По словам одних — волшебники во времена своего могущества; по словам других, это сделали древние боги, имена коих грех произносить. А кое-кто считал, что тут не обошлось без дьявола.
Церковное начальство смотрело сквозь пальцы на истребление сатанинских реликвий, и в городке об этом отлично знали. Отец До-нован был против, но поделать ничего не мог; все, кому не лень, с охотой занимались разрушением. С помощью плугов подрывали фундамент кладки, дробили мегалиты водой и огнем, а куски пускали для мелкого ремонта своих построек; это практиковалось не один век, и в полуразрушенных каменных кольцах зияли бреши. Но камней оставалось еще много; сами круги сохранились, как и могильные насыпи на открытых ветрам вершинах холмов, под которыми покоились древние мертвецы с разможженными костями. Мальчик забирался на курганы и грезил о королях в мехах и бриллиантах; но когда он уставал, его неизменно тянуло обратно к семафорам с их таинственной жизнью. Он тихонечко лежал, уткнувшись подбородком в ладони, глаза сонные, а над ним на вершине холма постукивал-полязгивал Силбери-973.
Опустившаяся на плечо рука выдернула его из грез. Он напрягся, перевернулся и хотел было вырваться, но не тут-то было. Его держали крепко. Запыхавшись, он смотрел исподлобья — маленький оборванец с длинной челкой.
Держал его высокий мужчина; мальчику он показался невероятно высоким. Лицо коричневое, задубевшее от ветра и солнца, в уголках глаз сеточки морщин. Глаза резко выделялись на загорелом лице: глубоко посаженные, голубые — такой цвет бывает разве что у самой верхушки неба, подумалось мальчику. Глаза его собственного отца давно удрали под защиту очков с толстенными стеклами; глаза этого человека были совсем иные. Они казались предельно проницательными, словно привыкли вглядываться вдаль и различать вещи, которые не заметил бы другой. Их хозяин был одет во все зеленое, на плечах — потертые галуны и нашивки сержанта сигнальщиков. На бедре у него висел цейсовский бинокль — неотъемлемая часть экипировки любого сигнальщика; в неплотно прикрытом футляре мальчик различал большие окуляры и до блеска стертую медь тубусов.
Гильдиец улыбался; говорил он протяжно и неспешно. Вот голос человека, которому ведомо про Время все — и то, что оно вечно, и что спешить и суетиться ни к чему. Вот человек, который, видать, знает про древние камни побольше его папаши.
— Так-так, — сказал он. — Похоже, нами пойман маленький шпион. Ты кто будешь, пацан?
Мальчик облизал пересохшие губы и испуганно выдавил из себя:
— Р-рейф Бигленд, сэр…
— И чем же ты тут занимался?
Рейф снова облизал губы, метнул взгляд в сторону башни, жалобно надул губы, уставился на траву перед собой, еще раз стрельнул глазами на сигнальщика.
— Я… я…
Он запнулся. Поди-ка объясни! На вершине холма покрякивала-постукивала башня. Сержант присел на корточки и терпеливо ждал, с прежней полуулыбкой щурясь на мальчугана. Свою котомку он положил на траву. Рейф догадался, что мужчина ходил в деревню за едой для обеда — одна эвеберийская бабулька сговорилась поставлять продукты дежурным сигнальщикам. О семафорной станции Силбери мальчик знал чуть ли не все.
Секунд набежало на целую минуту, пора было отвечать. Рейф собрался с силенками и, когда заговорил, не узнал собственного голоса, а слова и вовсе бесконтрольно вылетали — он только диву давался.
— Прошу прощения, сэр, — пропищал он, — я наблюдал за башней…
— Зачем это?
— Я…
Опять затруднение. Как объяснить-то, а? Секреты гильдии не открывают первому встречному-поперечному. Коды сигнальщиков и иные, более важные вещи, держат в глубочайшей тайне, охраняют ревностно, ибо носить зеленое — это наследственное право. Подозрение сержанта, что он шпионил, отчасти верно, но звучит так страшно.
Член гильдии помог ему:
— А ты умеешь читать сигналы, Рейф?
Рейф яростно замотал головой. Да чтоб простолюдину понять язык башен! Простолюдину это не по уму. Душа у мальчика ушла в пятки, но язык опять рассвоевольничался, и он услышал, что произносит с дрожью в голосе:
— Нет, сэр. Но страсть как хочу научиться.
