— Обычно вы этого не делаете. Предлагаете деньги, и все.
— Тогда причину тебе знать не обязательно?
— Согласен.
— Скорее всего они захотят проверить, кого им предлагают. Это возможно?
— У меня солидная репутация, правда, под другой фамилией.
— Я назову им именно ее.
Димек кивнул.
— Захотят они и встретиться с тобой. То ли сегодня, то ли завтра. Будь у телефона, чтобы я или они могли связаться с тобой в любой момент.
— Хорошо.
— Что вы приготовили для нас? — вмешался Прайс.
— Вы будете работать с Димеком, после того как африканцы наймут его. Не забывайте главного — покушение должно провалиться. Подробности вы узнаете позже.
— А я? — подала голос Магда.
— Ты будешь со мной и Маккорклом. Поможешь освободить миссис Маккоркл. Женщина в такой ситуации может прийтись весьма кстати.
— Но моя доля будет такой же, как и у остальных, не так ли, Майкл?
— Естественно.
— То есть до вашего звонка нам делать нечего. Разве что сидеть у телефона да пересчитывать наши денежки? — спросил Прайс.
— Совершенно верно.
— Когда мы встретимся вновь?
— Завтра. Здесь, в это же время.
— Завтра воскресенье.
— И что?
На этом Падильо открыл папку, в недалеком прошлом принадлежавшую Андерхиллу, и выложил на пыльный стол три стопки банкнот.
— Пятнадцать тысяч фунтов, по пять каждому. Вы не будете возражать, если мы покинем вас в ответственный момент пересчета денег?
Магда уже схватила свою стопку и развязывала бечевку.
— Позвони мне в салун в половине шестого, Димек, — обратился Падильо к поляку. Тот молча кивнул, губы его шевелились в такт пальцам.
— Уходя, закройте дверь, — на этот раз кивнул Прайс, не отрываясь от денег.
— Пошли.
Мы с Падильо спустились в проулок, вышли на Седьмую улицу, прогулялись до Девятой, там поймали такси и доехали до салуна.
— Теперь будем ждать нового гостя, — Падильо открыл дверь.
— Кого?
— Кто-то должен приехать, чтобы выяснить, что случилось с Андерхиллом и его семнадцатью тысячами фунтов.
Мы прямиком направились в кабинет. Провели короткое совещание с герром Хорстом, высказали несколько предложений по улучшению работы его подчиненных, одобрили пять оптовых заказов, подсчитали доход за пятницу.
— Похоже, в нашем квартале богаче нас нет.
— Выручка выше средней, — кивнул я. — Да и средняя цифра постоянно повышается.
— Тебе уже звонили насчет Андерхилла? — спросил я после ухода Хорста.
— Нет, но теперь они знают, что он мертв, и должны прислать замену.
— Если ты окажешься прав, первым делом они навестят нас.
— И что мы им скажем?
— Ты думаешь, они объявятся во множественном числе? — уточнил я.
— Не знаю. Скорее всего нет. Едва ли они наскребут денег на два билета.
— Возможно, прилетит его жена.
— Только этого нам и не хватало.
Падильо снял трубку и набрал номер.
— Мистер Айкер?
В трубке что-то заверещало, но слов я не разобрал.
— Это Майкл Падильо. Я бы хотел поговорить с вами, — снова верещание. — Касательно того дела, что мы обсуждали в моем номере, — Падильо выслушал ответ Айкера. — После покушения на мою жизнь мне случается менять точку зрения, — верещание усилилось. — Я не блефую, Айкер. Жду вас в вестибюле моего отеля в шесть часов. Мы поднимемся ко мне, и я покажу вам ножевую рану, — и он положил трубку.
— Интересно, жива ли еще та Мудрая Леди из Филадельфии? — задумчиво протянул я.
— Кто?
— Случилось так, что в одной семье вместо сахара в чай положили соль. Кажется, фамилия их была Петеркин. Так они пошли к доктору, аптекарю, бакалейщику и еще бог знает к кому, спрашивая, как сделать так, чтобы соль по вкусу не отличалась от сахара. В конце концов они добрались до Мудрой Леди из Филадельфии.
— И?
— Она сказала им, что нужно сделать.
— Что же?
— Налить новую чашку чая.
Падильо откинулся на диванные подушки, положил ноги на стол, уставился в потолок.
— Жаль, что ты не помнишь ее фамилии. Мы бы обязательно ей позвонили.
Глава 13
Примерно в четверть третьего мы подошли к моему дому, спустились в гараж, сели в мою машину. Падильо глянул на счетчик километража на спидометре.
— Похоже, ты ее бережешь.
— По воскресеньям мы ездим по окрестностям.
— Тогда тебе нужен другой автомобиль, для которого сто пятьдесят миль в час — сущий пустяк.
— Я уже подумывал над этим.
Двенадцатая улица вывела нас на Массачусетс-авеню. Там мы свернули налево, проехали мимо клуба «Космос», обогнули площадь Шеридана, оставили позади иранское посольство. Торговая миссия располагалась в четырехэтажном доме, ранее жилом, теперь перестроенном в административное здание. С ним соседствовали два точно таких же дома, в которых находились посольства двух небольших южноафриканских стран. У тротуара под знаком «Стоянка запрещена» застыли несколько «кадиллаков», и нам понадобилось пятнадцать минут, чтобы найти свободное место для моего «корветта».
Квартал до торговой миссии мы прошли пешком. Дом строился в двадцатых годах скорее всего удачливым бизнесменом. Добротный красный кирпич, цементный раствор, выступающий из швов. Черепичная крыша. Такая тогда была мода. В доме должно чувствоваться что-то деревенское. Но покажите мне хоть одну деревню с четырехэтажными домами.
Надпись на бронзовой табличке указывала, что тут действительно расположена торговая миссия, а потому я смело нажал на кнопку звонка. Мы подождали, пока дверь открыл тощий мужчина в черном костюме и пригласил нас войти.
— Вы мистер Падильо и мистер Маккоркл?
— Да.
Мужчина кивнул.
— Пожалуйста, присядьте. Вас ждут.
Длинный холл уходил в глубь дома, вероятно, в ту часть, которую в свое время занимала кухня. Двери в левой и правой стенах, закрытые, вели в комнаты. Примерно посередине располагалась витая лестница. Пол устилал коричневый ковер. У стен стояли диваны и стулья. Мужчина скрылся за сдвижными дверями в левой стене. Пять минут спустя он широко раздвинул их.
— Премьер-министр вас ждет.
Падильо прошел первым, я — следом за ним. Бизнесмен, построивший дом, вероятно, принимал здесь гостей. Торговая миссия использовала зал для переговоров. Большой, черного дерева, письменный стол важно стоял напротив двери. К нему узким торцом примыкал второй стол, за который усаживали членов делегаций. Сейчас за ним сидело двое мужчин. Третий, по виду усталый и очень больной, невообразимо старый, восседал за письменным столом.
— Садитесь, пожалуйста, — старик указал на два стула у свободного торца второго стола. Голос низкий, безо всякой дрожи.
Мы сели. От двух мужчин, сидевших у самого письменного стола, лет тридцати пяти — сорока, блондина и брюнета, нас отделяли два пустых стула. Чувствовалось, что роста они высокого, да и ширина плеч внушала уважение.
— Вы — Ван Зандт, — констатировал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50