Дверь лифта закрылась, Ино сказал:
– Дайте мне, пожалуйста, ваше пальто. Те, кто следит за вами, издалека замечают его, одолжите его моей сестре. Она на часок превратится в вас и уведет шпиков в сторону императорского дворца. Передайте, пожалуйста, Каору: что бы ни случилось – срочное дело, пожар или землетрясение, он ни в коем случае не должен появляться около императорского дворца.
И тут Фудзико улыбнулась. Ино впервые видел ее улыбку, но, как ни странно, она показалась ему до боли знакомой. Долгое время Ино знал Фудзико, существовавшую в сознании друга, он передал отчаянную надежду Каору в письме к ней, а сейчас у него чуть не вырвалось: «Я так жалею, что не встретился с тобой, когда ты была в Нью-Йорке», как будто бы он сам был Каору.
Он помог ей снять пальто. Она спустила пальто с плеч, сняла правый рукав, переложила сумочку в правую руку, потом левый рукав – и все это время смотрела на Ино. На мгновение их глаза встретились. От смущения Ино затаил дыхание. В ее взгляде было достоинство и утонченность, какие редко встретишь в женщине младше тридцати. Он складывал пальто, его пальцы дрожали. Он не мог понять, откуда взялась эта дрожь.
Дело не в том, что его пугала гнетущая тень государства, нависшая над Фудзико. Он ощущал скорее восхищение, чем страх. Он видел непреклонность Фудзико, в одиночку противостоявшей давлению государственной махины. Вот почему дрожали его руки.
Шпики сейчас, наверное, прочесывали магазин. Скоро они доберутся до подземной стоянки. Ино спешил посадить Фудзико в автомобиль, в котором ее ждал Каору. Прежде чем открылась дверь лифта, Ино сказал Фудзико серьезным тоном:
– Может быть, мы с вами еще когда-нибудь встретимся. И тогда, наверное, я скажу вам: «Здравствуйте. Рад с вами познакомиться». Пожалуйста, забудьте меня. Недоверие к газетчикам – естественное чувство, спасибо за то, что вы поверили мне.
– Это я должна благодарить вас. Ино-сан, я вас не забуду. Когда в следующий раз мы встретимся, я тоже скажу вам: «Рада с вами познакомиться». Пусть эти слова станут паролем, понятным только нам двоим.
Фудзико вступила в заговор с Ино и повернула ключ в замке их тайной встречи. Ино не знал, продолжит ли он работу журналиста до следующей встречи с Фудзико, но он радовался как ребенок тому, что у них появился свой пароль.
Дверь лифта открылась, Ино указал на серебристый «БМВ» и прошептал:
– Садитесь на заднее сиденье.
Избегая взглядов людей, идущих к лифтам, Фудзико поклонилась, сказав:
– Спасибо вам, – и быстрым шагом направилась к цели.
Ино смотрел ей в спину и думал: «Какую женщину полюбил Каору!»
Восхищенный Ино тяжело вздохнул и, поглаживая перекинутое через руку пальто, поспешил к лестнице аварийного выхода. Он понял, что забыл договориться, как ему вернуть пальто, но решил тщательно обдумать этот вопрос потом, после того как отвлечет внимание шпиков. Он вдыхал аромат пальто, пользуясь привилегией гардеробщика, роль которого играл до того мгновения, как руки его сестры окажутся в рукавах.

8
8.1
Каору ждал Фудзико, положив руки на руль. Через лобовое стекло он встретился с ней взглядом, вышел из машины и открыл заднюю дверь, но Фудзико покачала головой, сама открыла переднюю дверь и села. Каору вернулся на водительское сиденье и хотел было что-то сказать, но Фудзико остановила его:
– В России в такси сиденье рядом с водителем – самое почетное, – и надела солнечные очки.
– Куда изволите? – спросил Каору.
Фудзико туг же ответила:
– Давай уедем из Токио.
В очках линии ее носа и рта выделялись четче. Раньше он не замечал эту особенность, хотя и прежде мог пристально рассматривать ее лицо. Сожалея об этом, он сказал:
– Тебе идет.
– Ино просил передать: что бы ни случилось – срочное дело, пожар или землетрясение, ты ни в коем случае не должен появляться около императорского дворца.
Каору ответил с грустной улыбкой:
– Хорошо, я понял.
Он завел двигатель и поехал в направлении, противоположном императорскому дворцу. Когда они выехали со стоянки, солнце из просвета между тучами прожектором осветило дорогу. Каору плавно повел автомобиль туда, куда указывал свет. Выезжать из магазина нужно было особенно осторожно, чтобы не привлечь внимания шпиков. Каору нахмурил брови, затаил дыхание. Лишь выбравшись с многолюдного участка пути и выехав на скоростное шоссе, он наконец-то смог дышать спокойно. Фудзико молча прислушивалась к тяжелому дыханию Каору. Только когда машина набрала скорость, она вздохнула и сказала:
– Вырвались, да?
Они дышали в унисон. Напряжение Каору, оставшееся от неспокойной ночи, понемногу спадало.
– Как будто продолжается наша прошлая встреча.
– Только на этот раз машина едет. Я не хочу туда опять. Форменный склеп. Было бы слишком печально, если бы мы больше не смогли встретиться.
– Я не говорила тебе прощай.
– Да.
– Мне приснился сон. Будто ты ждешь меня в каком-то месте, похожем на тот подземный склеп. Во сне ты – мальчик, каким был во время нашей самой первой встречи, на глазу у тебя повязка. Ты продал глаз, чтобы встретиться со мной. Сон был такой грустный.
Каору не рассказал ей о своем сне, который увидел в бреду в венском отеле.
– Поедем подальше, ладно?
Фудзико кивнула, смакуя каждое слово:
– В первый раз.
– И солнечные очки на тебе – в первый раз. Я не стану удерживать тебя против твоей воли. Обещаю.
Фудзико ответила:
– Спасибо.
В голосе Каору слышались тусклые нотки, и это ее беспокоило.
Еще утром, только проснувшись, Каору решил: никакого насилия – не потому что он боялся отказа. Каору собирался во всем следовать ее воле. Он хотел вести автомобиль, честно исполняя ее желания, предоставив ей свободу выбора пути. Он решил не смотреть на часы и не стал надевать их. Часы в машине остановил на начале первого. Заботу о времени он доверил Фудзико, стремясь стать часами, отмеряющими время по ее желанию. Он считал, что, полностью подчинившись ее воле, сможет легче принять то будущее, которое она выбрала.
Можно взять прошлое в заложники, можно угрожать будущему, но волю Фудзико уже не изменить.
Каору пришел к этому выводу с восходом солнца. Он решил обращаться с Фудзико так нежно и мягко, как только мог. Тем более если помнить, что это последний его шанс. Он поехал на запад по столичной автостраде, машина вздрагивала на соединительных швах дорожного полотна, они молча, пряча тревогу, прислушивались к этим ритмичным звукам.
Лицо Каору еще сохраняло отпечаток тяжелых ночных раздумий.
Фудзико спросила:
– Куда ты меня везешь?
– Мы можем поехать куда угодно. Если ты забудешь о времени, то хоть в Бостон или Нью-Йорк.
– Я бы хотела поехать туда, где еще не бывала.
– Давай.
– Хочу на озеро.
– До озера Асиноко час езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78