Она не была новичком в мрачном искусстве предательства, но выглядело все так, будто она лишь сумела совершить то, чего от нее и ждали.
– Наверняка тебя отпустили наземные жители, чтобы разузнать, куда ты направишься, – заявила Квентл. – Старый трюк.
– Мы тоже так подумали, – сказал Тзирик. – Тем не менее, мы проверили рассказ госпожи Меларн и выяснили, что это правда. Наши верующие в Эйлистри сестры наивны почти до смешного. – Он помолчал и потер руки. – Итак, Джезз сообщил мне, что вы помогли ему добыть нужную нам книгу.
– Мы помоглиему? – прорычал Джеггред.
– Его задача была вернуть книгу, – отозвался Тзирик, – а не сражаться с обитателями Миф Драннора.
– Вы получили свою книгу, – произнесла Квентл. Не обращая внимания на ворчание Джеггреда, она скрестила руки на груди и уставилась на Тзирика. – Готовы ли вы выполнить свою часть договора?
– Я уже сделал это, – ответил жрец. Он взглянул вверх, на бронзовое изображение высоко на стене, и слегка поклонился. – Независимо от того, вернетесь вы живыми или нет, я намеревался обратиться к Господину В Маске и самому узнать, что заставило Ллос покинуть вас. Ваш рассказ показался мне очень любопытным.
Квентл скрипнула зубами от досады.
– И что вы узнали? – осведомилась она.
Тзирик, упиваясь своим знанием, неспешно усмехнулся, потом отошел от компании дроу и присел на небольшое возвышение у боковой стены часовни.
Он сцепил пальцы и начал:
– Во всех существенных деталях ваша история – правда. Ллос не дарует больше своим жрицам заклинаний и не отвечает ни на какие мольбы.
– Это мы и так знали, – заметил Фарон.
– Но я не знал, – возразил жрец. – Так или иначе, похоже, что Ллос каким-то образом отгородилась от мира в своих дьявольских владениях. Она отказывается от контактов не только со своими жрицами, но и с любыми существами, и смертными, и неземными, и это объясняет, почему демоны, которых вы вызывали, чтобы расспросить о Паучьей Королеве, были бессильны помочь вам.
Мензоберранзанцы молчали, обдумывая рассказ Тзирика. Халисстра тоже была озадачена.
– Но зачем богине делать это? – спросила она.
– Справедливости ради я должен признать, что Вараун этого либо не знает, либо не пожелал открыть мне, – сказал Тзирик. Он холодно уставился на Халисстру. – Например, божественное непостоянство может быть не худшим объяснением, чем любое другое.
– А она… жива? – тихо спросил Рилд. Квентл и остальные жрицы гневно воззрились на Мастера Оружия, но он продолжал, не обращая на них внимания: – Я хочу сказать, если бы ее убил какой-нибудь другой бог, или она заболела, или оказалась в заточении, мы бы об этом узнали?
– Ах, если бы нам так повезло! – рассмеялся Тзирик. – Нет, Ллос все еще жива, насколько можно так говорить о богине. А что до того, сама ли она забралась на Дно Дьявольской Паутины или ее загнала туда какая-то сила, Вараун ничего не сказал.
– И когда это кончится? – спросила Халисстра.
– Опять-таки Вараун не знает или не хочет, чтобы я знал, – ответил Тзирик. – Возможно, лучше было бы спросить, а кончится ли это вообще? Ответ на это – да, это кончится в свой срок, но, чтобы вы не слишком радовались, должен вам напомнить, что у богов могут быть свои, очень отличные от наших представления о том, что значит приемлемый срок. Возможно, Господин В Маске говорил о том, что случится завтра, через месяц, через год, а может, через сто лет.
– Мы не можем ждать так долго, – пробормотала Квентл. Ее взгляд стал далеким, словно она вглядывалась в происходящее в родном Мензоберранзане. – Решение нужно найти быстро.
– Тогда выберите для поклонения более заботливое божество, – отозвался Тзирик. – Если это вас интересует, я был бы счастлив обстоятельно побеседовать с вами о достоинствах Господина В Маске.
Квентл ощетинилась, но сдержала язык – удивительный подвиг самообладания для жрицы Бэнр.
– Не стоит, – отказалась она. – Не посоветовал ли Господин В Маске нам еще чего-нибудь, жрец?
– Да, действительно, – ответил Тзирик. Он изменил позу, подавшись вперед, чтобы смысл его слов лучше дошел до Квентл. – Это его собственные слова, сказанные им мне, так что слушайте внимательно: «Детям Паучьей Королевы лучше было бы спросить ее саму».
– Но мы пытались! – вскричала Халисстра. – Все мы, но она не слышит нас.
– Думаю, он имел в виду не это, – произнесла Данифай. – Мне кажется, Вараун говорит о том, что мы больше не узнаем ничего, пока не отправимся на Дно Дьявольской Паутины и не вымолим ответ у самой богини.
