ров, мост, невысокая стена, куст рябины, кукурузное поле, шелковица, курятник, желтый скат горы, белая туча и кусочек голубого неба в форме трапеции. Уверен, что в первый раз здесь никого не было, и лишь на следующий год я смог увидеть круглое и плоское лицо человека, грызущего початок кукурузы. Через год их уже сидело трое на стене, а в следующий раз шестеро, сидевших в ряд, положив руки на колени перед тарелкой с ягодами рябины. Каждый год. едва войдя в комнату, я раздвигал занавеси и насчитывал все большее их количество: шестнадцать, включая тех. которые находились во рву; двадцать девять, восемь из которых собирали рябину; сорок семь, не считая тех. что были в курятнике. Все они похожи друг на друга, имеют добродушный нрав, на щеках у них веснушки, а набитый шелковицей рот того или другого растягивается в улыбке. Вскоре мост был целиком забит этими круглолицыми человечками, которые сидели на корточках, потому что у них не было места для движения; они ели кукурузу, а после этого грызли качаны.
Так, год за годом, с моих глаз исчезали ров, дерево, куст, скрывшись за частоколом добродушных улыбок, посылаемых из пространства между круглых щек, шевелящихся из-за прожевывания листьев Трудно себе представить, как на таком ограниченном пространстве, как это небольшое кукурузное поле, смогло уместиться столько народа, особенно если принять во внимание то. что они сидели, обхватив руками колени, и не имели возможности пошевелиться. Их было намного больше, чем это могло показаться с первого взгляда; я видел, как склон горы покрывался все прибывающей толпой, но с момента, когда на мосту они принялись садиться друг другу на плечи, я уже не мог рассмотреть того, что происходило вдалеке.
Наконец, когда в этом году я раздвинул шторы, в окне виднелись одни только лица: от одного угла к другому, на разной высоте были видны сплошные круглые физиономии с намеком на улыбку, вперемешку с руками тех, которые сзади опирались на плечи передних. Даже неба не было видно. Мне пришлось отойти от окна.
Не могу сказать, чтобы мне было просто передвигаться. В одной комнате нас было двадцать шесть: чтобы пошевелить ногой, мне приходилось побеспокоить тех, что сидели на полу на корточках; мне приходилось пробираться среди ног тех, которые сидели на комоде, и локтей тех, чья очередь пришла облокачиваться о кровать; к счастью, все они были очень благожелательны.
Скрытые города. 2
Жизнь в Раисе невесела. Люди ходят по ее улицам, заламывая себе руки, ссорятся из-за плачущих детей, облокачиваются о парапеты набережных, обхватив голову руками; по утрам они пробуждаются от дурного сна, и для них начинается новый кошмарный сон. В мастерских каждую секунду кто-то бьет себя по пальцам или колет их иглой, а у колонок с неровными цифрами списка коммерсантов и банкиров или же у стойки бара с выставленными на ней в ряд пустыми стаканами наименьшим злом можно считать поникшую голову, что избавляет тебя от косого взгляда. Еще хуже дела обстоят дома, и чтобы в этом убедиться, вовсе не обязательно бывать в гостях: летом из окон слышатся крики ссорящихся и звон бьющейся посуды.
И все же в Раисе каждую секунду можно заметить в окне ребенка, смеющегося при виде собаки, запрыгнувшей на навес, чтобы схватить кусок кукурузной лепешки, который уронил с подмостков каменщик. воскликнувший: «Дай мне войти, мое сокровише!» в адрес молодой трактирщицы, снимавшей с огня рагу, чтобы с удовольствием подать его торговцу зонтиками, празднующему выгодную сделку – продажу зонтика с белыми кружевами, с которым на бегах будет важничать высокая дама, влюбившаяся в одного офицера, который улыбнулся ей, когда преодолевал последнее препятствие и был этому рад, но еще больше рад был его конь, паривший над препятствиями, словно подражая виденной им в небе птице, которая была счастлива от того, что ее выпустил из клетки художник, довольный тем, что ему удалось нарисовать ее, не упустив ни единого перышка красного или желтого цвета, а нарисованная им миниатюра была помешена на странице книги, в которой философ сказал: «Лаже в Раисе, городе без радости, моментами между двумя существами возникает невидимая связь, которая, распавшись, вновь появляется между двумя движущимися объектами, образуя новые скоротечные фигуры, и каждую секунду в городе несчастий возникает город счастья, но так быстро, что тот даже не успевает обратить внимание на существование последнего».
