В 1673 году Маврокордато становится великим драгоманом. Вот тут-то испытал он все превратности судьбы - взлеты, падения и чуть ли не смертную казнь.
После неудачной осады Вены в 1683 году был казнен великий визирь Кара-Мустафа. Вместе с ним попал в немилость и Маврокордато, которого обвинили в том, что он якобы советовал начать злосчастную осаду. Смерти тогда он избежал только потому, что пожертвовал всем имуществом.
Но все возвращается на круги своя в Оттоманской империи. Прошло время, и Маврокордато снова занял пост великого драгомана, но уже при другом визире. В 1688 году его послали в Вену для заключения мира с Австрией. Но пока шли эти переговоры, пал визирь, который ему покровительствовал. Маврокордато должен был разделить его судьбу, но устроил дело так, что оказался задержанным в Вене в качестве военнопленного. Там он скрывался до тех пор, пока в Константинополе не сменилась власть и не пришел новый визирь, благоволивший Маврокордато. Ко времени Карловицкого конгресса Маврокордато было уже 60 лет. По словам венецианца Рудзини, это был просвещенный и опытный политик, полный ума и таланта, хороший оратор. На эти переговоры Маврокордато имел свои виды: использовать их, чтобы подняться по иерархической лестнице и получить в княжение Молдавию или Валахию.
* * *
Есть золотое правило в дипломатии: умей налаживать дружеские связи с разными людьми - всегда пригодится. Пусть напряжены отношения между странами - их представителям все равно нужно уметь сохранять добрые отношения. Уж как враждовали между собой Россия и Турция, иных русских послов в башню сажали, а они с турецкими знакомыми и оттуда связи не теряли.
Вот и Возницын сумел использовать старое знакомство. Маврокордато, как и многие греки, которые родились и жили в Турции, сохранял верность православной религии. А в местечке Карловицы проживал тогда сербский патриарх Арсений Неноевич. От него и потянулась ниточка. Позаимствовал у него Прокофий Богданович расторопного чернеца по имени Григорий и, переодев в мирские одежды, послал с письмецом к старому знакомому в Белгород. Послание это настолько яркое, что его стоит привести полностью как пример дипломатической переписки XVII века.
"Изящнейший, словеснейший, благороднейший великий логофет, мой господин и древний друг, и посол полномочный! Радуюсь аз по премногу, что, по повелению многолетнего моего государя, случися мне не с иным с кем, только с изяществом вашим, другом моим драгим, соглагольствовать о делах двух Великих Государей наших. В истине есть надежен и известен на благоприятствие вашего изящества Умоляю ваше изящество, поклонитесь от меня первому послу Рейз-Эфенди, и желаю быти в приятельстве, и с ним еще желаю, прежде неже съездемся на разговоры публичные, имети бы нам некоторое сношгние о некоторых делах через верных людей, о чем да воспримет прилежание и попечение ваше изящество якоже знает, и да даст ответ с сим листоносцем:
Прокофий Богданович Возницын".
Передал это письмо чернец из рук в руки 10 октября, но вернулся без ответа - туркам подумать нужно, дело-то серьезное затевается. Зато рассказал чернец о слухах, которые гуляют в турецком стане в Белгороде. Там считают, что будто мир дело уже решенное и турки сильно окончания войны желают. Хлеб там, да и здесь, дорог, а также всякая живность и дрова. Посетовал по этому поводу Прокофий Богданович. Однако же время идет, а ответа от давнего знакомца все нет. Тогда Возницын другое письмо направил, но в тот же день и ответ получил.
После горячих заверений в дружбе хитрый Маврокордато написал:
"О делах же, о которых изволишь напомнить, с радостью поговорить готов еще до общего съезда. Поэтому со всяческим дерзновением изволь мне обо всем написать. таинства ваши сохраню и ответ дам". Другими словами: на тайные переговоры согласны - выкладывай карты на стол.
Два приятеля условились также и дальше пользоваться услугами расторопного чернеца Григория, который умел незаметно проскользнуть степью, минуя союзные станы. Но основной канал связи они решили установить через "дохтура" Посникова.
