Почувствовав себя лучше витязь попытался высвободиться, но Тайкес держал крепко.
Ладомир покосился на его меч, лежавший в траве. Сейчас бы кулаком промеж глаз, мелькнула мысль, но воплотить ее в дело он не успел. Ноги Тайкеса неожиданно подогнулись и он стал сползать вниз, цепляясь за витязя, и тот, опешив, невольно придержал обмякшее тело.
И только укладывая его на землю, Ладомир нащупал на спине вбитый по рукоять нож. Витязь оглянулся и перехватил ее счастливый взгляд. Теперь сомнений не было – это ее удар в спину остановил Тайкеса.
Наверное, Ладомир должен был обрадоваться – Виста как-никак спасла ему жизнь. Но радости не было. Напротив, почему-то болело сердце. Словно бы пронзивший Тайкеса нож дотянулся и до него.
Охваченный смутным чувством вины перед Тайкесом, Ладомир уложил его голову на колени, и прислушался к его шепоту.
– Имя… Назови имя отца… – шептал тот.
– Моего отца? – удивился Ладомир и пожал плечами. – Его звали Кречет Белое Перо. Он был великим воином, никто не мог победить его в открытом бою. И потому его подло убили разбойники, захватив врасплох, безоружного.
Ладомиру было больно говорить об этом. Он был единственным, кто уцелел во время резни, учиненной в его родном доме. Когда разбойники ворвались во двор, мать сунула ему в руки деньги и велела бежать к брату, то есть к его дяде, в Царьград. Обратно, на Русь, он вернулся спустя несколько лет. Выросший и заметно окрепший, он вернулся, лелея две заветные мечты – вступить в легендарную дружину князя Владимира и найти убийц отца. И если первая сбылась на удивление легко – Владимир крайне радушно и благожелательно принял его, сделав доверенным дружинником, то вторая так и осталась мечтой. Поди, отыщи на Руси среди тысяч и тысяч разбойников убийц отца…
Глаза Тайкеса закрылись, а когда открылись вновь, на витязя взглянул как будто другой человек. Жестокость ушла из его лица, глаза осветились непонятной радостью, даже умиротворенностью.
– Не разбойники, – прошептал Тайкес. – Это были не разбойники, Ладомир…
– Откуда ты знаешь? – голос Ладомира дрогнул.
Что-то происходило у него внутри, что-то перекручивало душу, вытаскивая на свет нечто давно забытое. Он пристально вгляделся в лицо Тайкеса. Неужели этот наемник что-то знает про его отца?
Губы умирающего скривились.
– А ты ведь первый… Ты назвал меня… Ладомир… Твое сердце признало. Разум – нет. Доверься сердцу, Ладомир. Оно всегда думало у тебя быстрее.
Сердце витязя забилось с такой силой, будто готовилось выпрыгнуть из груди и убежать в лес, подальше от этой глупой и тупой головы. Ум Ладомира еще пыжился, искал какие-то объяснения, оправдания, но язык, повинуясь внезапному порыву, вновь повторил заветное имя:
– Мстислав?
Губы Тайкеса – или Мстислава? – расплылись в счастливой улыбке.
– Ты живой?
Разум витязя наотрез отказывался признавать в этом человеке родного брата, но чувства, чувства били через край, сжимая в стальные тиски сердце, перехватывая дыхание. Всматриваясь в лицо умирающего, Ладомир вдруг с ужасом понял, что не может узнать в нем брата. Юный отрок, какого он помнил, совсем не походил на этого закаленного жизнью мужчину.
Ну что ж, пусть так, пусть он не может узнать лица брата, но он не может не узнать его удара. Ведь Тайкес ударил плашмя, хотя мог запросто разрубить голову! Мог, но не сделал этого. Он ударил так, как всегда бил его старший брат, пытаясь остановить разъяренного младшего.
– Мстислав, брат…
Ладомир бережно, чтобы не задеть рану, обнял его. Подобие усмешки плясало на непослушных губах Тайкеса – Мстислава, но глаза его подозрительно блестели.
– Брат, ты сказал, что знаешь, кто убил отца? Если не разбойники, то кто? Скажи, я найду их!
– Они все мертвы, Ладомир. Я убил их. Остался тот, кто отдал приказ. Я не смог. Или не захотел. Не знаю. Слишком долго я его искал. Наверное, я просто устал.
– Кто? Назови мне его имя? – голос Ладомира стал хриплым.
Ответ на этот вопрос показался ему сейчас важнее всего на свете, важнее поисков Драги, даже важнее нашедшегося брата!
– Ты все равно не поверишь. Но… Я не хочу унести это с собой…
Глаза Мстислава устало закрылись, похоже, его силы были на исходе.
– Это тот, кому ты служишь. Тот, кого ты хочешь спасти. Князь Владимир.
