Религия не только занимает человеческий ум россказнями, она хочет подавить его страхом, пугает его призраками, мешающими дальнейшему продвижению. Богословие, которое не может само развиваться дальше, построило непреодолимые изгороди, мешающие прогрессу истинного знания. По-видимому, религия ставит себе основной задачей держать народы в полном неведении их настоящих интересов, отношений, обязанностей, действительных оснований, могущих их толкать на свершение добрых поступков; она извращает понятие о морали, делает основы ее произвольными и подчиняет их прихотям бога и служителей его; она превращает искусство управления в темную тиранию, являющуюся бичом народов; она делает государей несправедливыми и развратными деспотами, а народы невежественными рабами, становящимися развратными, чтобы этим заслужить расположение своих хозяев.
§199
Если мы хоть немного вникнем в историю духовного развития человеческого рода, то без труда заметим, что наибольшим препятствием этому развитию служило богословие. С доисторических времен оно начало кормить человечество россказнями, выдаваемыми за святые истины; оно способствовало процветанию той поэзии, которая питала человеческое воображение бесцельными вымыслами, говорила народам лишь о богах и невероятной работе последних. Короче говоря, религия постоянно относилась ко взрослым, как к детям, усыпляла их баснями, которые и по сие время служители этой самой религии пытаются принудить нас принять в качестве бесспорных истин.
Если священнослужители и делали когда-либо полезные изобретения, то всегда пытались придать им характер таинственности и окутать их покровом загадочности. Для приобретения ничтожных знаний Пифагор и Платон принуждены были унижаться перед священниками, домогаться посвящения в таинства, выдерживать те испытания, коим подвергали их жрецы. Лишь такой ценой разрешено было этим великим людям почерпнуть из источника несуществующих представлений, еще до сих пор столь привлекательных для тех, кто восторгается исключительно непонятными для них вещами. Ведь у священников Египта, Индии, Халдеи, – этих провидцев, по своему положению заинтересованных в том, чтобы мешать развитию человеческого ума, – философия позаимствовала свою первоначальную форму. Эта философия, в своих основах неясная и ложная, полная вымыслов и россказней, годная лишь для того, чтобы поразить воображение, способна была двигаться вперед лишь хромая и по-детски лепеча. Взамен просвещения человеческого ума она ослепляла последний и отталкивала от того, что действительно необходимо.
Богословские теории и полные таинственности выдумки древних до сих пор еще господствуют в подавляющей части мира философии. Так как эти теории признаны нашим богословием, то, отказываясь от них, можно впасть в ересь. Эти выдумки трактуют об обитателях воздуха, духах, ангелах, чертях, гениях и прочих призраках, над которыми размышляют наши глубочайшие мыслители, и являются фундаментом для метафизики, отвлеченной и никому не нужной науки, на поприще коей в продолжение десятков веков ломали себе головы величайшие гении. Как мы видим, далекие от реальности домыслы некиих мечтателей из Мемфиса и Вавилона до сих пор лежат в основе науки, уважаемой за непонятность, ибо именно из-за этой непонятности она кажется удивительной и божественной.
Первыми законодателями человечества были жрецы, первыми баснописцами и поэтами – жрецы, первыми учеными – жрецы, первыми врачами – также жрецы. Они превратили науку в священный предмет, к которому не дозволено было прикасаться непосвященным; сами же они выражались лишь иносказательно, символически, таинственно и при помощи двусмысленных предсказаний. Такого рода форма вполне подходила для возбуждения любопытства, для игры воображения, в особенности же для внушения ошеломленному простонародью святого трепета перед людьми, которых он считал одухотворенными богом, знающими судьбы земли из небесных источников.
§200
Религий древних жрецов не стало, либо, что будет правильней, они изменили свою форму. Несмотря на то, что наши богословы рассматривают эти религии как лжеучения, все же они старательно подбирают разбросанные кусочки этих религиозных систем, не имеющих больше для нас значения в качестве целого. В современных религиях мы можем отыскать не только метафизические догматы древних религий, лишь переделанные нашим богословием на другой образец, но также ясные следы суеверных обрядов, заклинаний, магии, чародейства. До нашего времени христианам вменено в обязанность уважать памятники, оставленные законодателями, священниками, пророками иудеев, которые, очевидно, переняли у египтян те странные представления, коими полны эти памятники. Как мы видим, те нелепости, которые выдумали жулики либо чудаки в языческие времена, до сих пор еще являются святой истиной для христиан.
Если мы проявим хоть немного внимательности к истории религии, то увидим изумительную общность всех религий. Мы видим, как повсюду религиозные воззрения доставляют то горе, то радость народам; мы видим, как повсюду отвратительные обряды и жуткие таинства занимают человеческие умы и делаются объектами размышлений; мы видим, что различные суеверия берут одно у другого их отвлеченные домыслы и церемонии. Религии обычно являются лишь сшитыми белыми нитками отрывками, соединенными в одно целое современными учеными, заимствующими материал у своих предшественников и сохраняющими за собой право к этим материалам добавить что-либо или выбросить такие вещи, которые не соответствуют их воззрениям. Религия египтян, вероятно, послужила основой для религии Моисея, который вытравил из нее культ идолопоклонства; Моисей представляет собой отколовшегося от египетской религии идеолога – и только; христианство – это реформированное иудейство, магометанство составилось из иудейства и древней аравийской религии и т. п.
§201
С дней отдаленной древности и по сию пору лишь богословие направляло течение прогресса философии. Чем же богословие способствовало развитию философии? Оно сделало философию невразумительным лепетом, способным превратить даже очевидные истины в нечто сомнительное; оно превратило искусство размышлять в науку слова; оно направило ум человека в небесные выси метафизики, где он без всякого успеха занимался изучением никчемных и вредных глубин.
