Теперь же, он совершенно спокойно заявил профессору Вильямсу, что приготовить новые графики к утру, как того хотел Вильямс, совершенно невозможно.
– Невозможно? – не веря своим ушам переспросил профессор.
– Совершенно невозможно, – твердо заявил Флетчер. – Вы хотите, чтобы контрольные данные по словарю студентов коррелировали с данными, взятыми из их письменных работ – мне кажется, что это не очень важная информация, но это, вообще-то меня не касается.
– Вот именно! – сердито сказал Вильямс.
– Сначала должны быть получены две серии чисел… ну, я думаю, мне понадобится для этого не меньше шести часов, и только в том случае, если мне не надо будет заниматься никакой другой работой…
– Ну так и не занимайтесь никакой другой работой!
– Я должен пропустить через компьютер большое количество цифр по Стандартным Отклонениям для мистера Фостера.
– Это может подождать.
– Хорошо, сэр, если вы мне дадите письменное подтверждение своего приказа не заниматься экспериментами мистера Фостера, а вместо этого работать над вашими сравнительными таблицами.
Профессор колебался. Номинально он возглавлял весь факультет, но когда один профессор, даже если он был главой факультета, отменял распоряжения своих коллег без предварительного согласования с ними, возникала определенная напряженность. Были известны случаи, когда это являлось причиной ухода ряда профессоров. Помимо всего прочего, профессор не хуже Бодейкера понимал, что, схемы, предназначенные для лекций, которые лаборант должен был сделать менее чем за двадцать четыре часа до лекции не могут считаться особенно важными, особенно учитывая, что эксперименты были проведены более трех недель назад.
– Мистер Бодейкер, – проворчал он, – я всегда считал вас одним из самых легких в общении сотрудников нашей лаборатории. Я найду кого-нибудь другого, кто согласится выполнить для меня эту несложную работу. – Он повернулся и ушел.
– Не найдет, – сказал Бодейкер. Вместо того чтобы до полусмерти испугаться того, какую твердую позицию занял Флетчер, он, казалось, на этот раз наслаждается происходящим.
Некоторое время спустя Бодейкеру пришлось возглавить небольшой эксперимент, который проводила группа студентов на предмет цветного видения. До недавнего времени студенты, как правило, занимались под руководством своих продвинутых коллег таких, как Анита – они должны были собирать факты сами, но ломали или воровали оборудование, и тогда было установлено правило, что во время каждого эксперимента за ними должен присматривать лаборант.
Во время этого эксперимента было шумно и делалось все как-то беспорядочно, а девушка, возглавлявшая его, была маленькой, хрупкой, говорила шепотом и ничего не могла поделать со своими товарищами.
После нескольких предупреждений Флетчер выключил вращающееся цветное колесо и поднял шторы.
– Вполне достаточно, – заявил он. – А теперь выметайтесь отсюда, все. Вы можете подать заявку на другое время, но я сильно сомневаюсь, что вы его получите.
Трое или четверо студентов, которые шумели больше всех, были готовы устроить скандал, но другие быстро сообразили, чем им это грозит. Если они не смогут довести эксперимент до конца, и им не разрешат сделать это в другой раз, они не получат соответствующего документа, и им не поставят хорошую отметку на экзамене.
Невысокий пухлый юноша, который совсем не шумел, запротестовал:
– Это не честно.
– У меня много работы, а из-за вас я попусту трачу время. Это тоже не честно.
– Но ведь мы ничего не делали!
– Именно. Никто из вас ничего не делал. Закройте за собой дверь.
Они увидели, что он настроен самым решительным образом, и с мрачным видом один за другим вышли за дверь.
– Я не уверен, что ты правильно поступил, – обеспокоено заметил Бодейкер. – У нас могут возникнуть неприятности. Об этом быстро узнают все.
– Вот и отлично. В этом случае, в следующий раз, они будут вести себя прилично.
Флетчер хладнокровно отверг еще несколько притязаний на время Бодейкера; он вел себя так жестко, что в какой-то момент вынужден был сам себя одернуть.
Флетчер был вполне готов к тому, чтобы действовать дерзко, а Бодейкер никогда не мог противостоять такому напору. Однако все будут сильно удивлены, если Бодейкер вдруг кардинально переменится.
Впервые за большой промежуток времени Бодейкер направился домой тогда, когда и должен был – то есть сразу после пяти часов.
Машину вел Флетчер. Когда они подъехали к дому, он снова уверенно завел машину в гараж, наслаждаясь восхищением Бодейкера.