– Нет, – прошептал недоверчиво витязь. – Это не может быть правдой…
– Будешь… мстить, – губы умирающего еле-еле шевельнулись, – научись… убивать… у этой… Висты…
Смерть смягчила черты его лица, разгладила морщины, и только теперь витязь смог уловить сходство между тем серьезным подростком, которого он помнил, и этим суровым воином.
– Ты поверил ему, Ладомир? – в голову Ладомира ворвался злой голос Висты. – Ты поверил? Это ложь! Если бы он был твоим братом, разве ты не узнал бы его раньше, еще тогда, в той роще под Киевом? Неужели непонятно, это еще одна ловушка. Им не удалось остановить тебя силой, теперь они пробуют хитростью. Возненавидишь князя – сам остановишься. Наши хитромудрые старейшины и не такое могут придумать. Опомнись Ладомир, не вздумай верить ему!
Она кричала еще что-то, но Ладомир уже не слышал ее, полностью погрузившись в свои мысли. Откликнулся Лютый.
– Обожди, Виста. Быть может, он сказал правду. Я кое-что знаю о нем. Несколько лет назад, под Муромом, я встретил его в первый раз. Он пришел в нашу шайку, чтобы убить одного из нас, но по ходу дела едва не перебил всех. Так вот, тот человек, которого он убил, бахвалился на пьяную голову, что служил раньше в дружине Владимира. Служил до тех пор, пока не принял участие в каком-то тайном деле, после чего ему и еще целому отряду дружинников пришлось покинуть Киев и разбрестись по дальним заставам. А уж оттудова, от безделья и скуки, он ушел к нам.
– Это совпадение! – воскликнула девушка. – Он наемный убийца, который за деньги будет убивать кого угодно и где угодно, даже в лесу среди разбойникился возле но – тоже совпадение? – тихо спросил Ладомир, указывая на перстень на пальце покойного. На нем отчетливо серебрился рельефный силуэт кречета. – Это перстень отца.
3
Дом встретил Висту как старую добрую знакомую. Она живо представила огромного, мощного, но добродушного пса, который повизгивая от удовольствия вертелся возле нее, норовя лизнуть в нос. По каким причинам домовой столь радушно отнесся к ней, можно было только догадываться. Однако Виста подозревала, что то сочувствие к этой жертве магических опытов, что она испытала в тот раз, не прошло даром. Быть может, она вообще была первая, кто пожалел это несчастное существо.
Уловив желание девушки пообедать, дом быстро накрыл на стол. Однако покормить Ладомира и Лютого ей не удалось. Едва они приближались к дому, как тот впадал в буйство – двери и ставни начинали яростно хлопать, а домашняя утварь дрожала и подпрыгивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Ладомир покосился на его меч, лежавший в траве. Сейчас бы кулаком промеж глаз, мелькнула мысль, но воплотить ее в дело он не успел. Ноги Тайкеса неожиданно подогнулись и он стал сползать вниз, цепляясь за витязя, и тот, опешив, невольно придержал обмякшее тело.
И только укладывая его на землю, Ладомир нащупал на спине вбитый по рукоять нож. Витязь оглянулся и перехватил ее счастливый взгляд. Теперь сомнений не было – это ее удар в спину остановил Тайкеса.
Наверное, Ладомир должен был обрадоваться – Виста как-никак спасла ему жизнь. Но радости не было. Напротив, почему-то болело сердце. Словно бы пронзивший Тайкеса нож дотянулся и до него.
Охваченный смутным чувством вины перед Тайкесом, Ладомир уложил его голову на колени, и прислушался к его шепоту.
– Имя… Назови имя отца… – шептал тот.
– Моего отца? – удивился Ладомир и пожал плечами. – Его звали Кречет Белое Перо. Он был великим воином, никто не мог победить его в открытом бою. И потому его подло убили разбойники, захватив врасплох, безоружного.
Ладомиру было больно говорить об этом. Он был единственным, кто уцелел во время резни, учиненной в его родном доме. Когда разбойники ворвались во двор, мать сунула ему в руки деньги и велела бежать к брату, то есть к его дяде, в Царьград. Обратно, на Русь, он вернулся спустя несколько лет. Выросший и заметно окрепший, он вернулся, лелея две заветные мечты – вступить в легендарную дружину князя Владимира и найти убийц отца. И если первая сбылась на удивление легко – Владимир крайне радушно и благожелательно принял его, сделав доверенным дружинником, то вторая так и осталась мечтой. Поди, отыщи на Руси среди тысяч и тысяч разбойников убийц отца…
Глаза Тайкеса закрылись, а когда открылись вновь, на витязя взглянул как будто другой человек. Жестокость ушла из его лица, глаза осветились непонятной радостью, даже умиротворенностью.
– Не разбойники, – прошептал Тайкес. – Это были не разбойники, Ладомир…
– Откуда ты знаешь? – голос Ладомира дрогнул.
Что-то происходило у него внутри, что-то перекручивало душу, вытаскивая на свет нечто давно забытое. Он пристально вгляделся в лицо Тайкеса. Неужели этот наемник что-то знает про его отца?
