Да, мы вот тут с вами разговариваем, вы и я, а мои друзья разговаривают с ней.
– Что вам нужно? – спросила Бретт.
– Ах, я и забыл, как прямолинейны американцы. Что ж, я бы хотел поговорить с вами, Professoressa.
После долгого молчания Бретт спросила его:
– О чем?
– О, конечно, о китайском искусстве, особенно о некоторых керамических изделиях времен династии Хань, которые, я думаю, вы бы захотели посмотреть. Но перед этим нам надо обсудить синьору Петрелли.
– Я не хочу с вами разговаривать.
– Я боялся этого, Dottoressa. Вот поэтому я позволил себе попросить синьору Петрелли присоединиться ко мне.
Бретт сказала единственное, что смогла придумать:
– Она тут со мной.
Человек рассмеялся.
– Пожалуйста, Dottoressa, я знаю, как вы умны, так не глупите со мной. Если бы она была с вами, вы бы повесили трубку и сейчас вызывали бы полицию, а не разговаривали со мной. – Он дал ей время подумать и спросил: – Не прав ли я?
– Откуда я знаю, что она у вас?
– Ниоткуда, Dottoressa. Это, видите ли, часть игры. Но вы знаете, что она не с вами, и знаете, что она ушла в четырнадцать минут третьего, вышла из квартиры и направилась к Риальто. Для прогулки день очень неприятный. Очень сильный дождь. Она бы уже вернулась. На самом деле, я дерзну предположить, она уже давно должна была вернуться, не так ли? – Когда Бретт не ответила ему, он повторил более суровым голосом: – Не так ли?
– Чего вы хотите? – устало спросила Бретт.
– Так-то лучше. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне в гости, Dottoressa. Я хочу, чтобы вы пришли прямо сейчас, надели пальто и вышли из квартиры. Вас будут ждать внизу, и приведут ко мне. Как только вы это сделаете, синьора Петрелли сможет свободно уйти.
– Где она?
– Вы же не ожидаете от меня, что я сообщу вам, правда, Dottoressa? – спросил он с наигранным изумлением. – Ну что, вы собираетесь выполнять то, о чем я попросил?
Ответ выскочил прежде, чем она успела подумать.
– Si.
– Очень хорошо. Очень разумно. Я уверен, что вы будете рады, что послушались. Как и синьора Петрелли. Когда мы закончим беседу, не вешайте трубку. Я не хочу, чтобы вы куда-нибудь звонили. Вы поняли?
– Да.
– Я слышу там музыку. «Юпитер»?
– Да.
– Кто дирижирует?
– Аббадо, – ответила она с полным ощущением нереальности происходящего.
– А, не лучший выбор, совсем не лучший, – быстро сказал он, не пытаясь скрыть разочарование. – Итальянцы просто не знают, как надо дирижировать Моцарта. Но мы можем обсудить это, когда вы будете здесь. Может быть, мы послушаем, как дирижирует фон Караян; я уверен, что это гораздо лучше. Итак, пусть музыка играет, одевайтесь и спускайтесь. И не пытайтесь оставлять записки, потому что кое-кто вернется с вашими ключами и осмотрит квартиру, так что сэкономьте усилия. Поняли?
– Si, – тупо ответила она.
– Тогда положите трубку, берите пальто и выходите из квартиры, – скомандовал он, и в его голосе в первый раз послышались почти естественные интонации.
– Как я узнаю, что вы отпустили Флавию? – спросила Бретт, стараясь говорить спокойно.
На этот раз он рассмеялся.
– А вы и не узнаете. Но я вас уверяю, даже могу дать слово джентльмена, что, как только вы покинете квартиру с моими друзьями, кое-кто позвонит по телефону и синьора Петрелли пойдет на все четыре стороны. – Когда она ничего не сказала, он добавил: – У вас нет другого выбора, Dottoressa.
Бретт положила трубку на стол, прошла в прихожую и взяла пальто из большого встроенного шкафа. Она вернулась в комнату, подошла к столу и схватила ручку. Быстро написав несколько слов на листочке бумаги, она шагнула к книжным полкам. Глянув на панель CD-плеера, она ткнула в кнопку «Повтор», потом положила бумажку в пустую коробочку от диска, закрыла коробочку и прислонила ее прямо к держателю диска. Затем взяла со стола у двери ключи и вышла.
Когда она открыла главную дверь внизу, в подъезд быстро вошли двое. Одного она тут же узнала – это был коротышка из тех двоих, которые били ее, и только сознательным усилием воли она удержалась от того, чтобы не шарахнуться от него. Он ухмыльнулся и протянул руку.
– Ключи, – скомандовал он.
Бретт вынула их из кармана и вручила ему. Он исчез наверху минут на пять. В это время другой не спускал с нее глаз, а она наблюдала, как под дверь заползает первый язычок воды – вестник наводнения.
