Комната Кортеса на десятом этаже отеля представляла собой скорее дорогой номер люкс. Мойра едва ли заметила это и в течение следующего часа видела только мужчину, которого ошибочно считала Хуаном Диасом.
— Как это великолепно, — произнёс он наконец.
— Что именно?
— Как это великолепно, что возникли проблемы с карбюратором.
— Хуан!
— А теперь я постараюсь придумать затруднения с контролем качества обработки деталей, тогда меня начнут приглашать в Детройт каждую неделю, — шутливо заметил он, нежно поглаживая её руку.
— Почему бы тебе не построить фабрику здесь?
— Слишком дорого обходится рабочая сила, — ответил он серьёзно. — С другой стороны, проблема наркотиков решится намного проще.
— Неужели и у вас?
— Да. Их называют «basuco» — это отвратительная смесь, непригодная для экспорта, и слишком много моих рабочих употребляют её. — Он замолчал на мгновение. — Мойра, я пытаюсь шутить, а ты заставляешь меня говорить о деле. Неужели я тебя больше не интересую?
— Как ты сам считаешь?
— Я считаю, что должен вернуться в Венесуэлу, пока могу ходить.
Пальцы Мойры скользнули по его телу.
— Мне кажется, ты быстро оправишься.
— Приятно слышать.
Он повернул голову, чтобы поцеловать её, и его взгляд замер на её теле в алевших лучах заходящего солнца, светившего в окно. Она заметила это и потянула на себя простыню. Кортес остановил её.
— Я уже не молода, — прошептала она.
— Каждый ребёнок в мире, глядя на свою мать, видит самую красивую женщину, хотя многие матери некрасивы. И знаешь почему? Ребёнок смотрит глазами любви и получает в ответ нежный взгляд. Любовь — вот источник красоты. Мойра, поверь, ты для меня прекрасна.
Свершилось. Он произнёс это слово. Кортес следил за тем, как расширились её глаза, шевельнулись губы, участилось дыхание. И уже вторично его охватило чувство стыда, но он мысленно отмахнулся. Вернее, попытался отмахнуться.
Разумеется, он поступал так и раньше, но это всегда было с молодыми женщинами, юными, прелестными, одинокими, ищущими приключений, жаждущими чего-то нового.
Мойра во многом отличалась от них. Отличается она от них или нет, напомнил он себе, дело прежде всего.
— Извини. Я смутил тебя?
— Нет, — тихо ответила она. — Теперь нет.
Кортес улыбнулся ей.
— А теперь ты достаточно проголодалась?
— Да.
— Это хорошо.
Кортес встал, принёс махровые халаты, висевшие на внутренней стороне двери, ведущей в ванную комнату. Обслуживание в отеле было превосходным. Пока официант вкатывал в гостиную их ужин. Мойра оставалась в спальне, Кортес открыл дверь, как только официант ушёл.
— Ты сделала из меня бесчестного человека. Официант так подозрительно посмотрел на меня.
Она рассмеялась.
— А ты знаешь, сколько лет прошло с тех пор, как мне приходилось прятаться в другой комнате?
— К тому же ты заказала слишком мало. Неужели можно насытиться ложкой салата?
— Если я растолстею, ты бросишь меня.
— Там, откуда я приехал, не считают у женщин ребра, — ответил Кортес. — Если я вижу слишком худого человека, тут же приходит в голову мысль о basuco. В моей стране такие люди даже забывают о еде.
— Неужели дело обстоит так плохо?
— А ты знаешь, Мойра, что такое basuco?
— Судя по материалам, которые поступают ко мне, это кокаин.
— Очень низкого качества, даже преступники отказываются переправлять его к norteamericanos, и с химическими добавками, от которых гибнет человеческий мозг. Basuco превращается в проклятье моей страны.
— И у нас положение очень плохое, — заметила Мойра. По лицу любовника она поняла, что все это весьма беспокоит его. Совсем как директора Джейкобса, подумала она.
— Я даже обратился в свою полицию. Разве могут мои рабочие нормально трудиться, если эта отрава разрушает их мозг? И что сделала полиция? Они пожимают плечами и находят себе оправдания — а люди умирают. Умирают от basuco.
От этих пуль торговцев наркотиками. И никто не предпринимает никаких действий, чтобы прекратить это — Кортес беспомощно развёл руками. — Ты ведь понимаешь, Мойра, я не просто капиталист. Мои фабрики обеспечивают людей работой, чтобы они могли строить дома и давать образование детям, в страну поступают деньги из-за рубежа. Я богат, это верно, но я помогаю моей стране — вот этими руками я помогаю ей. Мои рабочие... они приходят ко мне и говорят, что их дети... Но я бессилен что-нибудь предпринять. Наступит время, и торговцы наркотиками придут ко мне и захотят отнять мою фабрику, — продолжал он. — Я обращусь в полицию, и полиция откажет мне в помощи. Ты работаешь на своих federales, правда? Неужели нельзя сделать что-то? — Кортес затаил дыхание, ожидая ответа.