Губы умирающего скривились.
– А ты ведь первый… Ты назвал меня… Ладомир… Твое сердце признало. Разум – нет. Доверься сердцу, Ладомир. Оно всегда думало у тебя быстрее.
Сердце витязя забилось с такой силой, будто готовилось выпрыгнуть из груди и убежать в лес, подальше от этой глупой и тупой головы. Ум Ладомира еще пыжился, искал какие-то объяснения, оправдания, но язык, повинуясь внезапному порыву, вновь повторил заветное имя:
– Мстислав?
Губы Тайкеса – или Мстислава? – расплылись в счастливой улыбке.
– Ты живой?
Разум витязя наотрез отказывался признавать в этом человеке родного брата, но чувства, чувства били через край, сжимая в стальные тиски сердце, перехватывая дыхание. Всматриваясь в лицо умирающего, Ладомир вдруг с ужасом понял, что не может узнать в нем брата. Юный отрок, какого он помнил, совсем не походил на этого закаленного жизнью мужчину.
Ну что ж, пусть так, пусть он не может узнать лица брата, но он не может не узнать его удара. Ведь Тайкес ударил плашмя, хотя мог запросто разрубить голову! Мог, но не сделал этого. Он ударил так, как всегда бил его старший брат, пытаясь остановить разъяренного младшего.
– Мстислав, брат…
Ладомир бережно, чтобы не задеть рану, обнял его. Подобие усмешки плясало на непослушных губах Тайкеса – Мстислава, но глаза его подозрительно блестели.
– Брат, ты сказал, что знаешь, кто убил отца? Если не разбойники, то кто? Скажи, я найду их!
– Они все мертвы, Ладомир. Я убил их. Остался тот, кто отдал приказ. Я не смог. Или не захотел. Не знаю. Слишком долго я его искал. Наверное, я просто устал.
– Кто? Назови мне его имя? – голос Ладомира стал хриплым.
Ответ на этот вопрос показался ему сейчас важнее всего на свете, важнее поисков Драги, даже важнее нашедшегося брата!
– Ты все равно не поверишь. Но… Я не хочу унести это с собой…
Глаза Мстислава устало закрылись, похоже, его силы были на исходе.
– Это тот, кому ты служишь. Тот, кого ты хочешь спасти. Князь Владимир.
– Нет, – прошептал недоверчиво витязь. – Это не может быть правдой…
– Будешь… мстить, – губы умирающего еле-еле шевельнулись, – научись… убивать… у этой… Висты…
Смерть смягчила черты его лица, разгладила морщины, и только теперь витязь смог уловить сходство между тем серьезным подростком, которого он помнил, и этим суровым воином.
– Ты поверил ему, Ладомир? – в голову Ладомира ворвался злой голос Висты. – Ты поверил? Это ложь! Если бы он был твоим братом, разве ты не узнал бы его раньше, еще тогда, в той роще под Киевом? Неужели непонятно, это еще одна ловушка. Им не удалось остановить тебя силой, теперь они пробуют хитростью. Возненавидишь князя – сам остановишься. Наши хитромудрые старейшины и не такое могут придумать. Опомнись Ладомир, не вздумай верить ему!
Она кричала еще что-то, но Ладомир уже не слышал ее, полностью погрузившись в свои мысли. Откликнулся Лютый.
– Обожди, Виста. Быть может, он сказал правду. Я кое-что знаю о нем. Несколько лет назад, под Муромом, я встретил его в первый раз. Он пришел в нашу шайку, чтобы убить одного из нас, но по ходу дела едва не перебил всех. Так вот, тот человек, которого он убил, бахвалился на пьяную голову, что служил раньше в дружине Владимира. Служил до тех пор, пока не принял участие в каком-то тайном деле, после чего ему и еще целому отряду дружинников пришлось покинуть Киев и разбрестись по дальним заставам. А уж оттудова, от безделья и скуки, он ушел к нам.
– Это совпадение! – воскликнула девушка. – Он наемный убийца, который за деньги будет убивать кого угодно и где угодно, даже в лесу среди разбойникился возле но – тоже совпадение? – тихо спросил Ладомир, указывая на перстень на пальце покойного. На нем отчетливо серебрился рельефный силуэт кречета. – Это перстень отца.
3
Дом встретил Висту как старую добрую знакомую. Она живо представила огромного, мощного, но добродушного пса, который повизгивая от удовольствия вертелся возле нее, норовя лизнуть в нос. По каким причинам домовой столь радушно отнесся к ней, можно было только догадываться. Однако Виста подозревала, что то сочувствие к этой жертве магических опытов, что она испытала в тот раз, не прошло даром. Быть может, она вообще была первая, кто пожалел это несчастное существо.
Уловив желание девушки пообедать, дом быстро накрыл на стол. Однако покормить Ладомира и Лютого ей не удалось. Едва они приближались к дому, как тот впадал в буйство – двери и ставни начинали яростно хлопать, а домашняя утварь дрожала и подпрыгивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102