Семенова, камчадала, который учился вместе с ним в университете, только курсом старше. Теперь он работал лектором в обкоме.
Праву отправился искать улицу, указанную в адресе. Не успел он отойти от гостиницы, как увидел Семенова, идущего ему навстречу. Он был в добротном летнем пальто с кожаной папкой под мышкой. Праву даже не сразу узнал его.
– Как ты сюда попал? – удивился Семенов. – Тебя же собирались оставить в аспирантуре?
– Так решил, – коротко ответил Праву.
– Ну и правильно, – сказал Семенов. – Кадров маловато. Не так уж много чукчей на свете с высшим историческим образованием. Подберем тебе здесь работу.
Семенов говорил покровительственно и с такой важностью, будто был по крайней мере заведующим отделом.
– Где устроился?
– Занял очередь, – сказал Праву. – В гостинице столько народу, боюсь, что места не достанется.
Праву говорил это в тайной надежде, что Семенов по закону северного гостеприимства пригласит его к себе. Иван писал, что получил хорошую комнату в квартире со всеми удобствами.
– Ну, мы тебя устроим, – самоуверенно произнес Семенов. – Пошли.
В гостинице Семенов протолкался к окошку администратора. Очередь зашумела, но Иван внушительно сказал:
– По брони обкома, – и жестом подозвал Праву.
За окошком сидела женщина с усталым лицом. Не дав ей раскрыть рта, Семенов представился:
– Я из обкома. Вот товарищ Праву из Ленинграда. Историк. Необходимо устроить.
Праву дернул за рукав Семенова.
– Чего тебе? – обернулся тот. – Заполняй анкету, устраивайся и приходи ко мне. Четвертый этаж. Пропуск спросишь у дежурного… Ах, да! Я и забыл, что ты член партии. В общем, жду.
Стараясь не смотреть в глаза людям, стоящим в очереди, Праву поднялся в номер.
Переодевшись и умывшись, он спустился вниз и пошел искать, где бы позавтракать. Недалеко от гостиницы на красном кирпичном доме он заметил вывеску «Диетическое кафе» и вошел туда. Сидя за стаканом простокваши, Праву обдумывал, как ему быть дальше. Лучше всего действовать через Семенова. Он, по всей видимости, знает тут все ходы и выходы и, разумеется, наслышан о загадочном древнем стойбище. Праву согласен был ехать туда в любой должности.
Обком партии располагался в большом светлом здании, зажатом со всех сторон новостройками и маленькими, хлипкими, вросшими в землю бараками, оставшимися от старого Магадана.
Семенов сидел за просторным письменным столом, лицом к двери. Он что-то сосредоточенно писал, поминутно заглядывая в многочисленные книги и брошюры, разложенные перед ним.
– А, это ты? – кивнул он. – Садись. Я уже кое-что успел выяснить.
Он взял листок бумаги, лежащий возле телефонного аппарата.
– Областной краеведческий музей – вакантная должность заместителя директора по научной части. Дальше – инспектор областного отдела народного образования…
– Я не собираюсь оставаться в Магадане, – прервал его Праву.
– Как?
– Давай я тебе все скажу по порядку, – предложил Праву.
– Ну, рассказывай, – сухо кивнул Семенов, и Праву понял, что он недоволен. Сделать столько для человека и услышать, что все это не нужно.
– Ты, может быть, помнишь, что в университете я увлекался историей первобытного общества? – доверительно заговорил Праву. – Так вот, перед отъездом из Ленинграда я получил письмо от брата. Вот оно. – Праву вытащил смятый листок из кармана и прочитал вслух то место, где говорилось о неизвестном стойбище.
– Слышал, – прервал его Семенов. – Не понимаю только, какое отношение имеют полудикие чукчи к науке? Да и не совсем ясно, как они очутились в таком положении: одни утверждают, что никакое это не племя – просто группа чукчей, заблудившаяся в тундровых горах, другие – что это настоящее дикое племя… Ими занимается сам Савелий Михайлович.