Города и небо. 5
Андрия была построена с таким искусством, что каждая из ее улиц проложена в соответствии с орбитой одной из планет, а памятники и общественные места повторяют порядок созвездий и расположения самых ярких звезд: Антареса, Альфераца, Капеллы, Цефея. Календарь в городе рассчитан так, что рабочее время и различные церемонии соответствуют состоянию небесных тел в данный момент: таким образом, земные дни и небесные ночи являются отражением друг друга.
Несмотря на плотное расписание, жизнь в городе протекает со спокойствием, присущим небесным телам, принимая характер необходимости, неподвластной человеческой воле. Жителям Андрии, хвалившим свою промышленность, культуру и свободомыслие, я сказал:
– Я хорошо понимаю, что, живя, как непреложная часть неба и будучи одним из колесиков в его точном механизме, вы остерегаетесь вносить в свою жизнь и обычаи даже самые небольшие изменения. Для меня Андрия является единственным городом из тех, что мне знакомы, которому жизнь без перемен идет на пользу.
Они удивленно переглянулись:
– Как это? Кто мог такое сказать?
И они повели меня посмотреть на недавно от крытую подвесную дорогу, проходящую над бамбуковым лесом, затем на театр теней, строящийся на месте городского помещения для подопытных животных, которое до этого было преобразовано в лазарет, закрытый вместе с выздоровлением последних зачумленных больных, потом показали только что открытый речной порт, статую Фалеса, тобогган.
– А эти новшества не нарушают звездного ритма вашего города? – спросил я.
– Отношения между нашим городом и небом настолько совершенны, что любое изменение в Андрии соответствует чему-то новому среди звезд.
После каждой происходящей в Андрии перемены астрономы через телескопы всматриваются в небо и сообщают о взрыве новой звезды, об изменении цвета с оранжевого на желтый какой-то отдаленной точки небосвода, о расширении туманности или о сужении одной из спиралей Млечного Пути. Любое изменение ведет к целой цепочке перемен как среди звезд, так и в Андрии: и город, и звезды постоянно меняются В характере жителей Андрии необходимо отметить два достоинства: уверенность в себе и осмотрительность. Будучи уверенными в том, что каждое нововведение в городе оказывает влияние на небо, переде тем, принимать какое-либо решение, они просчитывают его рискованные стороны и выгоды для себя, для всех остальных городов и для обоих миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Так, год за годом, с моих глаз исчезали ров, дерево, куст, скрывшись за частоколом добродушных улыбок, посылаемых из пространства между круглых щек, шевелящихся из-за прожевывания листьев Трудно себе представить, как на таком ограниченном пространстве, как это небольшое кукурузное поле, смогло уместиться столько народа, особенно если принять во внимание то. что они сидели, обхватив руками колени, и не имели возможности пошевелиться. Их было намного больше, чем это могло показаться с первого взгляда; я видел, как склон горы покрывался все прибывающей толпой, но с момента, когда на мосту они принялись садиться друг другу на плечи, я уже не мог рассмотреть того, что происходило вдалеке.
Наконец, когда в этом году я раздвинул шторы, в окне виднелись одни только лица: от одного угла к другому, на разной высоте были видны сплошные круглые физиономии с намеком на улыбку, вперемешку с руками тех, которые сзади опирались на плечи передних. Даже неба не было видно. Мне пришлось отойти от окна.
Не могу сказать, чтобы мне было просто передвигаться. В одной комнате нас было двадцать шесть: чтобы пошевелить ногой, мне приходилось побеспокоить тех, что сидели на полу на корточках; мне приходилось пробираться среди ног тех, которые сидели на комоде, и локтей тех, чья очередь пришла облокачиваться о кровать; к счастью, все они были очень благожелательны.
