Насколько я припоминаю технику лечебного купирования памяти, именно вашей глубокой способности к контролю собственных импульсов я обязана, что у мастера Сиракоши не возникло необходимости купировать воспоминания, в которых присутствовало моё сильное несогласие – и непонимание того, что со мной происходит… И ещё примите благодарность, что не позволили мне высказать мои выводы, сделанные без учёта данных, которые я обязана была вспомнить самостоятельно.
Гривз спрятал лицо под гнусной самодовольной улыбкой и буркнул:
– Пожалуйста. Обращайся.
Она внимательно посмотрела в его глаза и серьёзно пообещала:
– Я подумаю. Особенно если вы мне расскажете, что за обстоятельства вынудили вас на добровольное совершение ошибки, свойственной всем хорошим людям.
Гривз убрал улыбку и внимательно посмотрел в её глаза. Увидев в них желание найти что-то, чем можно заткнуть пустоту в душе, он пару секунд затратил на оценку того, сколько рассказать.
Потом он вспомнил, что они похожи и начал рассказывать всё.
Три часа семь минут
тридцать три секунды спустя
– Не передумала? – спросил Гривз, настороженно глядя за спину Наоко. В трёх шагах за её спиной начинался трап «Дракона».
Она ободряюще улыбнулась.
– Конечно. В крайнем случае, спрячусь у тебя под крылышком.
Гривз оглянулся на стоящий в ста семидесяти трёх шагах «Гекатонхейр». Вернув взгляд на Наоко, Гривз заглянул ей в глаза. Внутри неё было пугающе пусто, но смерти в этой пустоте не было.
– Конечно, «Шмель» или «Морок» были бы лучше, – игриво улыбнулась Наоко. – На них в компании такого монстра, как Гекат, легко. Знай себе увёртывайся, пока он воюет. Но, поскольку легких истребителей вы не строите, полечу на чём есть.
Гривз несколько секунд пялился на Наоко. Глаза его были широко распахнуты от удивления. Потом он зажмурился, с размаху впечатал себе ладонь в лицо и простонал:
– Идиот!
– Что?! – всполошилась Наоко. – Я что-то не так сказала?
Гривз уронил ладонь. Его взгляд бурлил деловитым весельем.
– Нет, ты наконец-то указала мне на сегмент рынка, который я должен был заметить самостоятельно…
Пальцы Гривза уже бегали по скролу нателькомпа. Через миг перед ним развернулись два экрана. Экраны вмиг полностью приковали к себе его внимание.
– Что? – ошарашенно переспросила Наоко.
Гривз несколько секунд молчал, уставившись на экран и вбивая какие-то данные. Бросив на неё стремительный взгляд, он выпалил:
– Пять процентов хватит?
Её глаза широко распахнулись от недоумения.
– Пять процентов чего?
– Пять процентов от прибыли в совместном предприятии «Гривз со товарищи», «Мальта Индасрис» и тебя по проекту «Боевой Нож»… – Гривз посмотрел на её растерянное лицо, вздохнул и медленно объяснил: – Ты, как держатель идеи, имеешь традиционное право на от одного до сорока процентов. Поскольку исследований не проводилось, а разработка будет весьма технической, то больше десяти не получится.
– Стоп! – Наоко резко взметнула руки. – Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.
Гривз две секунды изучал её напряжённое лицо, а потом тихо сказал:
– Понимаешь, но просто отказываешься принять. Я попробую тебе в этом помочь. Так вот, во-первых, ты указала мне на то, что до сих пор нет компактного маневренного корабля, разработанного под тяжелые излучатели. Во-вторых, ты указала мне, что я не удосужился выпустить контральтернативу «Гекатонхейру». А это – моя ответственность.
Гривз сделал паузу, рассматривая искорки брезгливости и ненависти, засверкавшие в её глазах.