* * *
Итак, два доктора - философии и медицины, выпускники Падуанского университета, встретились на берегу Дуная, чтобы поговорить на дипломатические темы. Разговор у них шел и на греческом, и на латыни, да и итальянским баловались. Начинать пришлось Посникову. Так уж положено: кто напросился на разговор, тот и начинает. "Сия комиссия, - стал нагнетать пессимизм Посников, - чаять благополучного окончинин не воспримет" из-за великих трудностей и себялюбивогосоревнования участников. Поэтому туркам и русским, осторожно намекнул он, можно бы и подумать о собственных интересах. Немцы и поляки их ссорили, лгали им, и за одно это их надобно проучить. Давайте, начал прощупывать почву Посников, заключим между собой перемирие, пусть даже не на многие годы. А во время перемирия через посредничество крымского хана или же через особые посольства можно будет договориться и о вечном мире. В то же время он не советует туркам искать мира с немцами, венецианцами и поляками. Пусть они продолжают воевать с цесарцами, которые будут ослаблены выходом Москвы из союза. А царь будет содействовать туркам, мыслить, как ему отомстить немцам за их ложь. Ну а уж если во время перемирия не удастся заключить мир с Москвой, турки будут вольны помириться и с немцами.
Далее Посников старается раскрыть туркам причины, почему Австрия стремится к миру. "Первое, скудость во всем и изнемогли и одолжили, чтобы отдохнуть и завоеванные городы укрепить". Но главное, и здесь Посников мастерски, в нескольких фразах, вскрывает суть полыхавших тогда международных страстей: "Естли гишпан умрет, как уже при дверях, то тотчас француз за то королевство с цесарем взочнет, а посредники англичанин и голанец ходатийствуют о том мире не для вас, для себя, чтобы француза не допустить до гишпанского королевства, понеже он, то приобрев, всех их задавит".
Маврокордато слушает внимательно, держится приветливо. Но на посулы Посникова не поддается. Хитер был и сам улещать начал: туркам, мол, посредники и немцы тоже "не доброхотны", и только русского царя они почитают за великого и сильного монарха. Но на предложение "с другими не мириться!" пойти не могут. Не подходит им и простое перемирие, так как уже письменно обязались заключить мир.
На это Возницын реагирует быстро. Уже на следующий день он снова посылает Посникова к туркам с предложением. Если они не хотят воевать с немцами, будь по их воле. Однако пусть Турция сначала заключит перемирие с Россией сроком на год-полтора, В основу его были бы положены принцип сохранения за каждой стороной захваченных во время войны территорий, плюс ненападение друг на друга и вольная торговля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
После неудачной осады Вены в 1683 году был казнен великий визирь Кара-Мустафа. Вместе с ним попал в немилость и Маврокордато, которого обвинили в том, что он якобы советовал начать злосчастную осаду. Смерти тогда он избежал только потому, что пожертвовал всем имуществом.
Но все возвращается на круги своя в Оттоманской империи. Прошло время, и Маврокордато снова занял пост великого драгомана, но уже при другом визире. В 1688 году его послали в Вену для заключения мира с Австрией. Но пока шли эти переговоры, пал визирь, который ему покровительствовал. Маврокордато должен был разделить его судьбу, но устроил дело так, что оказался задержанным в Вене в качестве военнопленного. Там он скрывался до тех пор, пока в Константинополе не сменилась власть и не пришел новый визирь, благоволивший Маврокордато. Ко времени Карловицкого конгресса Маврокордато было уже 60 лет. По словам венецианца Рудзини, это был просвещенный и опытный политик, полный ума и таланта, хороший оратор. На эти переговоры Маврокордато имел свои виды: использовать их, чтобы подняться по иерархической лестнице и получить в княжение Молдавию или Валахию.
* * *
Есть золотое правило в дипломатии: умей налаживать дружеские связи с разными людьми - всегда пригодится. Пусть напряжены отношения между странами - их представителям все равно нужно уметь сохранять добрые отношения. Уж как враждовали между собой Россия и Турция, иных русских послов в башню сажали, а они с турецкими знакомыми и оттуда связи не теряли.
Вот и Возницын сумел использовать старое знакомство. Маврокордато, как и многие греки, которые родились и жили в Турции, сохранял верность православной религии. А в местечке Карловицы проживал тогда сербский патриарх Арсений Неноевич. От него и потянулась ниточка. Позаимствовал у него Прокофий Богданович расторопного чернеца по имени Григорий и, переодев в мирские одежды, послал с письмецом к старому знакомому в Белгород. Послание это настолько яркое, что его стоит привести полностью как пример дипломатической переписки XVII века.
