Во всяком случае, после исчезновения белого флажка Квестинг, будучи дальтоником, не имел образца для сравнения и вполне естественно принял красный флажок за белый. Временно приняв мою теорию дальтонизма погибшего, давайте посмотрим, как она согласовывается с уликами на тропинке. Сержант Уэб-ли, — сказал мистер Фоллс, на минуту вернувшись к своему медоточи-
вому тону, — поправьте меня, если я ошибаюсь. Помните, мое следствие велось при свете фонарика.
Он слегка улыбнулся, зажав кончик носа между большим и указательным пальцами.
— Я заметил, что выбитый ком земли или застывшей грязи отвалился вместе с металлическим колышком флажка. Мне удалось разглядеть желобок, оставленный колышком в поврежденной части тропинки. Следы каблуков пресловутых подбитых гвоздями ботинок оказались и сразу за ней и на самом коме грязи. Это наблюдение дает возможность предположить, что удары каблука использовались скорее для расшатывания колышка, чем для сброса вниз самого кома. Если бить в темноте по флажку, можно несколько раз промахнуться. Колышек лежал рядом с комом грязи. Они оба упали на узкий уступчик твердой почвы возле края котла. Когда мы шли на концерт, и флажок и тропинка были нетронутыми. Из возвратившихся никто не помнит, стоял ли на месте флажок. Но, с другой стороны, никто также не помнит, видел ли он обрыв на тропинке. Полковник Клейр, который шел там последним, перед трагедией, говорит, что на вершине холма упал.
— А? — встрепенулся полковник. — Упал? Да-да, я упал.
— Возможно, вы наступили на ком, который был уже расшатан после сброса вниз флажка. Он провалился под вами, и поэтому вы упали вперед.
— Подождите, — сказал полковник, — дайте подумать. — Он закрыл глаза и сморщил лицо. Его усы озабоченно ощетинились.
— Пока Эдвард теряется в догадках, — сказал доктор Акрингтон, — я бы хотел заметить, Фоллс, что если ваша версия верна, то флажок был выдернут после того, как мы вошли в молитвенный дом селения.
-- Да.
— И подразумевалось, что мы все вернемся домой в машине Гонта.
— Правильно, — согласился мистер Фоллс.
— А тот парень-полукровка выходил из зала во время концерта.
— Он вернулся как раз вовремя, чтобы услышать мастерский финал выступления мистера Гонта. Да, полковник?
Полковник Клейр открыл глаза и пригладил усы.
— Да, — сказал он. — Так все и было. Странно, что я не задумывался над этим раньше. Грунт провалился. О Боже! Но, знаете, я ведь мог упасть в котел с грязью. Что?
— Ваше приключение окончилось благополучно, — любезно произнес Фоллс. — Итак, джентльмены... Я почти закончил. Мне кажется, те факты, о которых я упомянул, можно объяснить только одним способом. Убийца Квестинга был в подбитых гвоздями ботинках. Он выбросил обувь в Taupo-tepu. Он забирался на Пик, о чем свидетельствуют сделанные мистером Беллом эскизы следов. Он знал, что Квестинг страдал дальтонизмом и всячески скрывал свой недуг. Он был вражеским агентом, о чем знал Квестинг. Какая же фигура отвечает всем перечисленным условиям?
— Эру Саул? — сказал доктор Акрингтон.
— Нет, — возразил Фоллс. — Герберт Смит.
Больше всех кричал Саймон. Юноша протестовал и уверял, что Берт и мухи не обидит, что он не мог сделать этого, что он помогал в розысках и что он нормальный парень, когда не пьет. С отчаянием в голосе Саймон повторял, что Фоллс не имел права выдвигать такое обвинение и, наконец, что Фоллс поступил так с целью защитить себя. Полковник и доктор Акрингтон старались успокоить его, а сержант Уэбли попытался даже выставить юношу за дверь, но тот яростно упирался и все-таки заставил себя замолчать. Он замер с дрожащими губами и искаженным лицом. Словно избалованный ребенок, Саймон проковылял к стулу, ударил кулаком по столу и в конце концов затих.
— Смит! — воскликнул Гонт. — Боже, какой упадок! Они, должно быть, сильно нуждаются в зубах для внедрения «пятой колонны» в этой стране, если нашли работу даже для Смита.
— Боюсь, это очень маленький зуб, — ответил Фоллс.
— Он жил у нас несколько лет, — пробормотал полковник.
— А я все-таки окончательно не убежден, — важно заявил доктор Акрингтон. — Почему, черт возьми, вы так уверены, что Смит знал про дальтонизм Квестинга? Он мог поверить в историю с солнцезащитным экраном.
