Ровный огонек свечи тускло осветил помещение: засыпанный уголь в одном углу, аккуратно сложенная поленица дров – в другом и деревянные стеллажи со всевозможными плотницкими инструментами. В центре сарая высвечивался люк в погреб, на котором лежал огромный чурбак для колки дров.
– Раздевайся, – предложил Сутулый ровным голосом.
– Миленькие вы мои, я же околею.
Удар в солнечное сплетение прервал его причитания. Согнувшись в три погибели и превозмогая адскую боль, он начал раздеваться.
– Достаточно, – сказал Диксон, когда мужик остался в одних трусах.
Павел зашел за спину обнаженному и связал руки. Только после этого Марат снял петлю, высвободив шею.
– Теперь побеседуем, но запомни, вздумаешь убежать, поймаем и привяжем к лестнице в погребе. Пока домашние очухаются, пока найдут – окоченеешь, – предупредил Диксон.
Михаил закивал головой, ему не терпелось узнать причину такого скотского с ним обращения. В том, что над ним издеваются неспроста, он не сомневался.
– Братья, сестры имеются? – повел допрос Диксон, как заправский следователь.
– Имеются, – с готовностью ответил Михаил, преданно уставившись на Марата и переминаясь с ноги на ногу. Брат Костик, младшая сестра Аня, но она в Москве.
– Ты отвечай, что спрашивают, лишнего не говори, – оборвал его Сутулый.
– И старшая сестра Ира, – коротко закончил Михаил, сообразив, что от него требуется.
– Хорошо. Когда последний раз видел ее? – последовал очередной вопрос.
По тому, как забегали глазки у мужчины, налетчики поняли, что до того дошла суть их ночного визита.
– Точно не припомню, но обещаю, что верну ей деньги. Все до копейки, – поклялся Михаил. – Вы Алешкины друзья? – взяло верх любопытство.
– Сказано же тебе русским языком – тимуровцы, – Сутулый бросил такой угрожающий взгляд, что лицо Михаила перекривилось.
– Т-т-тим-м-мур-р-ровцы, т-т-так т-т-тим-мур-ров-цы, – застучал зубами несчастный. – Ка-ка-кая м-мне р-раз-н-ница.
– То-то, – успокоился Павел.
– Мужик ты, я смотрю, сообразительный, честный. Кстати, очень хорошо поступил, что не стал юлить, а сразу во всем признался. Сейчас мы решим, когда и сколько вернешь денег, и ты можешь вернуться к семейному очагу, под теплое крылышко своей женушки, она мигом тебя отогреет, – обрадовал пленника Диксон.
– Согласен.
– Куда б ты делся, – усмехнулся Сутулый. – Короче, недельку тебе достаточно?
– Вполне, – Михаил был краток, тело его все посинело, да и страх одолевал.
– И последнее, взял три с половиной тысячи, а вернешь пять, – Марату казалось, что он поставил точку.
– Пять тысяч? – глаза Михаила полезли на лоб, он даже перестал обращать внимание на пронизывающий его тело холод.
– А как ты хотел? – возмутился Павел. – Когда воровал, процентов не обговаривал, теперь будь добр вернуть столько, сколько с тебя причитается по нашему усмотрению.
– Воровал? – последовало очередное восклицание.
– Как же это еще называется? – начал нервничать Диксон. – Взял взаймы в отсутствие хозяйки? Сломал замок в доме, все перевернул, забрал деньги и еще обижается, что его вором обзывают.
– Ничего я не ломал и не переворачивал, а только отнял у сестры триста двадцать рублей и те потерял.
Ребята переглянулись.
– Похоже он не в курсе, – сказал Марат.
– Возможно, – согласился его напарник. – Мы ведем речь не про триста рублей, а про три с половиной тысячи. Если не врешь и действительно не брал этой суммы, значит, твоя ненаглядная женушка, не поставив твою персону в известность, сама провернула выгодное дельце.
– Зинка? – в который раз пришлось удивиться мужику.
– Ты дурачком не прикидывайся, – Марат больно взял Михаила за подбородок. – У тебя же не две жены.
Обстановка накалялась, ребята теряли терпение.
– Мишка, – крикнула Зинка и уже более тихо пробубнила. – Где тебя черти носят?
Марат все еще держал его за подбородок, когда услышал женский крик. Он поднял подбородок пленника вверх и, глядя ему в глаза, прошептал:
– Соберись и спокойным голосом пригласи сюда жену.
– Зинуль, иди ко мне, – блестяще справился со своей ролью Михаил.
– Где ты? – откликнулся голос со двора.
– В сарае.
Скрипнула покосившаяся дверь и в тускло освещенное помещение вошла худая женщина.
– Ну и страшилище, – брезгливо поморщился Диксон, и отвернувшись, добавил: – Вот так Зинуля! Не дай Бог такую при ярком свете увидеть, всю оставшуюся жизнь от тошноты не избавишься.
Зинка мгновенно оценила обстановку. Увидев обнаженного мужа со связанными за спиной руками и незнакомого парня, она быстро метнулась обратно к выходу, но наткнулась на второго, облокотившегося на закрытую дверь. Почувствовав, что запахло жареным, женщина прибегнула к очередной уловке и припугнула незваных гостей:
– Если вы сотворите со мной что-нибудь плохое, завтра же заявлю в отделение милиции. Найдут как миленьких, не сомневайтесь, – скороговоркой выпалила она.
– Если ты считаешь, что мы собираемся с твоим муженьком разделить его супружеские обязанности, то глубоко заблуждаешься, – не удержался и прыснул от смеха Сутулый.
– А что касается милиции, то тебе действительно стоит туда сходить и написать чистосердечное признание, – вставил свое слово Марат.
– Какое еще чистосердечное признание, – навострила Зинка свои оттопыренные уши.
– Кто обворовал Ирину Анатольевну? – задал вопрос Павел.
– Кто был соучастником? – тут же последовал вопрос Сайфутдинова.
– Куда дели деньги?
– Чем замок сбили?
Посетители повели перекрестный допрос, и вопросы сыпались один за другим, не давая возможности Зинке опомниться. Но та не потеряла самообладания.
– Хоть режьте меня, но никого я не обворовывала, – вызывающе заявила она.
– Понадобится, зарежем, – спокойно сказал Сутулый, но Зинка поняла, что тот говорит правду и способен на все.
Хитроумная Зинка молниеносно сменила гнев на милость и запричитала:
– Никому не верьте, люди добрые, злые языки оговорили, опорочили имя честное. Дятьми клянусь – не воровала.
– Настоящая артистка твоя ненаглядная, – сказал Павел Михаилу. – Я еще такой не встречал.
– Послушай ты, сушеная вобла, – Марат подошел к ней вплотную. – Случайно не припомнишь, где обронила свои драгоценные часики?
Женщина сморщила свой противный нос, отчего тот казался еще длиннее.
– Какие часики? – она задрала рукав левой руки и показала новые часы с тонким металлическим браслетом, желтое напыление которого блестело даже при слабом освещении.
– Так, – многозначительно протянул Диксон и повернулся к Михаилу. – Давно у жены эти часы?
– Недавно, – у того не возникало желания врать, он лучше жены представлял, чем может закончиться неискреннее поведение.
– Опиши, какие у нее были часы раньше, – потребовал Марат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82