— Сэр! Сэр! — позвал он, и Хорнблауэр обернулся. Мелькнувшее было на его лице раздражение мгновенно исчезло, когда он узнал Буша.
— Рад видеть вас, — сказал он, протягивая руку.
— Рад видеть вас, сэр, — сказал Буш.
— Не называйте меня «сэр», — произнес Хорнблауэр.
— Нет, сэр? Как… почему?..
Хорнблауэр был без шинели и на его левом плече — куда Буш машинально посмотрел — отсутствовал капитан-лейтенантский эполет. Буш увидел старые следы на ткани там, где он когда-то прикреплялся.
— Я не капитан-лейтенант, — сказал Хорнблауэр. — Они не утвердили мое назначение.
— Господи!
Лицо Хорнблауэра было неестественно бледным — Буш привык видеть его сильно загорелым, — щеки втянулись, но в глазах было все то же непроницаемое выражение, которое Буш так хорошо помнил.
— Предварительные условия мира подписали в тот самый день, когда я привел «Возмездие» в Плимут, — сказал Хорнблауэр.
— Чертовское невезение! — воскликнул Буш. Лейтенанты всю свою жизнь ждут счастливого стечения обстоятельств, которое принесло бы им повышение, и большая часть их ждет понапрасну. Более чем вероятно, что Хорнблауэр будет ждать понапрасну всю оставшуюся жизнь.
— Вы подавали прошение о месте лейтенанта? — спросил Буш.
— Да. Вы, наверно, тоже?
— Да.
Больше тут говорить было не о чем. Мирный флот брал на службу лишь десятую часть офицеров, служивших во время войны: чтобы получить место, надо было иметь большой стаж или влиятельных друзей.
— Я провел месяц в Лондоне, — продолжал Хорнблауэр. — Возле Адмиралтейства и возле Министерства Флота постоянно стоит толпа.
— Не удивительно, — заметил Буш.
Из-за угла со свистом налетел ветер.
— Господи, как же холодно! — сказал Буш. Он лихорадочно соображал, как бы им продолжить разговор под крышей. Если они пойдут в «Конскую голову», ему придется заплатить за две кружки пива и Хорнблауэру сделать то же.
— Я сейчас иду в «Длинные Комнаты», — сказал Хорнблауэр. — Идемте со мной — или вы заняты?
— Нет. Я не занят, — ответил Буш. — Но…
— А, с этим все в порядке, — сказал Хорнблауэр. — Идем.
Буша успокоило, как уверенно Хорнблауэр говорит про «Длинные Комнаты», о которых сам он знал только понаслышке. Туда ходили флотские и армейские офицеры, у которых водились большие деньги. Буш немало слышал о том, что там играют по крупной и какое шикарное угощение подает владелец. Если Хорнблауэр так легко упоминает «Длинные Комнаты», значит дела его не так плохи, как кажется с первого взгляда. Они перешли улицу, Хорнблауэр открыл дверь и пропустил Буша вперед. Перед ними было длинное, обшитое дубом помещение. Утренний полумрак освещали свечи, в очаге жарко пылал огонь. В центре стояли несколько карточных столов и стулья — все было готово к игре. Углы комнаты были уютно обставлены для отдыха. Слуга в зеленом бязевом фартуке, прибиравший в комнате, подошел, чтобы взять у них шляпы и шинель у Буша.
— Доброе утро, сэр, — сказал он.
— Доброе утро, Дженкинс, — ответил Хорнблауэр. Он торопливо бросился к огню и стал возле него, согреваясь. Буш заметил, что зубы его стучат.
— Плохо в такой день без бушлата, — заметил Буш.
— Да, — согласился Хорнблауэр.
Ответил он слишком коротко, и тут же стало ясно, что это не просто подтверждение сказанного Бушем. Только тут Буш понял, что не эксцентричность и не забывчивость выгнали Хорнблауэра на мороз без бушлата. Он внимательно посмотрел на Хорнблауэра и даже задал бы бестактный вопрос, но в этот момент отворилась внутренняя дверь. Вышел толстый, приземистый, но невероятно элегантный джентльмен; одет он был по моде и только волосы носил длинные, с косичкой и напудренные, в стиле прошлого поколения. Проницательными темными глазами он посмотрел на двух офицеров.
— Доброе утро, маркиз, — сказал Хорнблауэр. — Имею удовольствие представить: мсье маркиз де Сан-Круа — лейтенант Буш.
Маркиз изящно поклонился, Буш попытался сделать то же самое. Он почувствовал, что, несмотря на столь любезный поклон, маркиз внимательно его разглядывает. С таким выражением лейтенант разглядывает новобранца или фермер выбирает свинью на рынке — Буш догадался, что маркиз прикидывает, будет ли от него, Буша, прок за карточным столом. Он вдруг застеснялся своего поношенного мундира. Очевидно, маркиз пришел к тому же заключению, что и Буш, и, тем не менее, начал разговор.
— Сильный ветер, — сказал он.
— Да, — ответил Буш.
— В Ла-Манше сейчас не сладко, — продолжил маркиз, вежливо затрагивая профессиональную тему.
— Еще бы, — согласился Буш.
— И ни одно судно не подойдет с запада.
— Можете в этом не сомневаться.
Маркиз превосходно говорил по-английски. Он повернулся к Хорнблауэру.
— Вы видели мистера Трюлава в последнее время?
— Нет, — ответил Хорнблауэр. — Но я видел мистера Уилсона.
Имена Трюлава и Уилсона были Бушу знакомы — то были самые богатые призовые агенты в Англии: по крайней мере четверть флота передавало их фирме для продажи свои трофеи. Маркиз опять повернулся к Бушу.
— Надеюсь, вам везло с призовыми деньгами, мистер Буш? — спросил он.
— Нет, к сожалению, — ответил Буш.
Свои сто фунтов он за два дня прокутил в Кингстоне.
— Они ворочают сказочными суммами, просто сказочными. Я слышал, команда «Карадока» разделила между собой семьдесят тысяч фунтов.
— Очень вероятно, — сказал Буш. Он слышал о кораблях, захваченных «Карадоком» в Бискайском заливе.
— Но пока ветер не переменится, им, беднягам, придется подождать своих денег. Их не списывают, но отправляют на Мальту сменить гарнизон. Их ждут со дня на день.
Для штатского и эмигранта маркиз весьма похвально разбирался в делах флота. И он был последовательно вежлив, как показала его завершающая фраза.
— Располагайтесь как дома, мистер Буш, — сказал он. — А теперь, надеюсь, вы простите меня, мне надо заняться делами.
Он удалил через завешенную занавесом дверь, оставив Буша и Хорнблауэра глядеть друг на друга.
— Странный тип, — сказал Буш.
— Не такой странный, если узнать его поближе, — ответил Хорнблауэр.
Он отогрелся и щеки его слегка порозовели.
— Что вы тут делаете? — спросил Буш. Любопытство взяло верх над вежливостью.
— Играю в вист, — ответил Хорнблауэр.
— В вист?
Буш знал о висте только, что это медленная игра для интеллектуалов. Сам он предпочитал азартные игры, не требующие большого ума.
— Многие флотские играют здесь в вист, — сказал Хорнблауэр. — Я всегда готов сесть четвертым.
— Но я слышал…
Буш слышал, что в «Длинных Комнатах» играют в другие игры — в кости, в двадцать одно, даже в рулетку.
— По крупной играют там. — Хорнблауэр махнул рукой в сторону занавеса. — Я остаюсь здесь.
— Это умно, — сказал Буш. Но он чувствовал, что Хорнблауэр чего-то не договаривает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65