Но он проглотил обиду: не хотелось ссориться с Болтоном, особенно сейчас. Да и Болтон, в отличие от Хорнблауэра, не считал порку оскорблением.
— В девяносто третьем, сэр, — сказал Хорнблауэр. — Я только что поступил на судно.
— А теперь вы капитан, один из самых заметных в нижней половине списка, — заметил Болтон. — Господи, как время-то летит. Я бы отпустил вас, Хорнблауэр, в память о прошлом, если бы мне самому не хотелось так же сильно.
— Ox, — сказал Хорнблауэр. От разочарования лицо его так комично вытянулось, что Болтон невольно рассмеялся.
— Поступим по-честному, — сказал он. — Бросим монетку. Идет?
— Да, сэр, — с жаром отозвался Хорнблауэр.
Лучше равные шансы, чем никаких.
— И вы не обидитесь, если выиграю я?
— Нет, сэр. Ничуть.
Медленно-медленно Болтон полез в карман и вытащил кошелек. Вынул гинею, положил на стол — Хорнблауэр ерзал на стуле от нетерпения — и также неспешно убрал кошелек в карман. Поднял гинею, положил на узловатые большой и указательный пальцы.
— Орел или решка? — спросил он, глядя на Хорнблауэра.
— Решка, — сказал Хорнблауэр, сглотнув. Монета подпрыгнула в воздух, Болтон поймал ее и звонко шлепнул об стол.
— Решка, — объявил он, поднимая руку. Вновь Болтон полез за кошельком, убрал монету, убрал кошелек в карман. Хорнблауэр наблюдал за его движениями, принуждая себя сидеть спокойно. Теперь, когда он знал, что скоро начнет действовать, это было уже не так трудно.
— Черт возьми, Хорнблауэр, — сказал Болтон, — а я рад, что выиграли вы. Сможете болтать с даго по-ихнему, чего о себе сказать никак не могу. Все складывается как нарочно для вас. Не задерживайтесь больше чем на три дня. Я все изложу письменно, честь по чести, на случай если Их Всемогущество изволят прибыть раньше. Хотя верится в это слабо. Удачи, Хорнблауэр. Подливайте себе еще.
Хорнблауэр наполнил бокал на две трети — если оставить на дне, он выпьет всего на полбокала больше, чем желал бы. Отхлебнул, откинулся на стуле, сдерживая нетерпение. И все же оно взяло верх. Хорнблауэр встал.
— Лопни моя селезенка! Вы что, уже уходите? — изумился Болтон. Он не верил своим глазам, хотя поведение Хорнблауэра было совершенно недвусмысленным.
— Если вы позволите, сэр, — сказал Хорнблауэр, — ветер попутный…
Он начал, запинаясь, выкладывать доводы. Ветер может перемениться: если отбывать, то лучше сразу, чтоб быстрее вернуться. Если «Сатерленд» доберется до берега в темноте, то, возможно, на рассвете захватит приз. Он излагал все мотивы, кроме одного — не может он сидеть спокойно, когда перед ним уже забрезжила перспектива действовать.
— Ладно, будь по-вашему, — проворчал Болтон. — Надо так надо. Вы бросаете меня с недопитой бутылкой. Должен ли я из этого заключить, что вам не понравился мой портвейн?
— Ни в коем разе, сэр, — поспешно отвечал Хорнблауэр.
— Тогда еще бокал, пока зовут ваших гребцов. Гичку капитана Хорнблауэра к спуску.
Последняя фраза было произнесена во весь голос и адресовалась закрытой двери, часовой тут же подхватил, и приказ побежал дальше по цепочке.
Боцманские дудки гудели, провожая Хорнблауэра с «Калигулы», офицеры стояли по стойке «смирно», фалрепные замерли в строю. Гичка на веслах летела по серебристой вечерней воде, рулевой Браун искоса поглядывал на капитана, пытаясь угадать, к чему этот поспешный отъезд. Тревожились и на «Сатерленде». Буш, Джерард, Кристэл и Рейнер ждали Хорнблауэра на шканцах. Буша, похоже, подняли с постели известием, что капитан возвращается.
Хорнблауэр оставил без внимания вопрошающие взгляды — он давно взял за правило ничего никому не объяснять. Разбуженное любопытство подчиненных приятно щекотало его гордость. Гичка еще качалась на талях, когда он уже распорядился обрасопить паруса фордевинд и развернуть корабль к испанскому побережью — к неведомым приключениям.
— «Калигула» сигналит, сэр, — доложил Винсент. — «Удачи».
— Подтвердите, — сказал Хорнблауэр.
Офицеры на шканцах переглянулись, гадая, с чего бы это коммодор пожелал им удачи. Хорнблауэр делал вид, будто не замечает этого обмена взглядами.
— Кхе-хм, — сказал он и с достоинством двинулся вниз — штудировать карты и продумывать кампанию. Древесина поскрипывала, легкий ветер нес корабль по безмятежно-гладкому морю.