— Ты бы прочитал доклады, которые я печатаю для директора.
— Доклады, — презрительно фыркнул он. — Все умеют писать доклады. У меня дома полиция пишет много докладов, судьи ведут расследования — и никаких результатов. Если бы я так же руководил свой фабрикой, мне скоро пришлось бы жить в трущобе на склоне холми и выпрашивать подаяние на улице! А вот что предпринимают твои federales?
— Куда больше, чем тебе кажется. Прямо сейчас готовятся операции, о которых я не имею права говорить. Мои начальники говорят между собой, что правила меняются, — но я не знаю, что это означает. Директор скоро вылетит в Колумбию для встречи с министром юстиции и... Господи, я не должна была говорить об этом. Это секрет.
— Я никому не расскажу, — заверил её Кортес, — Впрочем, я и сама мало что знаю. — В её голосе звучала осторожность. Готовится что-то новое, я не имею представления, что. Но директору это не нравится.
— Если это наносит ущерб преступникам, почему такие действия не нравятся ему? — произнёс озадаченно Кортес. — Пусть всех этих мерзавцев застрелят прямо на улице, и в благодарность я приглашу твоих federales на торжественный ужин!
Мойра улыбнулась.
— Я передам твою просьбу. Именно об этом говорится в письмах — мы получаем письма от самых разных людей.
— Твоему директору следовало бы прислушаться к их пожеланиям.
— И президенту тоже.
— Может быть, он и впрямь прислушается, — небрежно заметил Кортес.
Возможно, ведь приближаются выборы...
— А вдруг он уже прислушивается? Какие бы ни были изменения, они исходят от него — А твоему директору это не нравится? — Он недоуменно покачал головой. Даже у себя дома я не понимаю деятельности правительства, так что вряд ли сумею разобраться в поступках твоего.
— Знаешь, всё-таки это странно. Впервые я ничего не знаю — впрочем, об этом нельзя говорить. — Мойра доела салат и посмотрела на пустой бокал. Феликс-Хуан тут же наполнил его.
— А ты можешь сказать мне одну вещь?
— Какую?
— Позвони мне, когда твой директор отправится в Колумбию, — сказал он.
— Но зачем? — Мойра была настолько удивлена этой просьбой, что ей в голову не пришло отказаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261
— Как это великолепно, — произнёс он наконец.
— Что именно?
— Как это великолепно, что возникли проблемы с карбюратором.
— Хуан!
— А теперь я постараюсь придумать затруднения с контролем качества обработки деталей, тогда меня начнут приглашать в Детройт каждую неделю, — шутливо заметил он, нежно поглаживая её руку.
— Почему бы тебе не построить фабрику здесь?
— Слишком дорого обходится рабочая сила, — ответил он серьёзно. — С другой стороны, проблема наркотиков решится намного проще.
— Неужели и у вас?
— Да. Их называют «basuco» — это отвратительная смесь, непригодная для экспорта, и слишком много моих рабочих употребляют её. — Он замолчал на мгновение. — Мойра, я пытаюсь шутить, а ты заставляешь меня говорить о деле. Неужели я тебя больше не интересую?
— Как ты сам считаешь?
— Я считаю, что должен вернуться в Венесуэлу, пока могу ходить.
Пальцы Мойры скользнули по его телу.
— Мне кажется, ты быстро оправишься.
— Приятно слышать.
Он повернул голову, чтобы поцеловать её, и его взгляд замер на её теле в алевших лучах заходящего солнца, светившего в окно. Она заметила это и потянула на себя простыню. Кортес остановил её.
— Я уже не молода, — прошептала она.
— Каждый ребёнок в мире, глядя на свою мать, видит самую красивую женщину, хотя многие матери некрасивы. И знаешь почему? Ребёнок смотрит глазами любви и получает в ответ нежный взгляд. Любовь — вот источник красоты. Мойра, поверь, ты для меня прекрасна.
Свершилось. Он произнёс это слово. Кортес следил за тем, как расширились её глаза, шевельнулись губы, участилось дыхание. И уже вторично его охватило чувство стыда, но он мысленно отмахнулся. Вернее, попытался отмахнуться.
Разумеется, он поступал так и раньше, но это всегда было с молодыми женщинами, юными, прелестными, одинокими, ищущими приключений, жаждущими чего-то нового.
Мойра во многом отличалась от них. Отличается она от них или нет, напомнил он себе, дело прежде всего.
— Извини. Я смутил тебя?
— Нет, — тихо ответила она. — Теперь нет.
Кортес улыбнулся ей.
