По его собственному предложению, они бросили жребий — и первому отправляться выпало ему. Сергей старался подготовить друга к тому, что его ждет, он мог помочь ему лишь советом, ни оружия, ни каких-либо запасов телепортатор не переносил.
Оставалось нажать рубильник, но Сергей никак не мог решиться на этот прощальный жест, снова и снова возвращаясь к своим напутствиям. Почему-то ему казалось, что он видит друга в последний раз. Вовсе не факт, что, отправившись вслед за ним, он попадет в то же самое место…
— Сгруппируйся. Постарайся как можно быстрее вернуть контроль над собственным телом, и если рядом окажется Митрохин, первым делом постарайся вырубить его. Я уверен, что он уже занял в колонии соответствующее место и подмял под себя остальных, если там есть остальные…
— Слушай, Серега, кончай трепаться! Ты сам там окажешься через минуту после меня.
Но Сергей не верил и в это. Наконец он отвернулся от Алексея и взялся за рубильник обеими руками, как будто для того, чтобы замкнуть контакты, требовалось невероятное усилие.
Для него оно было именно таким. Но вот рубильник сдвинулся с места, между контактами проскочила искра, и железная камера телепортатора наполнилась знакомым гулом.
Когда он обернулся, Алексея в кресле уже не было.
Теперь оставалось привязать к рубильнику веревку и самому сесть в кресло. Это заняло не больше минуты.
Но вдруг выяснилось, что замкнуть контакты в последний раз совсем не так просто, как ему представлялось вначале.
Лишь теперь пришло окончательное понимание того, что это было прощанием. Прощанием со всем этим миром, со всей его прежней жизнью, с неосуществленными мечтами и несбывшимися желаниями…
Каким будет новый мир, в который он переместится после рокового контакта рубильника? Найдется ли там для него место? И что случится здесь, в его родном городе, после того, как последний из чистильщиков бесславно покинет поле боя…
Сергей встал с кресла, вышел из кабины телепортатора и в последний раз осмотрел базу, убедив себя в том, что обязан это сделать. Мало ли кто сумеет проникнуть в подземелье?
Но здесь не было ничего ценного, ничего такого, что можно использовать для серьезного дела. Если не считать самого телепортатора, все оборудование иновремян превратилось в бесполезные железки…
И снова, в который уж раз, встал вопрос, мучивший его с того самого момента, как только стало ясно, что их обманули…. Почему все это произошло? Разрыв времени? Да, именно он послужил формальной причиной вторжения, но была и другая, не столь явная. Люди, все люди на этой планете, избалованные своей любимой игрушкой — научным прогрессом, стали слишком подходящим материалом для воздействия. Изнеженные, не готовые к борьбе, опустившиеся, потерявшие веру, а многие еще и алкоголики или наркоманы — все они стали прекрасным готовым материалом для посредников иновремян…
Минуты утекали вместе с водой подземной реки, туда же, куда задолго до этого утекли семь десятилетий российской истории… И в каждую из этих потерянных минут что-то происходило. Что-то такое, в чем он не сумел принять участия, предотвратить, помочь или хотя бы сделать еще один шаг вперед…
Вздохнув, он вернулся на свое место в красном кресле. Что бы его ни ждало в далеком и неизвестном мире — он вернется! Чего бы это ни стоило, он вернется и отомстит тем, кто не оставил ему другого выбора, кроме телепортатора, ведущего в неизвестность. Стиснув зубы, Сергей дернул за веревку. Рубильник сдвинулся с места и замкнул контакты.
Через мгновение лишь голубое облако плазмы осталось на том месте, где только что сидел человек.
ГЛАВА 34
Копылов, в обязанности которого входило теперь каждое утро орать с минарета, недавно построенного посреди поселка, призывая вновь обращенных мусульман к утренней молитве, выполнив свой священный долг, мирно дремал в телепортационной.
Один раз в неделю, в течение нескольких часов, он мог позволить себе короткий отдых, во время которого никто его не беспокоил.
Вот уже второй месяц новых прибытий не было, и дежурство у телепортационного кресла превратилось в традицию, позволявшую бывшему журналисту хотя бы пару часов побыть наедине с самим собой и забыть обо всех унижениях, которым он подвергался последнее время.
Вначале сместивший его с должности коменданта «верховный муфтий» Митрохин сам дежурил около кресла в те дни, когда ожидалось новое прибытие, но вскоре ему это бессмысленное занятие наскучило, и он перепоручил его Копылову, посвятив все свое время перевоспитанию и искоренению вредных привычек у жителей «Верхнего каганата» — как теперь именовалась колония.
Странные дела творились в поселке. Прежде всего никто так и не сумел объяснить, куда исчезла дочь Митрохина. В маленьком закрытом поселке невозможно спрятаться, и никто не смог бы укрывать беглянку так, чтобы об этом не прознали соседи. Исчезновение дочери повлияло на Митрохина самым негативным образом. Он буквально озверел, пытаясь выколотить из поселенцев признание, где прячется его исчезнувшая падчерица.
А тут еще начались кражи… Время от времени стали исчезать продовольственные запасы из домов, и соседи грешили друг на друга. Потом начало пропадать оружие, и это окончательно вывело Митрохина из себя. Но никакие репрессии, еженедельные порки подозреваемых в хищениях прихожан и еще более изощренные пытки, которые он практиковал в подвалах бывшего комендантского дома, не помогли установить личность таинственного, неуловимого вора.
Даже женщины, легко ломавшиеся перед угрозой телесных наказаний, на этот раз безропотно раздевались, ложились на топчан и начинали, захлебываясь, визжать, едва розга в руках Митрохина опускалась на их спину, так и не произнеся ни одного членораздельного слова.
Любовь нового коменданта к телесным наказаниям снискала ему лютую ненависть среди поселенцев. Такое положение дел не могло продолжаться бесконечно, и Копылов терпеливо ждал удобного случая, надеясь все вернуть на прежние места.
Счастье улыбнулось ему в день дежурства в телепортационной. Правда, понял он это далеко не сразу.
Неожиданно налетел знакомый и уже почти забытый трансформаторный вой телепортации, а затем в кресле появился человек, глянувший на Копы-лова привычным затуманенным взором. Но, прежде чем «минаретный муфтий» успел осознать значение этого события, прежде чем он успел собраться и принять необходимые предохранительные меры, он вновь оказался повернутым лицом к железной стене, а его рука снова была вывернута и заведена за спину.
— Это становится плохой традицией! — пробормотал Копылов, пытаясь расслабиться и хоть немного уменьшить боль в вывернутой руке.
— Кто ты такой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107