– И перед тем как ты начнешь считать, что я – просто ещё один из тех, кто наживается на войне, замечу: я не занимаюсь разжиганием конфликтов для того, чтобы получать больше прибыли. Скорее наоборот. Поскольку, участвуя – финансово и технически участвуя – практически во всех разработках орудий, я очень чётко слежу за тем, чтобы хорошее оружие не было достаточно дешёвым, но при этом его можно было купить, если есть необходимость. Себестоимость «Гекатонхейра» – три миллиона. Его вооружение – ещё столько же. Я знаю не очень много людей, у которых есть проблемы, для решения которых они вложат последние шесть миллионов в корабль, а не в другое предприятие. А вот людей, которые вложат далеко не последние шесть миллионов в чувство собственного превосходства и безопасности, я знаю много. И, позволю себе заметить – только между нами и по большому секрету, – что спрос на данном рынке с незапамятных времён обгоняет предложение. И лучшее, что можно сделать для того, чтобы хоть как-то удерживать ситуацию под контролем, – заняться удовлетворением стремления рынка к «мощным новинкам», а потом грамотно раздувать собственные успехи, дабы создать имидж «лучшего» и тем самым отбить у рынка стремление заняться собственными разработками. По крайней мере, до сей поры мне удавалось худо-бедно втираться в долю и брать на себя маркетинг во всех орудийных разработках, и добиваться, чтобы никакой гений не вывалил на рынок орудия тридцатого класса, не посоветовавшись предварительно со мной, как их сделать и как их выводить на рынок…
Гривз прервал свою речь, чтобы изучить глубокую задумчивость на лице Наоко. Дождавшись, пока она обратит внимание на то, что он замолчал, Гривз выдал завершающую фразу:
– Вот теперь, если хочешь, презрительно морщи губы и ругайся. Можешь даже попробовать мысленно вернуться обратно по времени, чтобы влезть в шкуру лейтенанта Флота Кипон и посетовать на то, что правительства, включая правительство Кипон, непричастны к подобным разработкам, и привилегия летать на «Гекатонхейрах» и «Боевых ножах» достаётся людям, которые готовы противопоставлять себя крупным группам.
Наоко слегка улыбнулась.
– Это можно расценивать как намек на то, что если бы не твоя данная деятельность, то я бы сейчас с визгом истекала кровью на разделочном столе?
Гривз надел на лицо маску ошарашенности. Пока он собирался с ответом, Наоко продолжила:
– Тогда, может быть, будет проще, если ты просто запишешь эти сколько-то там процентов в счёт моей задолженности?
Гривз сделал серьёзное лицо и покачал головой.
– Во-первых, я тебя капитально огорчу, но так уж получилось, что деньги ты должна не мне, а Сицилия-банку. Факт моего отказа по-быстрому срубить деньжат на перепродаже я как услугу не расцениваю. Фактически мне выделили целевое бюджетное финансирование, и не факт, что мне его выделили после факта закупки. Во многом именно отказ по-быстрому срубить деньжат на продаже твоей задницы и передницы определил, что с финансированием всё прошло так гладко. Во-вторых, сейчас эти пять процентов ничего не представляют. То ли дело через полгода вывода товара на рынок. В-третьих, успех любого дела зависит от того, насколько его начинатели хотят довести дело до конца… или состояния, которое можно назвать концом одного из этапов существования этого дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Гривз спрятал лицо под гнусной самодовольной улыбкой и буркнул:
– Пожалуйста. Обращайся.
Она внимательно посмотрела в его глаза и серьёзно пообещала:
– Я подумаю. Особенно если вы мне расскажете, что за обстоятельства вынудили вас на добровольное совершение ошибки, свойственной всем хорошим людям.
Гривз убрал улыбку и внимательно посмотрел в её глаза. Увидев в них желание найти что-то, чем можно заткнуть пустоту в душе, он пару секунд затратил на оценку того, сколько рассказать.
Потом он вспомнил, что они похожи и начал рассказывать всё.
Три часа семь минут
тридцать три секунды спустя
– Не передумала? – спросил Гривз, настороженно глядя за спину Наоко. В трёх шагах за её спиной начинался трап «Дракона».
Она ободряюще улыбнулась.
– Конечно. В крайнем случае, спрячусь у тебя под крылышком.
Гривз оглянулся на стоящий в ста семидесяти трёх шагах «Гекатонхейр». Вернув взгляд на Наоко, Гривз заглянул ей в глаза. Внутри неё было пугающе пусто, но смерти в этой пустоте не было.
– Конечно, «Шмель» или «Морок» были бы лучше, – игриво улыбнулась Наоко. – На них в компании такого монстра, как Гекат, легко. Знай себе увёртывайся, пока он воюет. Но, поскольку легких истребителей вы не строите, полечу на чём есть.
Гривз несколько секунд пялился на Наоко. Глаза его были широко распахнуты от удивления. Потом он зажмурился, с размаху впечатал себе ладонь в лицо и простонал:
– Идиот!
– Что?! – всполошилась Наоко. – Я что-то не так сказала?
Гривз уронил ладонь. Его взгляд бурлил деловитым весельем.
– Нет, ты наконец-то указала мне на сегмент рынка, который я должен был заметить самостоятельно…
Пальцы Гривза уже бегали по скролу нателькомпа. Через миг перед ним развернулись два экрана. Экраны вмиг полностью приковали к себе его внимание.
– Что? – ошарашенно переспросила Наоко.