Когда тип вернулся, его напарник открыл дверь и они ступили в воду. Сильно лило, но зонтиков ни у кого не было. Быстро, зажав ее с двух сторон и осторожно перестраиваясь в цепочку, когда нужно было разойтись на узкой улице с прохожим, мужчины двигались к Риальто. Перейдя мост, они хотели повернуть налево, но Большой Канал вышел из берегов и затопил набережную, так что им пришлось идти дальше через опустевший рынок, где держались только самые стойкие продавцы. Они свернули налево, поднялись на деревянные мостки и продолжили путь к Сан-Поло.
Постепенно до Бретт стало доходить, как опрометчиво она поступила. Она не имела возможности убедиться в том, что звонивший действительно захватил Флавию. Но откуда он узнал точное время ее выхода из дома, если за ней не следили? Она не могла быть уверена и в том, что он или они отпустят Флавию в обмен на ее согласие встретиться с ним. Это был всего лишь шанс. Она подумала о Флавии, вспомнила, как Флавия сидела около ее постели, когда она очнулась в больнице, потом Флавию на сцене в первом акте «Дон Жуана», поющую: «Еnascailtuotimordalmioperiglio», – и многое другое вспомнилось ей. Это был шанс, и она им воспользовалась.
Шедший перед ней, сойдя с мостков, повернул налево и по воде пошел к Большому Каналу. Она узнала улицу, калле Дилера, вспомнила, что тут была химчистка, специализирующаяся на замше, и подивилась своей способности думать в такое время о таких пустяках.
Вода уже была ей выше щиколоток. Они остановились перед большой деревянной дверью, коротышка отпер ее ключом, и Бретт оказалась в открытом внутреннем дворике, залитом водой. Мужчины прогнали ее через дворик, один впереди, другой сзади. Они поднялись на несколько ступенек, открыли еще одну дверь и вошли внутрь. Там их приветствовал мужчина помоложе, который кивнул им, показывая двоим сопровождающим, что они свободны. Он развернулся, не говоря ни слова, и повел ее по коридору к другой лестнице, а потом к третьей. Наверху мужчина повернулся к ней и сказал:
– Давайте пальто.
Он обошел ее и встал сзади, чтобы принять его. Она теребила пуговицы непослушными от холода и ужаса пальцами, пока наконец не расстегнула.
Мужчина взял пальто и небрежно уронил на пол, потом шагнул к ней и обхватил ее руками, стиснув груди ладонями. Он прижался к ней всем телом и прошептал ей в ухо:
– Никогда не была с настоящим итальянцем, a, angelomio? Погоди. Погоди.
Голова Бретт вяло свесилась, она почувствовала, что у нее подкашиваются колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Что вам нужно? – спросила Бретт.
– Ах, я и забыл, как прямолинейны американцы. Что ж, я бы хотел поговорить с вами, Professoressa.
После долгого молчания Бретт спросила его:
– О чем?
– О, конечно, о китайском искусстве, особенно о некоторых керамических изделиях времен династии Хань, которые, я думаю, вы бы захотели посмотреть. Но перед этим нам надо обсудить синьору Петрелли.
– Я не хочу с вами разговаривать.
– Я боялся этого, Dottoressa. Вот поэтому я позволил себе попросить синьору Петрелли присоединиться ко мне.
Бретт сказала единственное, что смогла придумать:
– Она тут со мной.
Человек рассмеялся.
– Пожалуйста, Dottoressa, я знаю, как вы умны, так не глупите со мной. Если бы она была с вами, вы бы повесили трубку и сейчас вызывали бы полицию, а не разговаривали со мной. – Он дал ей время подумать и спросил: – Не прав ли я?
– Откуда я знаю, что она у вас?
– Ниоткуда, Dottoressa. Это, видите ли, часть игры. Но вы знаете, что она не с вами, и знаете, что она ушла в четырнадцать минут третьего, вышла из квартиры и направилась к Риальто. Для прогулки день очень неприятный. Очень сильный дождь. Она бы уже вернулась. На самом деле, я дерзну предположить, она уже давно должна была вернуться, не так ли? – Когда Бретт не ответила ему, он повторил более суровым голосом: – Не так ли?
– Чего вы хотите? – устало спросила Бретт.
– Так-то лучше. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне в гости, Dottoressa. Я хочу, чтобы вы пришли прямо сейчас, надели пальто и вышли из квартиры. Вас будут ждать внизу, и приведут ко мне. Как только вы это сделаете, синьора Петрелли сможет свободно уйти.
– Где она?
– Вы же не ожидаете от меня, что я сообщу вам, правда, Dottoressa? – спросил он с наигранным изумлением. – Ну что, вы собираетесь выполнять то, о чем я попросил?
Ответ выскочил прежде, чем она успела подумать.
– Si.
– Очень хорошо. Очень разумно. Я уверен, что вы будете рады, что послушались. Как и синьора Петрелли. Когда мы закончим беседу, не вешайте трубку. Я не хочу, чтобы вы куда-нибудь звонили. Вы поняли?
– Да.
– Я слышу там музыку. «Юпитер»?
– Да.
