Роберт нахмурился и посмотрел вслед Маллою и Марш.
– Откуда вы знаете?
– Извините? – Детектив Маллой остановился в дверях и повернулся к Роберту.
– Откуда вы знаете, что он снова нанесет удар? Маллой не нашелся, что сказать в ответ, и Роберт понял почему.
Роберт постучал в ее дверь и замер, прислушиваясь. В этот момент лифт ожил и стал с шумом опускаться вниз. Ящик казался огромным. Она открыла дверь, и ее глаза засветились, когда она увидела контейнер.
– Вы ожидали посылку?
– Да, Господи, разумеется, ожидала!
– Что это? – спросил Роберт, стаскивая ящик с тележки.
– Виолончель.
– А я не знал, что вы играете.
– Я изредка берусь за смычок и играю на виолончели. А иногда на скрипке.
– И на скрипке играете?
– Да. Но все-таки я предпочитаю этот инструмент.
Она достала нож и стала разрезать веревки, опутывавшие ящик. Роберт открыл футляр, а затем помог Рейчел достать виолончель. Это был старинный инструмент. Дерево отливало темно-красным цветом и было прекрасно отполировано.
– Разве она не прекрасна? – спросила Рейчел, лаская виолончель взглядом. – Старинная работа. Стоит каждого потраченного цента.
Роберт убрал с пола упаковочную бумагу и засунул ее в ящик.
– Я купила виолончель на аукционе.
– В самом деле?
– Да, в Нью-Йорке.
– Так вот, значит, на каком инструменте вы учитесь играть! – с неподдельным удивлением заметил Роберт.
Рейчел холодно на него посмотрела, и Роберт пожалел о своем замечании. В конце концов, она тратила собственные деньги, и ему не следовало вмешиваться не в свое дело. Тем временем взгляд Рейчел подобрел, хотя она и продолжала хранить молчание.
– Я случайно услышала о том, что произошло, – наконец сказала она.
Роберт попался в расставленную ловушку и переспросил:
– Что произошло?
– Я о вашей подруге. Мне очень жаль. Это, должно быть, был для вас настоящий удар.
– Она была моей бывшей подругой.
– Тем не менее… Вы, вероятно, переживаете сейчас не лучшие дни.
Было видно, что Рейчел по-настоящему расстроена.
– Я не люблю похороны, – произнес он. – Но смерть отнюдь не так сильно меня подкосила, как думали все окружающие.
– В самом деле?
– Честно говоря, в моем сердце для нее уже не оставалось места.
Рейчел некоторое время обдумывала его слова, а потом сказала:
– Наверное, вы все-таки что-то чувствовали, когда ее хоронили? Если вы когда-то ее любили…
– Пожалуй, я и в самом деле что-то чувствовал. Но…
Ему явно не хотелось продолжать разговор, но Рейчел настаивала:
– Но что?
– Самым сильным чувством на ее похоронах было любопытство. Мне до чертиков хотелось узнать, что с ней приключилось.
– Это можно понять.
– Впрочем, очень может быть, что похороны и я – вещи несовместимые. Я. к примеру, не слишком печалился даже на похоронах собственного отца.
Рейчел отнесла виолончель к окну, где можно было полюбоваться приобретением при ярком солнечном свете. Роберт покатил свою тележку к выходу. Когда он вернулся, она все еще стояла у окна, любуясь полированной поверхностью дерева и нежно перебирая пальцами струны.
– Спасибо, что дотащили эту штуку до дверей, – сказала она. – Хотите выпить?
– Ну, я…
– Никаких возражений, – заявила Рейчел. Она установила виолончель на полу и отошла от окна.
– Хорошо.
– Когда он умер?
– Кто?
– Ваш отец, разумеется.
– Пару лет назад. У него был сердечный приступ.
– А ваша мама? Она-то, надеюсь, жива?
– Да, жива. И даже временами взбрыкивает, насколько я знаю. Она развелась с отцом, когда я был еще ребенком. Сейчас у нее уже третий муж. А может быть, четвертый. Не знаю. Одно только скажу: мне жаль этого придурка.
– Вы что, с ней не ладите?
– Я знаю ее недостаточна хорошо, чтобы ответить на этот вопрос. В любом случае мне бы не хотелось быть четвертым мужем. Ее нынешний – какой-то психиатр, работает в Лос-Анджелесе. Тот еще фрукт. Если кто и нуждается в сеансе психоанализа, так это он – и никто другой. А вы?
Рейчел, судя по всему, обиделась.
– А что я?
– Ну, у вас есть братья или сестры?
– Heт, я единственный ребенок в семье, – сказала она, а потом, отвернувшись от Роберта, еще раз сказала, вернее, пропела: – Одинокое дитя.
Она пропела эти слова очень тихо, но не настолько тихо, чтобы их не услышал Роберт.
– А ваши родители?
– Увы, моя мать умерла при родах.
– Мне очень жаль.
– Не стоит извиняться.
Она направилась в кухню, и Роберту ничего не оставалось, как последовать за ней. На кухне надрывался включенный на максимальную громкость телевизор.
– Когда я спросил о братьях и сестрах, я вовсе не желал…
– Как я уже говорила, вам нет нужды извиняться. А у вас есть брат или сестра?
– Нет.
– Значит, мы оба одиноки. Одинокие, брошенные дети, так?
Внимание Роберта привлекла программа новостей, которую в это время передавали по телевидению. Рассказывали о какой-то пресс-конференции. На экране появилось несколько сидевших за столом полицейских в штатском. Стол был сплошь заставлен микрофонами. В центре сидел человек, которому было адресовано большинство вопросов собравшихся журналистов. На секунду на экране высветилось его имя – это был главный инспектор Хэролд Дейли.
– Скажите, нападение было вызвано сексуальными мотивами? – прозвучал чей-то вопрос, едва различимый из-за щелкавших фотоаппаратов.
– Нет никаких свидетельств, которые позволили бы нам говорить об этом со всей уверенностью, – заявил Дейли. – Конечно, исключить полностью такую возможность нельзя, но сразу замечу, что следов изнасилования не обнаружено.
– Можете ли вы прокомментировать, появившиеся в последнее время в прессе заявления, что последнее убийство связано с убийствами Дженнифер Колсен и Андрэ Перлмана?
Дейли, прежде чем ответить, некоторое время перебирал лежавшие на столе бумаги и откашливался.
– Боюсь, что это не более чем домыслы.
– Но вы не можете отрицать это со всей уверенностью?
– Подобные слухи не имеют под собой никакой реальной основы, и в сложившихся обстоятельствах мне ничего не остается, как только назвать их безответственными и вредными. Это все, что я могу сообщить вам по данному вопросу.
– Врет он все, – пробурчал Роберт, вспомнив разговор с Кевином Маллоем.
– Откуда вы знаете? – спросила Рейчел.
– Знаю – и все.
Дейли тем временем обратился ко всем собравшимся:
– Хотя это страшное преступление было совершено в частном доме, очевидно, что многие видели убийцу, хотя не отдают себе в этом отчета. Я собираюсь опросить всех людей в округе, чтобы они попытались вспомнить все, что видели во время преступления в прилегающей к дому местности. Возможно, они припомнят человека, который вел себя странно или чем-то выделялся. Любая информация по этому делу будет с благодарностью принята следственными органами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103