Воинские перевозки начались заблаговременно, почти сразу после окончания битвы под Сталинградом. По железным дорогам перевозились, как правило, не отдельные войсковые соединения и бригады, а целые армии с тылами и частями усиления и даже фронты в полном их составе. Такие перевозки потребовали максимального напряжения сил, полного использования мощности железных дорог, четкого планирования и неослабного оперативного руководства. Станции и перегоны, особенно Сталинградского отделения, по которым выполнялись воинские перевозки, были еще не разминированы, загромождены разбитым подвижным составом, трофейным вооружением и имуществом. Разминирование станций, расчистка путей и устройство погрузочных мест производилось войсками, ожидавшими отправления.
Огромное сосредоточение войск и проводившаяся в невиданных до сих пор масштабах инженерная подготовка оборонительных рубежей Курского плацдарма потребовали выполнения большого объема снабженческих перевозок. Основной поток оперативных и снабженческих перевозок следовал для Центрального и Воронежского фронтов.
Для сосредоточения и обеспечения советских войск на Курской дуге была единственная однопутная линия Касторная – Мармыжи – Курск, освобожденная в ходе зимней кампании 1942/43 года, тогда как немецко-фашистское командование располагало несколькими железнодорожными линиями, основными из которых являлись Брянск – Орел – Поныри, Харьков – Белгород и Киев – Конотоп – Ворожба.
Требовалось как можно быстрее ввести в строй участки, освобожденные от врага, максимально увеличить пропускную способность линий в районе предстоящей битвы, чтобы своевременно доставлять войскам все необходимое, обеспечивать надежную непрерывную работу прифронтовых дорог в условиях налетов вражеской авиации.
Зимой 1943 года в ходе Воронежско-Касторненской операции войска Воронежского и Брянского фронтов освободили ряд Участков и крупный железнодорожный узел Курск. Отступая, враг неистовствовал. На участках Курск – Щигры, Курск – Льгов, Курск – Ржава взорваны 35 мостов, в том числе два больших через реку Сейм, водопропускные трубы, значительная часть рельсов перебита в двух-трех местах, подорваны крестовины и остряки стрелочных переводов.
На станции Курск после освобождения
Станция Курск разрушена, в руинах депо, взорваны три водонапорные башни, все гидроколонки. Для восстановления узла было создано временное управление во главе с инженером А. И. Григорьевым. 9 февраля, на следующий день после освобождения Курска, в восстановительных работах на станции участвовало более 200 человек, а к концу месяца – 3500 человек. О работе железнодорожников сообщалось в «Гудке»:
«Вскоре после начала работы временного управления Курского узла к его начальнику А. И. Григорьеву пришел худой, оборванный, изможденный человек, в котором он с трудом узнал связиста Фрола Георгиевича Каширцева.
– Александр Иванович, – сказал он, – разреши пойти линию восстанавливать.
– Связь нужна до зарезу. Но куда ты пойдешь в таком виде? Пальтишко на рыбьем меху, пальцы из ботинок вылезли… Пропадешь!
– Ничего, я пойду… – Каширцев дрожал от возбуждения. – Ведь теперь совсем другая работа. Теперь я все могу.
Он так настаивал, что Григорьев махнул рукой: иди!
Телефон временного управления узла молчал. А через несколько дней вдруг раздался тоненький, дребезжащий звонок. Григорьев не сразу понял, что это такое. Потом схватил трубку, издалека донесся слабый голос Каширцева:
– Восстановил связь до Букреевки. Подобрал себе по пути бригаду, двигаюсь дальше.
– Иди, голубчик, иди, – растроганно сказал Григорьев…
Связь он дал. Прошел десятки километров раздетый и разутый, днем и ночью восстанавливал линию до Понырей. Своими руками хотел он соединить связью освобожденные от врага станции. Он звонил в Курск все из более дальних мест. Вернулся он в город уже в горячке. Добрел до дома, где его ждали жена и восемь детей, свалился и больше не вставал. Возрождение линии стало его последним делом.
Когда к нему пришел Григорьев, Каширцев дышал тяжело и прерывисто, похолодевшими руками гладил головы детей.
Он узнал Григорьева.