— Ему никогда не рассказывали эту историю. По словам Смита, Квестинг отвез его на переезд и показал сигнал семафора через экран, который якобы оказался зеленым. А на самом деле он лишь слегка желтеет. Можете убедиться сами. Вы знаете, Смит не дальтоник. Он видел, как Квестинг писал зелеными чернилами. История с солнцезащитным экраном была придумана после убийства для отвода наших глаз. Ему требовалось как-то объяснить внезапное примирение с Кве-стингом и затем предъявить драгоценную записку. А мы о дальтонизме погибшего вроде бы не должны были знать. Заверения Смита сегодня утром, что Квестинг правильно назвал цвет рубашки Эру Саула, только подтверждает нашу версию. Конечно, он получил от бизнесмена истинное объяснение, почему тот перепутал цвет сигнала семафора. Квестинг согласился замять неприятную историю и попутно использовал Смита в охоте за реликвиями маори. Все шло хорошо, пока компаньоны не столкнулись на Пике. Квестинг обвинил Смита в шпионаже. После этого курица, несшая золотые яйца, должна была умереть.
— Значит, маори, — произнес Дикон, — Эру Саул, украденный топор, нарушение священного запрета — все это лишь вспомогательные факторы?
— В общем-то да. Эру Саул сказал мне, что когда вернулся на концерт после выпивки со Смитом, то услышал восхитительную речь мистера Гонта о «старых офицерах, заснувших в ожидании его и ребят». Мне показалось, что это оригинальная трактовка строки «А господа сейчас уже в постелях...», прозвучавшей в финале выступления. Смит же утверждал, будто, вернувшись в зал, услышал, как мистер Гонт
произнес: «Снова к оружию, друзья». Но данная строка, вне всяких сомнений, прозвучала, когда мистера Гонта после длительных оваций вызвали на «бис».
— Берт не мог этого знать, — сказал Саймон. — Он не мог этого знать. Для него все стихи одинаковые.
— Между финальным монологом мистера Гонта и выступлением на «бис» был промежуток в минут пять. Вы согласны?
— Думаю, да, — задумчиво ответил актер.
— Время, достаточное, чтобы выйти в дверь со своими собутыльниками, пока глаза всех обращены к вам, снова выскользнуть па улицу и добежать до района термических источников. Хотя Смит не смог вытащить из земли флажок, у него хватило времени расшатать колышек, сбросить его вниз, а затем бегом вернуться в зал и встать рядом с друзьями до того, как зажегся свет. — Фоллс повернулся к Саймону. — Вы оставались с ним после концерта? — Юноша кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
вому тону, — поправьте меня, если я ошибаюсь. Помните, мое следствие велось при свете фонарика.
Он слегка улыбнулся, зажав кончик носа между большим и указательным пальцами.
— Я заметил, что выбитый ком земли или застывшей грязи отвалился вместе с металлическим колышком флажка. Мне удалось разглядеть желобок, оставленный колышком в поврежденной части тропинки. Следы каблуков пресловутых подбитых гвоздями ботинок оказались и сразу за ней и на самом коме грязи. Это наблюдение дает возможность предположить, что удары каблука использовались скорее для расшатывания колышка, чем для сброса вниз самого кома. Если бить в темноте по флажку, можно несколько раз промахнуться. Колышек лежал рядом с комом грязи. Они оба упали на узкий уступчик твердой почвы возле края котла. Когда мы шли на концерт, и флажок и тропинка были нетронутыми. Из возвратившихся никто не помнит, стоял ли на месте флажок. Но, с другой стороны, никто также не помнит, видел ли он обрыв на тропинке. Полковник Клейр, который шел там последним, перед трагедией, говорит, что на вершине холма упал.
— А? — встрепенулся полковник. — Упал? Да-да, я упал.
— Возможно, вы наступили на ком, который был уже расшатан после сброса вниз флажка. Он провалился под вами, и поэтому вы упали вперед.
— Подождите, — сказал полковник, — дайте подумать. — Он закрыл глаза и сморщил лицо. Его усы озабоченно ощетинились.
— Пока Эдвард теряется в догадках, — сказал доктор Акрингтон, — я бы хотел заметить, Фоллс, что если ваша версия верна, то флажок был выдернут после того, как мы вошли в молитвенный дом селения.
-- Да.
— И подразумевалось, что мы все вернемся домой в машине Гонта.
— Правильно, — согласился мистер Фоллс.
— А тот парень-полукровка выходил из зала во время концерта.
— Он вернулся как раз вовремя, чтобы услышать мастерский финал выступления мистера Гонта. Да, полковник?
Полковник Клейр открыл глаза и пригладил усы.