Поджаривая себе на ужин рыбу, Бодейкер неожиданно сказал:
– Ты должен разрешить мне проделать ряд тестов.
– Нет.
– Но мы должны выяснить…
– Нет. Я не подопытное животное.
– Неужели ты не понимаешь, какие невероятные возможности…
– Бодейкер, давай кое-что уточним раз и навсегда. Я отказываюсь служить объектом каких бы то ни было опытов.
Мне вообще не следовало приходить к тебе несколько дней назад, теперь я уверен, что в этаком случае ничего подобного со мной бы не произошло.
– Ты и в самом деле жалеешь о том, что произошло?
– Ну, а что же в этом хорошего?
И прекратил разговор с Бодейкером.
Что было в этом хорошего? Да, он должен был признать, что Джуди все происшедшее пошло на пользу. Но что было в этом хорошего для самого Джона Флетчера?
– Я все слышал, – неожиданно вмешался Бодейкер. Он был так воодушевлен, что на время даже потерял всю свою кротость. – Разве ты сам не видишь, что именно на этот вопрос мы и должны найти ответ? Ничего не происходит просто так…
– Ты что, считаешь, что я ангел, ниспосланный Богом?
– Может быть. А если нет, мы должны выяснить, кто ты такой.
Флетчер снова отгородился от сознания Бодейкера, и на этот раз тот не смог пробиться к Флетчеру.
Флетчер вынужден был признать, что ошибался, когда предполагал, что у него не будет конфликтов с Бодейкером.
Просто у них возникают конфликты совсем другого рода. В отличие от Джуди и Росса, Бодейкер совсем не хотел избавиться от Флетчера. Наоборот, Бодейкер мечтал сохранить его, поместить под микроскоп и как следует изучить.
Почему же, собственно, он был так против этого?
Флетчер понял, что и сам не знает.
Однако одна мысль о подобных экспериментах была для него мучительна.
Джерри вернулся домой в семь, по дороге он успел выпить парочку двойных порций виски. Он с вызовом посмотрел на Бодейкера.
– Сегодня у нас на ужин жареная рыба.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не люблю рыбу.
Тут в разговор вступил Флетчер.
– Где ты взял деньги? – резко спросил он.
– Какие деньги?
– Ты ведь выпил.
– А ты категорически против этого!
– Я бы так не сказал, но ты должен пить на собственные деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Невозможно? – не веря своим ушам переспросил профессор.
– Совершенно невозможно, – твердо заявил Флетчер. – Вы хотите, чтобы контрольные данные по словарю студентов коррелировали с данными, взятыми из их письменных работ – мне кажется, что это не очень важная информация, но это, вообще-то меня не касается.
– Вот именно! – сердито сказал Вильямс.
– Сначала должны быть получены две серии чисел… ну, я думаю, мне понадобится для этого не меньше шести часов, и только в том случае, если мне не надо будет заниматься никакой другой работой…
– Ну так и не занимайтесь никакой другой работой!
– Я должен пропустить через компьютер большое количество цифр по Стандартным Отклонениям для мистера Фостера.
– Это может подождать.
– Хорошо, сэр, если вы мне дадите письменное подтверждение своего приказа не заниматься экспериментами мистера Фостера, а вместо этого работать над вашими сравнительными таблицами.
Профессор колебался. Номинально он возглавлял весь факультет, но когда один профессор, даже если он был главой факультета, отменял распоряжения своих коллег без предварительного согласования с ними, возникала определенная напряженность. Были известны случаи, когда это являлось причиной ухода ряда профессоров. Помимо всего прочего, профессор не хуже Бодейкера понимал, что, схемы, предназначенные для лекций, которые лаборант должен был сделать менее чем за двадцать четыре часа до лекции не могут считаться особенно важными, особенно учитывая, что эксперименты были проведены более трех недель назад.
– Мистер Бодейкер, – проворчал он, – я всегда считал вас одним из самых легких в общении сотрудников нашей лаборатории. Я найду кого-нибудь другого, кто согласится выполнить для меня эту несложную работу. – Он повернулся и ушел.
– Не найдет, – сказал Бодейкер. Вместо того чтобы до полусмерти испугаться того, какую твердую позицию занял Флетчер, он, казалось, на этот раз наслаждается происходящим.
Некоторое время спустя Бодейкеру пришлось возглавить небольшой эксперимент, который проводила группа студентов на предмет цветного видения. До недавнего времени студенты, как правило, занимались под руководством своих продвинутых коллег таких, как Анита – они должны были собирать факты сами, но ломали или воровали оборудование, и тогда было установлено правило, что во время каждого эксперимента за ними должен присматривать лаборант.