– Я не жалею, друг, – сказал Каширцев, и худое лицо его осветилось восторженной улыбкой. – Знаешь, когда были мои самые счастливые дни? Когда я шел по линии и подключал станции одну за другой. Мне казалось, что я присоединяю их к советской жизни, к свободе.
Он замолчал, а потом шепнул:
– Я сделал бы так еще раз».
Развернулось восстановление железнодорожной линии Касторная – Курск – Льгов. В начале на участке от Касторной до Курска работало более 20 тысяч человек. Они восстановили десятки мостов, более 100 километров пути. Сквозное движение поездов до Курска открыли 17 марта, а до Льгова – 5 апреля 1943 года. Но воинские грузы по этой линии стали подвозить до окончания восстановительных работ. Поезда следовали по изолированным участкам между разрушенными мостами. В начале марта от Щигров до Курска открыли движение поездов по колее 1435 миллиметров и использовали трофейный подвижной состав. Грузы попадали сюда таким путем: от Касторной до станции Кшень по железной дороге, далее до Щигров – автотранспортом. Здесь их перегружали в трофейные вагоны. Перевалка задерживала на подходах к перегрузочным станциям поезда, снижала маневренность железнодорожных участков, поэтому восстановлению линии Касторная – Курск уделялось большое внимание.
Участок Льгов – Дерюгино из-за больших разрушений сначала решили не восстанавливать. Главное препятствие – разрушенный мост через Сейм длиной около 300 метров. Но линия эта очень была нужна. И командование 65-й армии обратилось в партийные организации прилегающих районов с просьбой о помощи. На работы вышло более 13 тысяч колхозников. Участок Шерекино – Дерюгино протяжением 72 километра к 13 апреля 1943 года удалось восстановить. На участке сохранилось около 30 вагонов, но не было локомотивов, приспособили 12 автомобилей ЗИС-5. Грузы со стороны Льгова на пароме переправляли в Шерекино (мост через реку Сейм не был восстановлен), а затем локомотивы-автомобили вели поезда до Дерюгино. С 13 апреля по 29 июля прошло 1043 поезда. Но воинские перевозки на этом направлении росли очень быстро. Уже в начале марта в пути находилось около ста тысяч вагонов с войсками и грузами. За десять дней марта станция Курск приняла 102 эшелона, из них 66 – за три дня.
Поезда шли, одновременно продолжалось восстановление и усиление участков. Росли скорости движения, увеличивалась пропускная способность. Если в марте на участке Касторная – Щигры эшелоны пропускали со скоростью не более 15, а на участке Щигры – Курск 20 километров в час, то в июне уже 30–45 километров в час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Огромное сосредоточение войск и проводившаяся в невиданных до сих пор масштабах инженерная подготовка оборонительных рубежей Курского плацдарма потребовали выполнения большого объема снабженческих перевозок. Основной поток оперативных и снабженческих перевозок следовал для Центрального и Воронежского фронтов.
Для сосредоточения и обеспечения советских войск на Курской дуге была единственная однопутная линия Касторная – Мармыжи – Курск, освобожденная в ходе зимней кампании 1942/43 года, тогда как немецко-фашистское командование располагало несколькими железнодорожными линиями, основными из которых являлись Брянск – Орел – Поныри, Харьков – Белгород и Киев – Конотоп – Ворожба.
Требовалось как можно быстрее ввести в строй участки, освобожденные от врага, максимально увеличить пропускную способность линий в районе предстоящей битвы, чтобы своевременно доставлять войскам все необходимое, обеспечивать надежную непрерывную работу прифронтовых дорог в условиях налетов вражеской авиации.
Зимой 1943 года в ходе Воронежско-Касторненской операции войска Воронежского и Брянского фронтов освободили ряд Участков и крупный железнодорожный узел Курск. Отступая, враг неистовствовал. На участках Курск – Щигры, Курск – Льгов, Курск – Ржава взорваны 35 мостов, в том числе два больших через реку Сейм, водопропускные трубы, значительная часть рельсов перебита в двух-трех местах, подорваны крестовины и остряки стрелочных переводов.
На станции Курск после освобождения
Станция Курск разрушена, в руинах депо, взорваны три водонапорные башни, все гидроколонки. Для восстановления узла было создано временное управление во главе с инженером А. И. Григорьевым. 9 февраля, на следующий день после освобождения Курска, в восстановительных работах на станции участвовало более 200 человек, а к концу месяца – 3500 человек. О работе железнодорожников сообщалось в «Гудке»:
«Вскоре после начала работы временного управления Курского узла к его начальнику А. И. Григорьеву пришел худой, оборванный, изможденный человек, в котором он с трудом узнал связиста Фрола Георгиевича Каширцева.