– Кто дирижирует?
– Аббадо, – ответила она с полным ощущением нереальности происходящего.
– А, не лучший выбор, совсем не лучший, – быстро сказал он, не пытаясь скрыть разочарование. – Итальянцы просто не знают, как надо дирижировать Моцарта. Но мы можем обсудить это, когда вы будете здесь. Может быть, мы послушаем, как дирижирует фон Караян; я уверен, что это гораздо лучше. Итак, пусть музыка играет, одевайтесь и спускайтесь. И не пытайтесь оставлять записки, потому что кое-кто вернется с вашими ключами и осмотрит квартиру, так что сэкономьте усилия. Поняли?
– Si, – тупо ответила она.
– Тогда положите трубку, берите пальто и выходите из квартиры, – скомандовал он, и в его голосе в первый раз послышались почти естественные интонации.
– Как я узнаю, что вы отпустили Флавию? – спросила Бретт, стараясь говорить спокойно.
На этот раз он рассмеялся.
– А вы и не узнаете. Но я вас уверяю, даже могу дать слово джентльмена, что, как только вы покинете квартиру с моими друзьями, кое-кто позвонит по телефону и синьора Петрелли пойдет на все четыре стороны. – Когда она ничего не сказала, он добавил: – У вас нет другого выбора, Dottoressa.
Бретт положила трубку на стол, прошла в прихожую и взяла пальто из большого встроенного шкафа. Она вернулась в комнату, подошла к столу и схватила ручку. Быстро написав несколько слов на листочке бумаги, она шагнула к книжным полкам. Глянув на панель CD-плеера, она ткнула в кнопку «Повтор», потом положила бумажку в пустую коробочку от диска, закрыла коробочку и прислонила ее прямо к держателю диска. Затем взяла со стола у двери ключи и вышла.
Когда она открыла главную дверь внизу, в подъезд быстро вошли двое. Одного она тут же узнала – это был коротышка из тех двоих, которые били ее, и только сознательным усилием воли она удержалась от того, чтобы не шарахнуться от него. Он ухмыльнулся и протянул руку.
– Ключи, – скомандовал он.
Бретт вынула их из кармана и вручила ему. Он исчез наверху минут на пять. В это время другой не спускал с нее глаз, а она наблюдала, как под дверь заползает первый язычок воды – вестник наводнения.
Когда тип вернулся, его напарник открыл дверь и они ступили в воду. Сильно лило, но зонтиков ни у кого не было. Быстро, зажав ее с двух сторон и осторожно перестраиваясь в цепочку, когда нужно было разойтись на узкой улице с прохожим, мужчины двигались к Риальто. Перейдя мост, они хотели повернуть налево, но Большой Канал вышел из берегов и затопил набережную, так что им пришлось идти дальше через опустевший рынок, где держались только самые стойкие продавцы. Они свернули налево, поднялись на деревянные мостки и продолжили путь к Сан-Поло.
Постепенно до Бретт стало доходить, как опрометчиво она поступила. Она не имела возможности убедиться в том, что звонивший действительно захватил Флавию. Но откуда он узнал точное время ее выхода из дома, если за ней не следили? Она не могла быть уверена и в том, что он или они отпустят Флавию в обмен на ее согласие встретиться с ним. Это был всего лишь шанс. Она подумала о Флавии, вспомнила, как Флавия сидела около ее постели, когда она очнулась в больнице, потом Флавию на сцене в первом акте «Дон Жуана», поющую: «Еnascailtuotimordalmioperiglio», – и многое другое вспомнилось ей. Это был шанс, и она им воспользовалась.
Шедший перед ней, сойдя с мостков, повернул налево и по воде пошел к Большому Каналу. Она узнала улицу, калле Дилера, вспомнила, что тут была химчистка, специализирующаяся на замше, и подивилась своей способности думать в такое время о таких пустяках.
Вода уже была ей выше щиколоток. Они остановились перед большой деревянной дверью, коротышка отпер ее ключом, и Бретт оказалась в открытом внутреннем дворике, залитом водой. Мужчины прогнали ее через дворик, один впереди, другой сзади. Они поднялись на несколько ступенек, открыли еще одну дверь и вошли внутрь. Там их приветствовал мужчина помоложе, который кивнул им, показывая двоим сопровождающим, что они свободны. Он развернулся, не говоря ни слова, и повел ее по коридору к другой лестнице, а потом к третьей. Наверху мужчина повернулся к ней и сказал:
– Давайте пальто.
Он обошел ее и встал сзади, чтобы принять его. Она теребила пуговицы непослушными от холода и ужаса пальцами, пока наконец не расстегнула.
Мужчина взял пальто и небрежно уронил на пол, потом шагнул к ней и обхватил ее руками, стиснув груди ладонями. Он прижался к ней всем телом и прошептал ей в ухо:
– Никогда не была с настоящим итальянцем, a, angelomio? Погоди. Погоди.
Голова Бретт вяло свесилась, она почувствовала, что у нее подкашиваются колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67