– Кто это?
– Секретарь обкома, – Семенов кинул на Праву уничтожающий взгляд: не знать такого человека!
– Послушай, Иван, – заговорил просительным тоном Праву, – сделай так, чтобы я встретился с Савелием Михайловичем. Пойми, это для меня очень важно.
Семенов пожал плечами:
– Признаться, я тебя не понимаю… Зачем дикарям человек с высшим образованием?
Праву терпеливо объяснил:
– Если окажется, что это племя или стойбище действительно мало или совсем не тронуто цивилизацией, можно будет в натуре изучить многие пережитки родового строя или, наконец, окончательно доказать, что чукчи никогда его не знали… Это же находка для науки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Даже скупые газетные вести ощутимо доносили рабочий шум великого преобразования Чукотки. Строились новые рудники и обогатительные фабрики, порты, поселки. В тундре ходили тракторы с передвижными домами, заменяя, где возможно, ярангу, древнее жилище оленевода.
Словом, нынешняя Чукотка была для Праву почти такой же неизвестной землей, как пять лет назад Ленинград. От аспирантуры Праву отказался.
Он вспомнил о письме брата и вынул его. из кармана.
Читал улыбаясь, пока не дошел до сообщения о неизвестном стойбище.
Праву обрадовался. Это же замечательно! Как будто сама судьба посылает ему случай на натуре изучить пережитки первобытного общества! Это сенсация в науке? Вот когда можно будет совершенно точно ответить на не решенный до сих пор вопрос: прошли ли чукчи через родовую организацию общества?
Праву так разволновался, что уснул только под утро.
Прямо с вокзала он пошел покупать билет на самолет и поздней ночью сел в автобус на площади Свердлова.
Москва убегала назад тысячами огней. С глухим рычанием проносились встречные машины. Чем ближе к окраинам, тем выше становились здания, больше огней и шире улицы. Сверкающей скалой мелькнул университет. Автобус-экспресс мчался по темной ленте ночного шоссе.
Праву рисовал свое будущее в древнем, чудом сохранившемся стойбище. Только бы успеть! Может случиться так, что, пока он доберется до реки Маленьких Зайчиков, там все изменится.
В самолете царил мягкий полумрак. Праву удобно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Сейчас на Чукотке только начинается весна. Снег еще не тает. Может быть, в долине Маленьких Зайчиков он уже сошел? В глубинной тундре всегда теплее летом, чем на побережье… Завтра он уже будет в Магадане. Вот это скорость! В Ленинград, пять лет назад, Праву добирался сначала морем до Владивостока, а оттуда поездом через всю страну.
Всего пять лет прошло, а как изменились за эти годы представления о скорости и времени у людей!
В Магадан самолет прилетел рано утром.
Из аэропорта Праву поехал на такси в город. Шоссе, разогнавшись с вершины сопки, неожиданно переходило в городскую улицу.
В гостинице он занял очередь к администратору. Очередь двигалась медленно, Праву вышел на улицу и сел на скамейку. Мимо него текла толпа – люди шли на работу. Праву вспомнил, что у него есть адрес Ивана Семенова, камчадала, который учился вместе с ним в университете, только курсом старше. Теперь он работал лектором в обкоме.
Праву отправился искать улицу, указанную в адресе. Не успел он отойти от гостиницы, как увидел Семенова, идущего ему навстречу. Он был в добротном летнем пальто с кожаной папкой под мышкой. Праву даже не сразу узнал его.
– Как ты сюда попал? – удивился Семенов. – Тебя же собирались оставить в аспирантуре?
– Так решил, – коротко ответил Праву.
– Ну и правильно, – сказал Семенов. – Кадров маловато. Не так уж много чукчей на свете с высшим историческим образованием. Подберем тебе здесь работу.
Семенов говорил покровительственно и с такой важностью, будто был по крайней мере заведующим отделом.