Х
— Две склянки, сэр, — доложил Полвил, пробуждая Хорнблауэра от сладостных грез. — Ветер зюйд-тень-ост, курс норд-тень-ост, поставлены все паруса до бом-брамселей, сэр. Мистер Джерард сообщает, на левом траверзе видать землю.
При этих словах Хорнблауэр, не раздумывая, вскочил, стянул через голову рубашку и быстро оделся. Небритый и нечесанный, заспешил на шканцы. Было совсем светло, солнце наполовину выглянуло из-за горизонта на левом траверзе и озарило серые громады гор. То был мыс Креус, где отроги Пиренейских гор вдаются в Средиземное море, образуя восточную оконечность Испании.
— Вижу парус! — заорал впередсмотрящий. — Почти прямо по курсу. Бриг, сэр, идет от берега правым галсом.
Этого Хорнблауэр ждал, и курс задал, чтоб оказаться в этом самом месте в это самое время. Все каталонское побережье до Барселоны на юге и даже дальше захвачено французами. Французская армия — «Очерки современной войны в Испании», оценивая ее численность, сообщали примерно о восьмидесяти тысячах — намерена продвигаться дальше на юг и вглубь континента.
Но ей предстоит воевать не только с испанской армией, но и с испанскими дорогами. Наладить снабжение восьмидесятитысячного войска и большого гражданского населения через пиренейские перевалы невозможно, хотя непокорная Жерона и взята в прошлом декабре после долгой осады. Провиант, осадные материалы, боеприпасы везут морем небольшие каботажные суда — от одной береговой батареи до другой, через лагуны и мелководья от Лионского залива, мимо скалистых испанских мысов, до самой Барселоны.
С тех пор, как отозвали Кохрейна, британцы их практически не трогали. Добравшись до мыса Паламос, Хорнблауэр поспешил укрыться за горизонтом, чтоб его не заметили с берега. Он надеялся, что за последнее время французы утратили бдительность. Ветер восточный, мыс Креус протянулся почти точно с запада на восток. Смело можно было ждать, что на заре здесь появится какое-нибудь грузовое судно. Чтоб обогнуть мыс, оно вынуждено будет отойти подальше от берега, оторваться от защиты береговых батарей, причем сделает это ранним утром — кто по своей воле отправится в опасный путь ночью? Расчет полностью оправдался.
— Поднимите флаг, мистер Джерард, — сказал Хорнблауэр. — Свистать всех наверх.
— Бриг повернул, — крикнул впередсмотрящий. — Идет на фордевинд.
— Правьте, чтоб отрезать его от берега, мистер Джерард. Поставьте стаксели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— В девяносто третьем, сэр, — сказал Хорнблауэр. — Я только что поступил на судно.
— А теперь вы капитан, один из самых заметных в нижней половине списка, — заметил Болтон. — Господи, как время-то летит. Я бы отпустил вас, Хорнблауэр, в память о прошлом, если бы мне самому не хотелось так же сильно.
— Ox, — сказал Хорнблауэр. От разочарования лицо его так комично вытянулось, что Болтон невольно рассмеялся.
— Поступим по-честному, — сказал он. — Бросим монетку. Идет?
— Да, сэр, — с жаром отозвался Хорнблауэр.
Лучше равные шансы, чем никаких.
— И вы не обидитесь, если выиграю я?
— Нет, сэр. Ничуть.
Медленно-медленно Болтон полез в карман и вытащил кошелек. Вынул гинею, положил на стол — Хорнблауэр ерзал на стуле от нетерпения — и также неспешно убрал кошелек в карман. Поднял гинею, положил на узловатые большой и указательный пальцы.
— Орел или решка? — спросил он, глядя на Хорнблауэра.
— Решка, — сказал Хорнблауэр, сглотнув. Монета подпрыгнула в воздух, Болтон поймал ее и звонко шлепнул об стол.
— Решка, — объявил он, поднимая руку. Вновь Болтон полез за кошельком, убрал монету, убрал кошелек в карман. Хорнблауэр наблюдал за его движениями, принуждая себя сидеть спокойно. Теперь, когда он знал, что скоро начнет действовать, это было уже не так трудно.
— Черт возьми, Хорнблауэр, — сказал Болтон, — а я рад, что выиграли вы. Сможете болтать с даго по-ихнему, чего о себе сказать никак не могу. Все складывается как нарочно для вас. Не задерживайтесь больше чем на три дня. Я все изложу письменно, честь по чести, на случай если Их Всемогущество изволят прибыть раньше. Хотя верится в это слабо. Удачи, Хорнблауэр. Подливайте себе еще.
Хорнблауэр наполнил бокал на две трети — если оставить на дне, он выпьет всего на полбокала больше, чем желал бы. Отхлебнул, откинулся на стуле, сдерживая нетерпение. И все же оно взяло верх. Хорнблауэр встал.
— Лопни моя селезенка! Вы что, уже уходите? — изумился Болтон. Он не верил своим глазам, хотя поведение Хорнблауэра было совершенно недвусмысленным.