"Изящнейший, словеснейший, благороднейший великий логофет, мой господин и древний друг, и посол полномочный! Радуюсь аз по премногу, что, по повелению многолетнего моего государя, случися мне не с иным с кем, только с изяществом вашим, другом моим драгим, соглагольствовать о делах двух Великих Государей наших. В истине есть надежен и известен на благоприятствие вашего изящества Умоляю ваше изящество, поклонитесь от меня первому послу Рейз-Эфенди, и желаю быти в приятельстве, и с ним еще желаю, прежде неже съездемся на разговоры публичные, имети бы нам некоторое сношгние о некоторых делах через верных людей, о чем да воспримет прилежание и попечение ваше изящество якоже знает, и да даст ответ с сим листоносцем:
Прокофий Богданович Возницын".
Передал это письмо чернец из рук в руки 10 октября, но вернулся без ответа - туркам подумать нужно, дело-то серьезное затевается. Зато рассказал чернец о слухах, которые гуляют в турецком стане в Белгороде. Там считают, что будто мир дело уже решенное и турки сильно окончания войны желают. Хлеб там, да и здесь, дорог, а также всякая живность и дрова. Посетовал по этому поводу Прокофий Богданович. Однако же время идет, а ответа от давнего знакомца все нет. Тогда Возницын другое письмо направил, но в тот же день и ответ получил.
После горячих заверений в дружбе хитрый Маврокордато написал:
"О делах же, о которых изволишь напомнить, с радостью поговорить готов еще до общего съезда. Поэтому со всяческим дерзновением изволь мне обо всем написать. таинства ваши сохраню и ответ дам". Другими словами: на тайные переговоры согласны - выкладывай карты на стол.
Два приятеля условились также и дальше пользоваться услугами расторопного чернеца Григория, который умел незаметно проскользнуть степью, минуя союзные станы. Но основной канал связи они решили установить через "дохтура" Посникова.
* * *
Итак, два доктора - философии и медицины, выпускники Падуанского университета, встретились на берегу Дуная, чтобы поговорить на дипломатические темы. Разговор у них шел и на греческом, и на латыни, да и итальянским баловались. Начинать пришлось Посникову. Так уж положено: кто напросился на разговор, тот и начинает. "Сия комиссия, - стал нагнетать пессимизм Посников, - чаять благополучного окончинин не воспримет" из-за великих трудностей и себялюбивогосоревнования участников. Поэтому туркам и русским, осторожно намекнул он, можно бы и подумать о собственных интересах. Немцы и поляки их ссорили, лгали им, и за одно это их надобно проучить. Давайте, начал прощупывать почву Посников, заключим между собой перемирие, пусть даже не на многие годы. А во время перемирия через посредничество крымского хана или же через особые посольства можно будет договориться и о вечном мире. В то же время он не советует туркам искать мира с немцами, венецианцами и поляками. Пусть они продолжают воевать с цесарцами, которые будут ослаблены выходом Москвы из союза. А царь будет содействовать туркам, мыслить, как ему отомстить немцам за их ложь. Ну а уж если во время перемирия не удастся заключить мир с Москвой, турки будут вольны помириться и с немцами.
Далее Посников старается раскрыть туркам причины, почему Австрия стремится к миру. "Первое, скудость во всем и изнемогли и одолжили, чтобы отдохнуть и завоеванные городы укрепить". Но главное, и здесь Посников мастерски, в нескольких фразах, вскрывает суть полыхавших тогда международных страстей: "Естли гишпан умрет, как уже при дверях, то тотчас француз за то королевство с цесарем взочнет, а посредники англичанин и голанец ходатийствуют о том мире не для вас, для себя, чтобы француза не допустить до гишпанского королевства, понеже он, то приобрев, всех их задавит".
Маврокордато слушает внимательно, держится приветливо. Но на посулы Посникова не поддается. Хитер был и сам улещать начал: туркам, мол, посредники и немцы тоже "не доброхотны", и только русского царя они почитают за великого и сильного монарха. Но на предложение "с другими не мириться!" пойти не могут. Не подходит им и простое перемирие, так как уже письменно обязались заключить мир.
На это Возницын реагирует быстро. Уже на следующий день он снова посылает Посникова к туркам с предложением. Если они не хотят воевать с немцами, будь по их воле. Однако пусть Турция сначала заключит перемирие с Россией сроком на год-полтора, В основу его были бы положены принцип сохранения за каждой стороной захваченных во время войны территорий, плюс ненападение друг на друга и вольная торговля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47