Скрытые города. 2
Жизнь в Раисе невесела. Люди ходят по ее улицам, заламывая себе руки, ссорятся из-за плачущих детей, облокачиваются о парапеты набережных, обхватив голову руками; по утрам они пробуждаются от дурного сна, и для них начинается новый кошмарный сон. В мастерских каждую секунду кто-то бьет себя по пальцам или колет их иглой, а у колонок с неровными цифрами списка коммерсантов и банкиров или же у стойки бара с выставленными на ней в ряд пустыми стаканами наименьшим злом можно считать поникшую голову, что избавляет тебя от косого взгляда. Еще хуже дела обстоят дома, и чтобы в этом убедиться, вовсе не обязательно бывать в гостях: летом из окон слышатся крики ссорящихся и звон бьющейся посуды.
И все же в Раисе каждую секунду можно заметить в окне ребенка, смеющегося при виде собаки, запрыгнувшей на навес, чтобы схватить кусок кукурузной лепешки, который уронил с подмостков каменщик. воскликнувший: «Дай мне войти, мое сокровише!» в адрес молодой трактирщицы, снимавшей с огня рагу, чтобы с удовольствием подать его торговцу зонтиками, празднующему выгодную сделку – продажу зонтика с белыми кружевами, с которым на бегах будет важничать высокая дама, влюбившаяся в одного офицера, который улыбнулся ей, когда преодолевал последнее препятствие и был этому рад, но еще больше рад был его конь, паривший над препятствиями, словно подражая виденной им в небе птице, которая была счастлива от того, что ее выпустил из клетки художник, довольный тем, что ему удалось нарисовать ее, не упустив ни единого перышка красного или желтого цвета, а нарисованная им миниатюра была помешена на странице книги, в которой философ сказал: «Лаже в Раисе, городе без радости, моментами между двумя существами возникает невидимая связь, которая, распавшись, вновь появляется между двумя движущимися объектами, образуя новые скоротечные фигуры, и каждую секунду в городе несчастий возникает город счастья, но так быстро, что тот даже не успевает обратить внимание на существование последнего».
Города и небо. 5
Андрия была построена с таким искусством, что каждая из ее улиц проложена в соответствии с орбитой одной из планет, а памятники и общественные места повторяют порядок созвездий и расположения самых ярких звезд: Антареса, Альфераца, Капеллы, Цефея. Календарь в городе рассчитан так, что рабочее время и различные церемонии соответствуют состоянию небесных тел в данный момент: таким образом, земные дни и небесные ночи являются отражением друг друга.
Несмотря на плотное расписание, жизнь в городе протекает со спокойствием, присущим небесным телам, принимая характер необходимости, неподвластной человеческой воле. Жителям Андрии, хвалившим свою промышленность, культуру и свободомыслие, я сказал:
– Я хорошо понимаю, что, живя, как непреложная часть неба и будучи одним из колесиков в его точном механизме, вы остерегаетесь вносить в свою жизнь и обычаи даже самые небольшие изменения. Для меня Андрия является единственным городом из тех, что мне знакомы, которому жизнь без перемен идет на пользу.
Они удивленно переглянулись:
– Как это? Кто мог такое сказать?
И они повели меня посмотреть на недавно от крытую подвесную дорогу, проходящую над бамбуковым лесом, затем на театр теней, строящийся на месте городского помещения для подопытных животных, которое до этого было преобразовано в лазарет, закрытый вместе с выздоровлением последних зачумленных больных, потом показали только что открытый речной порт, статую Фалеса, тобогган.
– А эти новшества не нарушают звездного ритма вашего города? – спросил я.
– Отношения между нашим городом и небом настолько совершенны, что любое изменение в Андрии соответствует чему-то новому среди звезд.
После каждой происходящей в Андрии перемены астрономы через телескопы всматриваются в небо и сообщают о взрыве новой звезды, об изменении цвета с оранжевого на желтый какой-то отдаленной точки небосвода, о расширении туманности или о сужении одной из спиралей Млечного Пути. Любое изменение ведет к целой цепочке перемен как среди звезд, так и в Андрии: и город, и звезды постоянно меняются В характере жителей Андрии необходимо отметить два достоинства: уверенность в себе и осмотрительность. Будучи уверенными в том, что каждое нововведение в городе оказывает влияние на небо, переде тем, принимать какое-либо решение, они просчитывают его рискованные стороны и выгоды для себя, для всех остальных городов и для обоих миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23