— Анд-же-ло Пас-сет-то, — ответила она медленно и осторожно, выговаривая каждый слог, словно каждый слог имел свою цену; она произнесла это, как будто повторяла урок, стоивший ей многих лет жизни.
— Вы имеете в виду обвиняемого? — настаивал Джек Фархилл, склоняясь в её сторону, глядя ей прямо в глаза, рукой указывая на Анджело. Она не посмотрела, куда он указывал. Её взгляд скользнул по лицу Джека Фархилла, затем опустился на сцепленные руки, по-прежнему лежавшие у неё на коленях.
На мгновение Маррею стало не по себе, но он сразу же успокоился, убедившись в том, что она опять глядит на Джека Фархилла и продолжает рассказывать о том, как этот человек вошёл с охапкой дров. Обычно он приносил дрова раньше, ещё до того, как она приходила в кухню. Заметила ли она что-нибудь необычное? Да, он был в городских брюках и туфлях. В лакированных. Нет, она тогда не придала этому значения. Он иногда ездил в город. Чтобы купить что нужно. Для работы, которую он выполнял по дому. Он всегда был хорошим работником, надо отдать ему должное, он мастер чинить все на свете.
Нет, она долго не знала о том, что он должен ездить в город отмечаться, потому что был освобождён условно. Она об этом узнала лишь от мистера Гилфорта, мистера Маррея Гилфорта. Мистер Гилфорт просил передать ему, этому человеку, что он не должен жить у неё.
Как ни странно, но в то утро, даже увидев его в лакированных туфлях, она не вспомнила, что он уезжает насовсем. Она была так занята Сандером, что просто забыла об этом, хотя сама накануне сказала ему, что он должен немедленно уехать.
Да, она разожгла печку после того, как он ушёл из кухни. Позже ей показалось, что она слышит шум мотора, но она решила, что ошиблась. Ей и в голову не пришло, что он может украсть её машину. Она думала, он дойдёт до Корнерса, а оттуда поедет на попутной.
Когда ей показалось, что она слышит мотор?
Точно она не могла сказать, но кофе к этому времени уже закипел.
Чуть позже она удивилась, почему это он не идёт завтракать. Она обычно накрывала ему первому, чтобы потом не спешить. Потому что Сандер ведь сам есть не может и, чтобы его накормить, нужно время.
Она просит прощения, что отклонилась от сути дела. Однако когда он — этот человек — все не приходил, она вышла в коридор и позвала его. Ей не хотелось, чтобы яичница остыла. Ну и что же, что он в то утро должен был уехать, всё равно — кому же охота есть холодную яичницу, она становится как резина, а яйца все же стоят денег. Её собственные цыплята ещё не неслись, ну и…
Её глаза уже не смотрели на Джека Фархилла. Она замолчала. И все разглядывала свои руки.
Джек Фархилл попросил её рассказать, что она делала потом. Кэсси снова поглядела на него и извинилась, что опять отвлеклась. Потом, значит, она поставила яичницу на плиту, хоть она и стала как резина, пусть всё-таки будет тёплая, когда он придёт. Она приготовила завтрак Сандеру, выпила, как обычно, на ходу свою чашку кофе, прежде чем отправиться кормить мужа. На его кормёжку уходило много времени, так что чашка кофе была всегда кстати. Нет, она не может сказать, который тогда был час. Она взяла поднос с завтраком для Сандера, а потом…
Она замолчала.
— А потом?.. — мягко спросил Джек Фархилл.
Она глядела на него, как будто видела впервые.
— Потом, — подсказал он, — вы направились к мужу через кладовую.
— Через кладовую, — как эхо повторила она. — Я пошла через кладовую.
Она опять замолчала.
— Да, миссис Спотвуд.
— Я пошла через кладовую, — прошептала она ещё тише, чем прежде. И замолчала. Попыталась что-то произнести. Наконец ей удалось едва слышно проговорить: — Я толкнула дверь. — И дальше губы её шевелились уже беззвучно.
Фархилл подошёл к ней.
— Вы прошли через кладовую в комнату? — спросил он почти шёпотом.
Кивнув, она произнесла какой-то звук, вероятно, обозначавший «да».
— Вы подошли к кровати, миссис Спотвуд? Помедлив, она кивнула.
— И что вы увидели, миссис Спотвуд?
Кэсси глядела на него с мольбой в широко раскрытых глазах.
Фархилл приблизился к ней вплотную, сочувственно улыбнулся и шёпотом спросил:
— Что же вы увидели, миссис Спотвуд?
Глаза её стали ещё шире. Губы продолжали беззвучно шевелиться.
Фархилл терпеливо ждал, все с той же сочувственной улыбкой, не сводя глаз с её лица. Потом, словно решившись, повернулся к Лерою Ланкастеру.
— Свидетельница в вашем распоряжении, сэр, — произнёс он едва слышным голосом, каким говорят у постели больного. Он поклонился миссис Спотвуд и отошёл в сторону.
Защита от перекрёстного допроса отказалась.
Маррей заранее знал, что Лерой откажется от допроса. Лерой был бы круглым идиотом, если бы начал давить на страдающую женщину, да ещё и вдову. Пойти на это при создавшихся обстоятельствах было бы равносильно самоубийству.
Впрочем, всё равно исход дела предрешён, и Лерою остаётся только разыгрывать представление, чтобы сохранить видимость защиты. Он взглянул на Лероя, сидевшего возле итальянца. На даго была белая рубашка без галстука с застёгнутым воротничком.
Тут до него дошло, что заседание на сегодня закончилось.
Дома у мисс Эдвины, сидя с доктором Лайтфутом и наслаждаясь превосходным кофе, Маррей сказал:
— Ну что же, Кэсси, ты была умницей. Как заверил меня Лерой Ланкастер, завтра тебя вызывать не будут. Я лично думаю, что тебя больше вообще не будут вызывать. Так что завтра вы с мисс Эдвиной можете сходить в кино. Развеяться немного.
По лицу мисс Эдвины скользнула тень.
— Нет, — сказала Кэсси.
— Но… — начал было Маррей. — Нет. Я пойду в суд.
— Но…
— Я должна пойти, — произнесла она спокойно и категорически, словно вопрос этот был давным-давно решён.
— Конечно, — радостно вмешалась мисс Эдвина, — конечно же мы пойдём. — И, повернувшись к Кэсси, добавила: — Если только вы, моя милочка, действительно считаете, что должны быть там.
Картина продолжала проясняться.
Нож опознал мистер Спэнн. Вторично вызванный давать показания, он припомнил, что продал его «этой девчонке, Шарлей или как там её». Он продал нож 9 апреля, в среду, в этом он не сомневается. Мистер Спэнн вообще старался отвечать точно и произвести хорошее впечатление. «Ничего удивительного, — подумал Маррей. — Джек Фархилл прямо сказал ему, что продажа такого оружия противозаконна. Но сегодня можно будет этот вопрос не заострять».
При перекрёстном допросе Лерой задал лишь один вопрос:
— Знал ли мистер Спэнн отца Шарлин?
Мистер Спэнн не знал. У него не было времени выяснять родственные связи черномазых.
Его реплика вызвала одобрительную реакцию зала, несмотря на стук судейского молотка.
Какого черта, спросил себя Маррей, Джек не возразил против такого вопроса?
Впрочем, какая разница? Шарлин признала, что купила нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75