Естественные причины эта философия подменила сверхъестественными, либо, правильнее, скрытыми причинами; она объясняла явления непонятные еще менее понятными причинами, чем эти самые явления; она наполнила философские рассуждения бессмысленными словами, неспособными в достаточной степени объяснить предметы и скорее способными сделать вопрос темным, чем ясным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
§199
Если мы хоть немного вникнем в историю духовного развития человеческого рода, то без труда заметим, что наибольшим препятствием этому развитию служило богословие. С доисторических времен оно начало кормить человечество россказнями, выдаваемыми за святые истины; оно способствовало процветанию той поэзии, которая питала человеческое воображение бесцельными вымыслами, говорила народам лишь о богах и невероятной работе последних. Короче говоря, религия постоянно относилась ко взрослым, как к детям, усыпляла их баснями, которые и по сие время служители этой самой религии пытаются принудить нас принять в качестве бесспорных истин.
Если священнослужители и делали когда-либо полезные изобретения, то всегда пытались придать им характер таинственности и окутать их покровом загадочности. Для приобретения ничтожных знаний Пифагор и Платон принуждены были унижаться перед священниками, домогаться посвящения в таинства, выдерживать те испытания, коим подвергали их жрецы. Лишь такой ценой разрешено было этим великим людям почерпнуть из источника несуществующих представлений, еще до сих пор столь привлекательных для тех, кто восторгается исключительно непонятными для них вещами. Ведь у священников Египта, Индии, Халдеи, – этих провидцев, по своему положению заинтересованных в том, чтобы мешать развитию человеческого ума, – философия позаимствовала свою первоначальную форму. Эта философия, в своих основах неясная и ложная, полная вымыслов и россказней, годная лишь для того, чтобы поразить воображение, способна была двигаться вперед лишь хромая и по-детски лепеча. Взамен просвещения человеческого ума она ослепляла последний и отталкивала от того, что действительно необходимо.
Богословские теории и полные таинственности выдумки древних до сих пор еще господствуют в подавляющей части мира философии. Так как эти теории признаны нашим богословием, то, отказываясь от них, можно впасть в ересь. Эти выдумки трактуют об обитателях воздуха, духах, ангелах, чертях, гениях и прочих призраках, над которыми размышляют наши глубочайшие мыслители, и являются фундаментом для метафизики, отвлеченной и никому не нужной науки, на поприще коей в продолжение десятков веков ломали себе головы величайшие гении. Как мы видим, далекие от реальности домыслы некиих мечтателей из Мемфиса и Вавилона до сих пор лежат в основе науки, уважаемой за непонятность, ибо именно из-за этой непонятности она кажется удивительной и божественной.
Первыми законодателями человечества были жрецы, первыми баснописцами и поэтами – жрецы, первыми учеными – жрецы, первыми врачами – также жрецы. Они превратили науку в священный предмет, к которому не дозволено было прикасаться непосвященным; сами же они выражались лишь иносказательно, символически, таинственно и при помощи двусмысленных предсказаний. Такого рода форма вполне подходила для возбуждения любопытства, для игры воображения, в особенности же для внушения ошеломленному простонародью святого трепета перед людьми, которых он считал одухотворенными богом, знающими судьбы земли из небесных источников.
§200
Религий древних жрецов не стало, либо, что будет правильней, они изменили свою форму. Несмотря на то, что наши богословы рассматривают эти религии как лжеучения, все же они старательно подбирают разбросанные кусочки этих религиозных систем, не имеющих больше для нас значения в качестве целого. В современных религиях мы можем отыскать не только метафизические догматы древних религий, лишь переделанные нашим богословием на другой образец, но также ясные следы суеверных обрядов, заклинаний, магии, чародейства. До нашего времени христианам вменено в обязанность уважать памятники, оставленные законодателями, священниками, пророками иудеев, которые, очевидно, переняли у египтян те странные представления, коими полны эти памятники. Как мы видим, те нелепости, которые выдумали жулики либо чудаки в языческие времена, до сих пор еще являются святой истиной для христиан.
Если мы проявим хоть немного внимательности к истории религии, то увидим изумительную общность всех религий. Мы видим, как повсюду религиозные воззрения доставляют то горе, то радость народам; мы видим, как повсюду отвратительные обряды и жуткие таинства занимают человеческие умы и делаются объектами размышлений; мы видим, что различные суеверия берут одно у другого их отвлеченные домыслы и церемонии. Религии обычно являются лишь сшитыми белыми нитками отрывками, соединенными в одно целое современными учеными, заимствующими материал у своих предшественников и сохраняющими за собой право к этим материалам добавить что-либо или выбросить такие вещи, которые не соответствуют их воззрениям. Религия египтян, вероятно, послужила основой для религии Моисея, который вытравил из нее культ идолопоклонства; Моисей представляет собой отколовшегося от египетской религии идеолога – и только; христианство – это реформированное иудейство, магометанство составилось из иудейства и древней аравийской религии и т. п.
§201
С дней отдаленной древности и по сию пору лишь богословие направляло течение прогресса философии. Чем же богословие способствовало развитию философии? Оно сделало философию невразумительным лепетом, способным превратить даже очевидные истины в нечто сомнительное; оно превратило искусство размышлять в науку слова; оно направило ум человека в небесные выси метафизики, где он без всякого успеха занимался изучением никчемных и вредных глубин.
Естественные причины эта философия подменила сверхъестественными, либо, правильнее, скрытыми причинами; она объясняла явления непонятные еще менее понятными причинами, чем эти самые явления; она наполнила философские рассуждения бессмысленными словами, неспособными в достаточной степени объяснить предметы и скорее способными сделать вопрос темным, чем ясным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61