– Александр Иванович, – сказал он, – разреши пойти линию восстанавливать.
– Связь нужна до зарезу. Но куда ты пойдешь в таком виде? Пальтишко на рыбьем меху, пальцы из ботинок вылезли… Пропадешь!
– Ничего, я пойду… – Каширцев дрожал от возбуждения. – Ведь теперь совсем другая работа. Теперь я все могу.
Он так настаивал, что Григорьев махнул рукой: иди!
Телефон временного управления узла молчал. А через несколько дней вдруг раздался тоненький, дребезжащий звонок. Григорьев не сразу понял, что это такое. Потом схватил трубку, издалека донесся слабый голос Каширцева:
– Восстановил связь до Букреевки. Подобрал себе по пути бригаду, двигаюсь дальше.
– Иди, голубчик, иди, – растроганно сказал Григорьев…
Связь он дал. Прошел десятки километров раздетый и разутый, днем и ночью восстанавливал линию до Понырей. Своими руками хотел он соединить связью освобожденные от врага станции. Он звонил в Курск все из более дальних мест. Вернулся он в город уже в горячке. Добрел до дома, где его ждали жена и восемь детей, свалился и больше не вставал. Возрождение линии стало его последним делом.
Когда к нему пришел Григорьев, Каширцев дышал тяжело и прерывисто, похолодевшими руками гладил головы детей.
Он узнал Григорьева.
– Я не жалею, друг, – сказал Каширцев, и худое лицо его осветилось восторженной улыбкой. – Знаешь, когда были мои самые счастливые дни? Когда я шел по линии и подключал станции одну за другой. Мне казалось, что я присоединяю их к советской жизни, к свободе.
Он замолчал, а потом шепнул:
– Я сделал бы так еще раз».
Развернулось восстановление железнодорожной линии Касторная – Курск – Льгов. В начале на участке от Касторной до Курска работало более 20 тысяч человек. Они восстановили десятки мостов, более 100 километров пути. Сквозное движение поездов до Курска открыли 17 марта, а до Льгова – 5 апреля 1943 года. Но воинские грузы по этой линии стали подвозить до окончания восстановительных работ. Поезда следовали по изолированным участкам между разрушенными мостами. В начале марта от Щигров до Курска открыли движение поездов по колее 1435 миллиметров и использовали трофейный подвижной состав. Грузы попадали сюда таким путем: от Касторной до станции Кшень по железной дороге, далее до Щигров – автотранспортом. Здесь их перегружали в трофейные вагоны. Перевалка задерживала на подходах к перегрузочным станциям поезда, снижала маневренность железнодорожных участков, поэтому восстановлению линии Касторная – Курск уделялось большое внимание.
Участок Льгов – Дерюгино из-за больших разрушений сначала решили не восстанавливать. Главное препятствие – разрушенный мост через Сейм длиной около 300 метров. Но линия эта очень была нужна. И командование 65-й армии обратилось в партийные организации прилегающих районов с просьбой о помощи. На работы вышло более 13 тысяч колхозников. Участок Шерекино – Дерюгино протяжением 72 километра к 13 апреля 1943 года удалось восстановить. На участке сохранилось около 30 вагонов, но не было локомотивов, приспособили 12 автомобилей ЗИС-5. Грузы со стороны Льгова на пароме переправляли в Шерекино (мост через реку Сейм не был восстановлен), а затем локомотивы-автомобили вели поезда до Дерюгино. С 13 апреля по 29 июля прошло 1043 поезда. Но воинские перевозки на этом направлении росли очень быстро. Уже в начале марта в пути находилось около ста тысяч вагонов с войсками и грузами. За десять дней марта станция Курск приняла 102 эшелона, из них 66 – за три дня.
Поезда шли, одновременно продолжалось восстановление и усиление участков. Росли скорости движения, увеличивалась пропускная способность. Если в марте на участке Касторная – Щигры эшелоны пропускали со скоростью не более 15, а на участке Щигры – Курск 20 километров в час, то в июне уже 30–45 километров в час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182