– Где устроился?
– Занял очередь, – сказал Праву. – В гостинице столько народу, боюсь, что места не достанется.
Праву говорил это в тайной надежде, что Семенов по закону северного гостеприимства пригласит его к себе. Иван писал, что получил хорошую комнату в квартире со всеми удобствами.
– Ну, мы тебя устроим, – самоуверенно произнес Семенов. – Пошли.
В гостинице Семенов протолкался к окошку администратора. Очередь зашумела, но Иван внушительно сказал:
– По брони обкома, – и жестом подозвал Праву.
За окошком сидела женщина с усталым лицом. Не дав ей раскрыть рта, Семенов представился:
– Я из обкома. Вот товарищ Праву из Ленинграда. Историк. Необходимо устроить.
Праву дернул за рукав Семенова.
– Чего тебе? – обернулся тот. – Заполняй анкету, устраивайся и приходи ко мне. Четвертый этаж. Пропуск спросишь у дежурного… Ах, да! Я и забыл, что ты член партии. В общем, жду.
Стараясь не смотреть в глаза людям, стоящим в очереди, Праву поднялся в номер.
Переодевшись и умывшись, он спустился вниз и пошел искать, где бы позавтракать. Недалеко от гостиницы на красном кирпичном доме он заметил вывеску «Диетическое кафе» и вошел туда. Сидя за стаканом простокваши, Праву обдумывал, как ему быть дальше. Лучше всего действовать через Семенова. Он, по всей видимости, знает тут все ходы и выходы и, разумеется, наслышан о загадочном древнем стойбище. Праву согласен был ехать туда в любой должности.
Обком партии располагался в большом светлом здании, зажатом со всех сторон новостройками и маленькими, хлипкими, вросшими в землю бараками, оставшимися от старого Магадана.
Семенов сидел за просторным письменным столом, лицом к двери. Он что-то сосредоточенно писал, поминутно заглядывая в многочисленные книги и брошюры, разложенные перед ним.
– А, это ты? – кивнул он. – Садись. Я уже кое-что успел выяснить.
Он взял листок бумаги, лежащий возле телефонного аппарата.
– Областной краеведческий музей – вакантная должность заместителя директора по научной части. Дальше – инспектор областного отдела народного образования…
– Я не собираюсь оставаться в Магадане, – прервал его Праву.
– Как?
– Давай я тебе все скажу по порядку, – предложил Праву.
– Ну, рассказывай, – сухо кивнул Семенов, и Праву понял, что он недоволен. Сделать столько для человека и услышать, что все это не нужно.
– Ты, может быть, помнишь, что в университете я увлекался историей первобытного общества? – доверительно заговорил Праву. – Так вот, перед отъездом из Ленинграда я получил письмо от брата. Вот оно. – Праву вытащил смятый листок из кармана и прочитал вслух то место, где говорилось о неизвестном стойбище.
– Слышал, – прервал его Семенов. – Не понимаю только, какое отношение имеют полудикие чукчи к науке? Да и не совсем ясно, как они очутились в таком положении: одни утверждают, что никакое это не племя – просто группа чукчей, заблудившаяся в тундровых горах, другие – что это настоящее дикое племя… Ими занимается сам Савелий Михайлович.
– Кто это?
– Секретарь обкома, – Семенов кинул на Праву уничтожающий взгляд: не знать такого человека!
– Послушай, Иван, – заговорил просительным тоном Праву, – сделай так, чтобы я встретился с Савелием Михайловичем. Пойми, это для меня очень важно.
Семенов пожал плечами:
– Признаться, я тебя не понимаю… Зачем дикарям человек с высшим образованием?
Праву терпеливо объяснил:
– Если окажется, что это племя или стойбище действительно мало или совсем не тронуто цивилизацией, можно будет в натуре изучить многие пережитки родового строя или, наконец, окончательно доказать, что чукчи никогда его не знали… Это же находка для науки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86