— Если вы позволите, сэр, — сказал Хорнблауэр, — ветер попутный…
Он начал, запинаясь, выкладывать доводы. Ветер может перемениться: если отбывать, то лучше сразу, чтоб быстрее вернуться. Если «Сатерленд» доберется до берега в темноте, то, возможно, на рассвете захватит приз. Он излагал все мотивы, кроме одного — не может он сидеть спокойно, когда перед ним уже забрезжила перспектива действовать.
— Ладно, будь по-вашему, — проворчал Болтон. — Надо так надо. Вы бросаете меня с недопитой бутылкой. Должен ли я из этого заключить, что вам не понравился мой портвейн?
— Ни в коем разе, сэр, — поспешно отвечал Хорнблауэр.
— Тогда еще бокал, пока зовут ваших гребцов. Гичку капитана Хорнблауэра к спуску.
Последняя фраза было произнесена во весь голос и адресовалась закрытой двери, часовой тут же подхватил, и приказ побежал дальше по цепочке.
Боцманские дудки гудели, провожая Хорнблауэра с «Калигулы», офицеры стояли по стойке «смирно», фалрепные замерли в строю. Гичка на веслах летела по серебристой вечерней воде, рулевой Браун искоса поглядывал на капитана, пытаясь угадать, к чему этот поспешный отъезд. Тревожились и на «Сатерленде». Буш, Джерард, Кристэл и Рейнер ждали Хорнблауэра на шканцах. Буша, похоже, подняли с постели известием, что капитан возвращается.
Хорнблауэр оставил без внимания вопрошающие взгляды — он давно взял за правило ничего никому не объяснять. Разбуженное любопытство подчиненных приятно щекотало его гордость. Гичка еще качалась на талях, когда он уже распорядился обрасопить паруса фордевинд и развернуть корабль к испанскому побережью — к неведомым приключениям.
— «Калигула» сигналит, сэр, — доложил Винсент. — «Удачи».
— Подтвердите, — сказал Хорнблауэр.
Офицеры на шканцах переглянулись, гадая, с чего бы это коммодор пожелал им удачи. Хорнблауэр делал вид, будто не замечает этого обмена взглядами.
— Кхе-хм, — сказал он и с достоинством двинулся вниз — штудировать карты и продумывать кампанию. Древесина поскрипывала, легкий ветер нес корабль по безмятежно-гладкому морю.
Х
— Две склянки, сэр, — доложил Полвил, пробуждая Хорнблауэра от сладостных грез. — Ветер зюйд-тень-ост, курс норд-тень-ост, поставлены все паруса до бом-брамселей, сэр. Мистер Джерард сообщает, на левом траверзе видать землю.
При этих словах Хорнблауэр, не раздумывая, вскочил, стянул через голову рубашку и быстро оделся. Небритый и нечесанный, заспешил на шканцы. Было совсем светло, солнце наполовину выглянуло из-за горизонта на левом траверзе и озарило серые громады гор. То был мыс Креус, где отроги Пиренейских гор вдаются в Средиземное море, образуя восточную оконечность Испании.
— Вижу парус! — заорал впередсмотрящий. — Почти прямо по курсу. Бриг, сэр, идет от берега правым галсом.
Этого Хорнблауэр ждал, и курс задал, чтоб оказаться в этом самом месте в это самое время. Все каталонское побережье до Барселоны на юге и даже дальше захвачено французами. Французская армия — «Очерки современной войны в Испании», оценивая ее численность, сообщали примерно о восьмидесяти тысячах — намерена продвигаться дальше на юг и вглубь континента.
Но ей предстоит воевать не только с испанской армией, но и с испанскими дорогами. Наладить снабжение восьмидесятитысячного войска и большого гражданского населения через пиренейские перевалы невозможно, хотя непокорная Жерона и взята в прошлом декабре после долгой осады. Провиант, осадные материалы, боеприпасы везут морем небольшие каботажные суда — от одной береговой батареи до другой, через лагуны и мелководья от Лионского залива, мимо скалистых испанских мысов, до самой Барселоны.
С тех пор, как отозвали Кохрейна, британцы их практически не трогали. Добравшись до мыса Паламос, Хорнблауэр поспешил укрыться за горизонтом, чтоб его не заметили с берега. Он надеялся, что за последнее время французы утратили бдительность. Ветер восточный, мыс Креус протянулся почти точно с запада на восток. Смело можно было ждать, что на заре здесь появится какое-нибудь грузовое судно. Чтоб обогнуть мыс, оно вынуждено будет отойти подальше от берега, оторваться от защиты береговых батарей, причем сделает это ранним утром — кто по своей воле отправится в опасный путь ночью? Расчет полностью оправдался.
— Поднимите флаг, мистер Джерард, — сказал Хорнблауэр. — Свистать всех наверх.
— Бриг повернул, — крикнул впередсмотрящий. — Идет на фордевинд.
— Правьте, чтоб отрезать его от берега, мистер Джерард. Поставьте стаксели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60