Гривз несколько секунд молчал, уставившись на экран и вбивая какие-то данные. Бросив на неё стремительный взгляд, он выпалил:
– Пять процентов хватит?
Её глаза широко распахнулись от недоумения.
– Пять процентов чего?
– Пять процентов от прибыли в совместном предприятии «Гривз со товарищи», «Мальта Индасрис» и тебя по проекту «Боевой Нож»… – Гривз посмотрел на её растерянное лицо, вздохнул и медленно объяснил: – Ты, как держатель идеи, имеешь традиционное право на от одного до сорока процентов. Поскольку исследований не проводилось, а разработка будет весьма технической, то больше десяти не получится.
– Стоп! – Наоко резко взметнула руки. – Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.
Гривз две секунды изучал её напряжённое лицо, а потом тихо сказал:
– Понимаешь, но просто отказываешься принять. Я попробую тебе в этом помочь. Так вот, во-первых, ты указала мне на то, что до сих пор нет компактного маневренного корабля, разработанного под тяжелые излучатели. Во-вторых, ты указала мне, что я не удосужился выпустить контральтернативу «Гекатонхейру». А это – моя ответственность.
Гривз сделал паузу, рассматривая искорки брезгливости и ненависти, засверкавшие в её глазах.
– И перед тем как ты начнешь считать, что я – просто ещё один из тех, кто наживается на войне, замечу: я не занимаюсь разжиганием конфликтов для того, чтобы получать больше прибыли. Скорее наоборот. Поскольку, участвуя – финансово и технически участвуя – практически во всех разработках орудий, я очень чётко слежу за тем, чтобы хорошее оружие не было достаточно дешёвым, но при этом его можно было купить, если есть необходимость. Себестоимость «Гекатонхейра» – три миллиона. Его вооружение – ещё столько же. Я знаю не очень много людей, у которых есть проблемы, для решения которых они вложат последние шесть миллионов в корабль, а не в другое предприятие. А вот людей, которые вложат далеко не последние шесть миллионов в чувство собственного превосходства и безопасности, я знаю много. И, позволю себе заметить – только между нами и по большому секрету, – что спрос на данном рынке с незапамятных времён обгоняет предложение. И лучшее, что можно сделать для того, чтобы хоть как-то удерживать ситуацию под контролем, – заняться удовлетворением стремления рынка к «мощным новинкам», а потом грамотно раздувать собственные успехи, дабы создать имидж «лучшего» и тем самым отбить у рынка стремление заняться собственными разработками. По крайней мере, до сей поры мне удавалось худо-бедно втираться в долю и брать на себя маркетинг во всех орудийных разработках, и добиваться, чтобы никакой гений не вывалил на рынок орудия тридцатого класса, не посоветовавшись предварительно со мной, как их сделать и как их выводить на рынок…
Гривз прервал свою речь, чтобы изучить глубокую задумчивость на лице Наоко. Дождавшись, пока она обратит внимание на то, что он замолчал, Гривз выдал завершающую фразу:
– Вот теперь, если хочешь, презрительно морщи губы и ругайся. Можешь даже попробовать мысленно вернуться обратно по времени, чтобы влезть в шкуру лейтенанта Флота Кипон и посетовать на то, что правительства, включая правительство Кипон, непричастны к подобным разработкам, и привилегия летать на «Гекатонхейрах» и «Боевых ножах» достаётся людям, которые готовы противопоставлять себя крупным группам.
Наоко слегка улыбнулась.
– Это можно расценивать как намек на то, что если бы не твоя данная деятельность, то я бы сейчас с визгом истекала кровью на разделочном столе?
Гривз надел на лицо маску ошарашенности. Пока он собирался с ответом, Наоко продолжила:
– Тогда, может быть, будет проще, если ты просто запишешь эти сколько-то там процентов в счёт моей задолженности?
Гривз сделал серьёзное лицо и покачал головой.
– Во-первых, я тебя капитально огорчу, но так уж получилось, что деньги ты должна не мне, а Сицилия-банку. Факт моего отказа по-быстрому срубить деньжат на перепродаже я как услугу не расцениваю. Фактически мне выделили целевое бюджетное финансирование, и не факт, что мне его выделили после факта закупки. Во многом именно отказ по-быстрому срубить деньжат на продаже твоей задницы и передницы определил, что с финансированием всё прошло так гладко. Во-вторых, сейчас эти пять процентов ничего не представляют. То ли дело через полгода вывода товара на рынок. В-третьих, успех любого дела зависит от того, насколько его начинатели хотят довести дело до конца… или состояния, которое можно назвать концом одного из этапов существования этого дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77