Тзирик молча смотрел на мензоберранзанцев. Квентл расхаживала взад и вперед, обдумывая эту мысль.
– Паучья Королева требует от своих жриц определенной инициативности и уверенности в себе, – произнесла настоятельница Арак-Тинилита, – но она также требует и покорности. Явиться к ней в ее божественную обитель в ожидании ответов… Ллос не обрадуется такой наглости.
Халисстра молчала, отчаянно размышляя над тем, что предлагал Тзирик. Путешествия на другие Уровни существования, разумеется, не были чем-то необычным. В конце концов, заклинание Фарона перенесло отряд через Уровень Тени, и существовало великое множество других миров, которых могли достигать смертные, вооруженные соответствующей магией, – там были ад и небеса, чудеса и кошмары, неведомые в физическом мире, но мысль о том, чтобы попытаться совершить такое путешествие без прямого приглашения Ллос приводила Халисстру в ужас.
– Если мы не сумеем правильно понять волю богини, наказание будет воистину суровым, – сказала Халисстра.
– Разве мы не услышали уже волю богини? – спросила Данифай. – Она своим молчанием направила нас сюда и подвела к этому вопросу, так же верно, как если бы вложила прямое приказание в наши сердца. Возможно, она рассердится, если мы этого не сделаем.
Халисстра привыкла к ощущению уверенности, когда ей приходилось истолковывать желания Паучьей Королевы. Прежде чем на жриц Ллос пало божественное молчание, ей было ведомо нечастое шепчущее прикосновение богини к ее разуму. Это случалось редко, конечно, – она была только одной из жриц, а Ллос служили бессчетные тысячи, – но она знала, как это бывает, всей глубиной души понять, чего желает Паучья Королева и как можно этого достичь. Халисстра не чувствовала ничего. Очевидно, воля Ллос состояла в том, чтобы она разобралась сама.
Халисстра бросила взгляд наверх, туда, где над черным алтарем висела бронзовая маска Варауна. Чужеродность ее была почти осязаемой, будто вещественное воплощение всего, что она потеряла. Вместо того чтобы стоять перед древним алтарем в горделивом храме Дома Меларн, совершая ритуалы жертвоприношения и самоуничижения, которых требует Паучья Королева, и ощущая, как в самом сердце поет священная вера в Ллос, она была одна, потерянная, чужая в храме лицемерного бога, слепо пытающаяся на ощупь отыскать намеки намерений Ллос насчет нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Наверняка тебя отпустили наземные жители, чтобы разузнать, куда ты направишься, – заявила Квентл. – Старый трюк.
– Мы тоже так подумали, – сказал Тзирик. – Тем не менее, мы проверили рассказ госпожи Меларн и выяснили, что это правда. Наши верующие в Эйлистри сестры наивны почти до смешного. – Он помолчал и потер руки. – Итак, Джезз сообщил мне, что вы помогли ему добыть нужную нам книгу.
– Мы помоглиему? – прорычал Джеггред.
– Его задача была вернуть книгу, – отозвался Тзирик, – а не сражаться с обитателями Миф Драннора.
– Вы получили свою книгу, – произнесла Квентл. Не обращая внимания на ворчание Джеггреда, она скрестила руки на груди и уставилась на Тзирика. – Готовы ли вы выполнить свою часть договора?
– Я уже сделал это, – ответил жрец. Он взглянул вверх, на бронзовое изображение высоко на стене, и слегка поклонился. – Независимо от того, вернетесь вы живыми или нет, я намеревался обратиться к Господину В Маске и самому узнать, что заставило Ллос покинуть вас. Ваш рассказ показался мне очень любопытным.
Квентл скрипнула зубами от досады.
– И что вы узнали? – осведомилась она.
Тзирик, упиваясь своим знанием, неспешно усмехнулся, потом отошел от компании дроу и присел на небольшое возвышение у боковой стены часовни.
Он сцепил пальцы и начал:
– Во всех существенных деталях ваша история – правда. Ллос не дарует больше своим жрицам заклинаний и не отвечает ни на какие мольбы.
– Это мы и так знали, – заметил Фарон.
– Но я не знал, – возразил жрец. – Так или иначе, похоже, что Ллос каким-то образом отгородилась от мира в своих дьявольских владениях. Она отказывается от контактов не только со своими жрицами, но и с любыми существами, и смертными, и неземными, и это объясняет, почему демоны, которых вы вызывали, чтобы расспросить о Паучьей Королеве, были бессильны помочь вам.
Мензоберранзанцы молчали, обдумывая рассказ Тзирика. Халисстра тоже была озадачена.
– Но зачем богине делать это? – спросила она.
– Справедливости ради я должен признать, что Вараун этого либо не знает, либо не пожелал открыть мне, – сказал Тзирик. Он холодно уставился на Халисстру. – Например, божественное непостоянство может быть не худшим объяснением, чем любое другое.