Во время этого эксперимента было шумно и делалось все как-то беспорядочно, а девушка, возглавлявшая его, была маленькой, хрупкой, говорила шепотом и ничего не могла поделать со своими товарищами.
После нескольких предупреждений Флетчер выключил вращающееся цветное колесо и поднял шторы.
– Вполне достаточно, – заявил он. – А теперь выметайтесь отсюда, все. Вы можете подать заявку на другое время, но я сильно сомневаюсь, что вы его получите.
Трое или четверо студентов, которые шумели больше всех, были готовы устроить скандал, но другие быстро сообразили, чем им это грозит. Если они не смогут довести эксперимент до конца, и им не разрешат сделать это в другой раз, они не получат соответствующего документа, и им не поставят хорошую отметку на экзамене.
Невысокий пухлый юноша, который совсем не шумел, запротестовал:
– Это не честно.
– У меня много работы, а из-за вас я попусту трачу время. Это тоже не честно.
– Но ведь мы ничего не делали!
– Именно. Никто из вас ничего не делал. Закройте за собой дверь.
Они увидели, что он настроен самым решительным образом, и с мрачным видом один за другим вышли за дверь.
– Я не уверен, что ты правильно поступил, – обеспокоено заметил Бодейкер. – У нас могут возникнуть неприятности. Об этом быстро узнают все.
– Вот и отлично. В этом случае, в следующий раз, они будут вести себя прилично.
Флетчер хладнокровно отверг еще несколько притязаний на время Бодейкера; он вел себя так жестко, что в какой-то момент вынужден был сам себя одернуть.
Флетчер был вполне готов к тому, чтобы действовать дерзко, а Бодейкер никогда не мог противостоять такому напору. Однако все будут сильно удивлены, если Бодейкер вдруг кардинально переменится.
Впервые за большой промежуток времени Бодейкер направился домой тогда, когда и должен был – то есть сразу после пяти часов.
Машину вел Флетчер. Когда они подъехали к дому, он снова уверенно завел машину в гараж, наслаждаясь восхищением Бодейкера.
Поджаривая себе на ужин рыбу, Бодейкер неожиданно сказал:
– Ты должен разрешить мне проделать ряд тестов.
– Нет.
– Но мы должны выяснить…
– Нет. Я не подопытное животное.
– Неужели ты не понимаешь, какие невероятные возможности…
– Бодейкер, давай кое-что уточним раз и навсегда. Я отказываюсь служить объектом каких бы то ни было опытов.
Мне вообще не следовало приходить к тебе несколько дней назад, теперь я уверен, что в этаком случае ничего подобного со мной бы не произошло.
– Ты и в самом деле жалеешь о том, что произошло?
– Ну, а что же в этом хорошего?
И прекратил разговор с Бодейкером.
Что было в этом хорошего? Да, он должен был признать, что Джуди все происшедшее пошло на пользу. Но что было в этом хорошего для самого Джона Флетчера?
– Я все слышал, – неожиданно вмешался Бодейкер. Он был так воодушевлен, что на время даже потерял всю свою кротость. – Разве ты сам не видишь, что именно на этот вопрос мы и должны найти ответ? Ничего не происходит просто так…
– Ты что, считаешь, что я ангел, ниспосланный Богом?
– Может быть. А если нет, мы должны выяснить, кто ты такой.
Флетчер снова отгородился от сознания Бодейкера, и на этот раз тот не смог пробиться к Флетчеру.
Флетчер вынужден был признать, что ошибался, когда предполагал, что у него не будет конфликтов с Бодейкером.
Просто у них возникают конфликты совсем другого рода. В отличие от Джуди и Росса, Бодейкер совсем не хотел избавиться от Флетчера. Наоборот, Бодейкер мечтал сохранить его, поместить под микроскоп и как следует изучить.
Почему же, собственно, он был так против этого?
Флетчер понял, что и сам не знает.
Однако одна мысль о подобных экспериментах была для него мучительна.
Джерри вернулся домой в семь, по дороге он успел выпить парочку двойных порций виски. Он с вызовом посмотрел на Бодейкера.
– Сегодня у нас на ужин жареная рыба.
– Ты же прекрасно знаешь, что я не люблю рыбу.
Тут в разговор вступил Флетчер.
– Где ты взял деньги? – резко спросил он.
– Какие деньги?
– Ты ведь выпил.
– А ты категорически против этого!
– Я бы так не сказал, но ты должен пить на собственные деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54