— Да, — сказал он. — Так все и было. Странно, что я не задумывался над этим раньше. Грунт провалился. О Боже! Но, знаете, я ведь мог упасть в котел с грязью. Что?
— Ваше приключение окончилось благополучно, — любезно произнес Фоллс. — Итак, джентльмены... Я почти закончил. Мне кажется, те факты, о которых я упомянул, можно объяснить только одним способом. Убийца Квестинга был в подбитых гвоздями ботинках. Он выбросил обувь в Taupo-tepu. Он забирался на Пик, о чем свидетельствуют сделанные мистером Беллом эскизы следов. Он знал, что Квестинг страдал дальтонизмом и всячески скрывал свой недуг. Он был вражеским агентом, о чем знал Квестинг. Какая же фигура отвечает всем перечисленным условиям?
— Эру Саул? — сказал доктор Акрингтон.
— Нет, — возразил Фоллс. — Герберт Смит.
Больше всех кричал Саймон. Юноша протестовал и уверял, что Берт и мухи не обидит, что он не мог сделать этого, что он помогал в розысках и что он нормальный парень, когда не пьет. С отчаянием в голосе Саймон повторял, что Фоллс не имел права выдвигать такое обвинение и, наконец, что Фоллс поступил так с целью защитить себя. Полковник и доктор Акрингтон старались успокоить его, а сержант Уэбли попытался даже выставить юношу за дверь, но тот яростно упирался и все-таки заставил себя замолчать. Он замер с дрожащими губами и искаженным лицом. Словно избалованный ребенок, Саймон проковылял к стулу, ударил кулаком по столу и в конце концов затих.
— Смит! — воскликнул Гонт. — Боже, какой упадок! Они, должно быть, сильно нуждаются в зубах для внедрения «пятой колонны» в этой стране, если нашли работу даже для Смита.
— Боюсь, это очень маленький зуб, — ответил Фоллс.
— Он жил у нас несколько лет, — пробормотал полковник.
— А я все-таки окончательно не убежден, — важно заявил доктор Акрингтон. — Почему, черт возьми, вы так уверены, что Смит знал про дальтонизм Квестинга? Он мог поверить в историю с солнцезащитным экраном.
— Ему никогда не рассказывали эту историю. По словам Смита, Квестинг отвез его на переезд и показал сигнал семафора через экран, который якобы оказался зеленым. А на самом деле он лишь слегка желтеет. Можете убедиться сами. Вы знаете, Смит не дальтоник. Он видел, как Квестинг писал зелеными чернилами. История с солнцезащитным экраном была придумана после убийства для отвода наших глаз. Ему требовалось как-то объяснить внезапное примирение с Кве-стингом и затем предъявить драгоценную записку. А мы о дальтонизме погибшего вроде бы не должны были знать. Заверения Смита сегодня утром, что Квестинг правильно назвал цвет рубашки Эру Саула, только подтверждает нашу версию. Конечно, он получил от бизнесмена истинное объяснение, почему тот перепутал цвет сигнала семафора. Квестинг согласился замять неприятную историю и попутно использовал Смита в охоте за реликвиями маори. Все шло хорошо, пока компаньоны не столкнулись на Пике. Квестинг обвинил Смита в шпионаже. После этого курица, несшая золотые яйца, должна была умереть.
— Значит, маори, — произнес Дикон, — Эру Саул, украденный топор, нарушение священного запрета — все это лишь вспомогательные факторы?
— В общем-то да. Эру Саул сказал мне, что когда вернулся на концерт после выпивки со Смитом, то услышал восхитительную речь мистера Гонта о «старых офицерах, заснувших в ожидании его и ребят». Мне показалось, что это оригинальная трактовка строки «А господа сейчас уже в постелях...», прозвучавшей в финале выступления. Смит же утверждал, будто, вернувшись в зал, услышал, как мистер Гонт
произнес: «Снова к оружию, друзья». Но данная строка, вне всяких сомнений, прозвучала, когда мистера Гонта после длительных оваций вызвали на «бис».
— Берт не мог этого знать, — сказал Саймон. — Он не мог этого знать. Для него все стихи одинаковые.
— Между финальным монологом мистера Гонта и выступлением на «бис» был промежуток в минут пять. Вы согласны?
— Думаю, да, — задумчиво ответил актер.
— Время, достаточное, чтобы выйти в дверь со своими собутыльниками, пока глаза всех обращены к вам, снова выскользнуть па улицу и добежать до района термических источников. Хотя Смит не смог вытащить из земли флажок, у него хватило времени расшатать колышек, сбросить его вниз, а затем бегом вернуться в зал и встать рядом с друзьями до того, как зажегся свет. — Фоллс повернулся к Саймону. — Вы оставались с ним после концерта? — Юноша кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84