– А она… жива? – тихо спросил Рилд. Квентл и остальные жрицы гневно воззрились на Мастера Оружия, но он продолжал, не обращая на них внимания: – Я хочу сказать, если бы ее убил какой-нибудь другой бог, или она заболела, или оказалась в заточении, мы бы об этом узнали?
– Ах, если бы нам так повезло! – рассмеялся Тзирик. – Нет, Ллос все еще жива, насколько можно так говорить о богине. А что до того, сама ли она забралась на Дно Дьявольской Паутины или ее загнала туда какая-то сила, Вараун ничего не сказал.
– И когда это кончится? – спросила Халисстра.
– Опять-таки Вараун не знает или не хочет, чтобы я знал, – ответил Тзирик. – Возможно, лучше было бы спросить, а кончится ли это вообще? Ответ на это – да, это кончится в свой срок, но, чтобы вы не слишком радовались, должен вам напомнить, что у богов могут быть свои, очень отличные от наших представления о том, что значит приемлемый срок. Возможно, Господин В Маске говорил о том, что случится завтра, через месяц, через год, а может, через сто лет.
– Мы не можем ждать так долго, – пробормотала Квентл. Ее взгляд стал далеким, словно она вглядывалась в происходящее в родном Мензоберранзане. – Решение нужно найти быстро.
– Тогда выберите для поклонения более заботливое божество, – отозвался Тзирик. – Если это вас интересует, я был бы счастлив обстоятельно побеседовать с вами о достоинствах Господина В Маске.
Квентл ощетинилась, но сдержала язык – удивительный подвиг самообладания для жрицы Бэнр.
– Не стоит, – отказалась она. – Не посоветовал ли Господин В Маске нам еще чего-нибудь, жрец?
– Да, действительно, – ответил Тзирик. Он изменил позу, подавшись вперед, чтобы смысл его слов лучше дошел до Квентл. – Это его собственные слова, сказанные им мне, так что слушайте внимательно: «Детям Паучьей Королевы лучше было бы спросить ее саму».
– Но мы пытались! – вскричала Халисстра. – Все мы, но она не слышит нас.
– Думаю, он имел в виду не это, – произнесла Данифай. – Мне кажется, Вараун говорит о том, что мы больше не узнаем ничего, пока не отправимся на Дно Дьявольской Паутины и не вымолим ответ у самой богини.
Тзирик молча смотрел на мензоберранзанцев. Квентл расхаживала взад и вперед, обдумывая эту мысль.
– Паучья Королева требует от своих жриц определенной инициативности и уверенности в себе, – произнесла настоятельница Арак-Тинилита, – но она также требует и покорности. Явиться к ней в ее божественную обитель в ожидании ответов… Ллос не обрадуется такой наглости.
Халисстра молчала, отчаянно размышляя над тем, что предлагал Тзирик. Путешествия на другие Уровни существования, разумеется, не были чем-то необычным. В конце концов, заклинание Фарона перенесло отряд через Уровень Тени, и существовало великое множество других миров, которых могли достигать смертные, вооруженные соответствующей магией, – там были ад и небеса, чудеса и кошмары, неведомые в физическом мире, но мысль о том, чтобы попытаться совершить такое путешествие без прямого приглашения Ллос приводила Халисстру в ужас.
– Если мы не сумеем правильно понять волю богини, наказание будет воистину суровым, – сказала Халисстра.
– Разве мы не услышали уже волю богини? – спросила Данифай. – Она своим молчанием направила нас сюда и подвела к этому вопросу, так же верно, как если бы вложила прямое приказание в наши сердца. Возможно, она рассердится, если мы этого не сделаем.
Халисстра привыкла к ощущению уверенности, когда ей приходилось истолковывать желания Паучьей Королевы. Прежде чем на жриц Ллос пало божественное молчание, ей было ведомо нечастое шепчущее прикосновение богини к ее разуму. Это случалось редко, конечно, – она была только одной из жриц, а Ллос служили бессчетные тысячи, – но она знала, как это бывает, всей глубиной души понять, чего желает Паучья Королева и как можно этого достичь. Халисстра не чувствовала ничего. Очевидно, воля Ллос состояла в том, чтобы она разобралась сама.
Халисстра бросила взгляд наверх, туда, где над черным алтарем висела бронзовая маска Варауна. Чужеродность ее была почти осязаемой, будто вещественное воплощение всего, что она потеряла. Вместо того чтобы стоять перед древним алтарем в горделивом храме Дома Меларн, совершая ритуалы жертвоприношения и самоуничижения, которых требует Паучья Королева, и ощущая, как в самом сердце поет священная вера в Ллос, она была одна, потерянная, чужая в храме лицемерного бога, слепо пытающаяся на ощупь отыскать намеки намерений Ллос насчет нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110