— А теперь ты достаточно проголодалась?
— Да.
— Это хорошо.
Кортес встал, принёс махровые халаты, висевшие на внутренней стороне двери, ведущей в ванную комнату. Обслуживание в отеле было превосходным. Пока официант вкатывал в гостиную их ужин. Мойра оставалась в спальне, Кортес открыл дверь, как только официант ушёл.
— Ты сделала из меня бесчестного человека. Официант так подозрительно посмотрел на меня.
Она рассмеялась.
— А ты знаешь, сколько лет прошло с тех пор, как мне приходилось прятаться в другой комнате?
— К тому же ты заказала слишком мало. Неужели можно насытиться ложкой салата?
— Если я растолстею, ты бросишь меня.
— Там, откуда я приехал, не считают у женщин ребра, — ответил Кортес. — Если я вижу слишком худого человека, тут же приходит в голову мысль о basuco. В моей стране такие люди даже забывают о еде.
— Неужели дело обстоит так плохо?
— А ты знаешь, Мойра, что такое basuco?
— Судя по материалам, которые поступают ко мне, это кокаин.
— Очень низкого качества, даже преступники отказываются переправлять его к norteamericanos, и с химическими добавками, от которых гибнет человеческий мозг. Basuco превращается в проклятье моей страны.
— И у нас положение очень плохое, — заметила Мойра. По лицу любовника она поняла, что все это весьма беспокоит его. Совсем как директора Джейкобса, подумала она.
— Я даже обратился в свою полицию. Разве могут мои рабочие нормально трудиться, если эта отрава разрушает их мозг? И что сделала полиция? Они пожимают плечами и находят себе оправдания — а люди умирают. Умирают от basuco.
От этих пуль торговцев наркотиками. И никто не предпринимает никаких действий, чтобы прекратить это — Кортес беспомощно развёл руками. — Ты ведь понимаешь, Мойра, я не просто капиталист. Мои фабрики обеспечивают людей работой, чтобы они могли строить дома и давать образование детям, в страну поступают деньги из-за рубежа. Я богат, это верно, но я помогаю моей стране — вот этими руками я помогаю ей. Мои рабочие... они приходят ко мне и говорят, что их дети... Но я бессилен что-нибудь предпринять. Наступит время, и торговцы наркотиками придут ко мне и захотят отнять мою фабрику, — продолжал он. — Я обращусь в полицию, и полиция откажет мне в помощи. Ты работаешь на своих federales, правда? Неужели нельзя сделать что-то? — Кортес затаил дыхание, ожидая ответа.
— Ты бы прочитал доклады, которые я печатаю для директора.
— Доклады, — презрительно фыркнул он. — Все умеют писать доклады. У меня дома полиция пишет много докладов, судьи ведут расследования — и никаких результатов. Если бы я так же руководил свой фабрикой, мне скоро пришлось бы жить в трущобе на склоне холми и выпрашивать подаяние на улице! А вот что предпринимают твои federales?
— Куда больше, чем тебе кажется. Прямо сейчас готовятся операции, о которых я не имею права говорить. Мои начальники говорят между собой, что правила меняются, — но я не знаю, что это означает. Директор скоро вылетит в Колумбию для встречи с министром юстиции и... Господи, я не должна была говорить об этом. Это секрет.
— Я никому не расскажу, — заверил её Кортес, — Впрочем, я и сама мало что знаю. — В её голосе звучала осторожность. Готовится что-то новое, я не имею представления, что. Но директору это не нравится.
— Если это наносит ущерб преступникам, почему такие действия не нравятся ему? — произнёс озадаченно Кортес. — Пусть всех этих мерзавцев застрелят прямо на улице, и в благодарность я приглашу твоих federales на торжественный ужин!
Мойра улыбнулась.
— Я передам твою просьбу. Именно об этом говорится в письмах — мы получаем письма от самых разных людей.
— Твоему директору следовало бы прислушаться к их пожеланиям.
— И президенту тоже.
— Может быть, он и впрямь прислушается, — небрежно заметил Кортес.
Возможно, ведь приближаются выборы...
— А вдруг он уже прислушивается? Какие бы ни были изменения, они исходят от него — А твоему директору это не нравится? — Он недоуменно покачал головой. Даже у себя дома я не понимаю деятельности правительства, так что вряд ли сумею разобраться в поступках твоего.
— Знаешь, всё-таки это странно. Впервые я ничего не знаю — впрочем, об этом нельзя говорить. — Мойра доела салат и посмотрела на пустой бокал. Феликс-Хуан тут же наполнил его.
— А ты можешь сказать мне одну вещь?
— Какую?
— Позвони мне, когда твой директор отправится в Колумбию, — сказал он.
— Но зачем? — Мойра была настолько удивлена этой просьбой, что ей в голову не пришло отказаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261