Брови сержанта подскочили. Он присел на корточки, положив руки на колени, и рассмеялся. Потом покачал головой.
— Стало быть, хочешь научиться… Да, дюжина королей и тьма высоких господ меньше ворочались бы по ночам, знай они семафорную премудрость.
Внезапно его лицо посуровело.
— Щенок, — сказал он, — да ты никак глумишься над нами…
Рейф смог лишь молча отрицательно мотнуть головой. Сержант, не вставая с корточек, глядел мимо него, куда-то в пространство. Рейфу хотелось объяснить, что никогда, даже в самых тайных мечтах, он не воображал себя сигнальщиком, что язык сам по себе произнес эту несуразицу. Но язык предательски присох к гортани — перед человеком в зеленом Рейф онемел. Молчание затягивалось, и он рассеянно наблюдал, как по травинке ползет жучок.
— Пацан, а кто твой отец?
Рейф испуганно сглотнул. Взбучки не избежать, к тому же запретят и близко подходить к башням. Он почувствовал, как защипало глаза — предвестие слез, готовых политься в три ручья.
— Томас Бигленд из Эвебери, сэр. Писец сэра Уильяма М-маршалла.
Сержант кивнул.
— И ты захотел научиться семафорному делу, стать сигнальщиком?
— Точно так, сэр.
Говорил мужчина, понятное дело, на современном английском, но не на гортанном языке мужланов, а как ремесленник или торговец; Рейф без труда понимал те устарелые формы слов, которых сигнальщики придерживались в общении между собой.
— А ты книжной грамотой владеешь? — огорошил вопросом сержант.
— Точно так, сэр, — сказал он и неуверенно добавил: — Толькоежели слова не особо длинные…
Член гильдии снова рассмеялся и хлопнул мальчика по спине.
— Что ж, маленький господин Рейф Бигленд, если захотел стать сигнальщиком и читать способность имеешь, коли слова коротки, — а мой учебник тощ, Бог в том свидетель, — то, ежели ты не лгун, попробую тебе пособить. Ступай за мной.
Он встал и направился в сторону башни. Рейф застыл, в нерешительности моргая, потом подхватился и засеменил за мужчиной — голова у него закружилась в ожидании чудес.
Они поднялись по крутой тропке, которая вилась вокруг холма. По дороге сержант рассказал, что Силбери-973 — звено в цепи семафорных башен третьего класса, которая начинается в пригороде Лондониума на огромной ретрансляционной станции в Понтсе и тянется вдоль дороги до самого Аква-Сулиса. Обслуживающий персонал состоит из… Но Рейф отлично знал из кого. Пять человек, включая сержанта; их домики стояли в стороне от селения. Жилища сигнальщиков повсюду строились именно так, на отшибе, дабы лучше охранять гильдейские тайны. Члены гильдии не платили десятину местным властям, не признавали никакого начальства, кроме собственного;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Церковное начальство смотрело сквозь пальцы на истребление сатанинских реликвий, и в городке об этом отлично знали. Отец До-нован был против, но поделать ничего не мог; все, кому не лень, с охотой занимались разрушением. С помощью плугов подрывали фундамент кладки, дробили мегалиты водой и огнем, а куски пускали для мелкого ремонта своих построек; это практиковалось не один век, и в полуразрушенных каменных кольцах зияли бреши. Но камней оставалось еще много; сами круги сохранились, как и могильные насыпи на открытых ветрам вершинах холмов, под которыми покоились древние мертвецы с разможженными костями. Мальчик забирался на курганы и грезил о королях в мехах и бриллиантах; но когда он уставал, его неизменно тянуло обратно к семафорам с их таинственной жизнью. Он тихонечко лежал, уткнувшись подбородком в ладони, глаза сонные, а над ним на вершине холма постукивал-полязгивал Силбери-973.
Опустившаяся на плечо рука выдернула его из грез. Он напрягся, перевернулся и хотел было вырваться, но не тут-то было. Его держали крепко. Запыхавшись, он смотрел исподлобья — маленький оборванец с длинной челкой.
Держал его высокий мужчина; мальчику он показался невероятно высоким. Лицо коричневое, задубевшее от ветра и солнца, в уголках глаз сеточки морщин. Глаза резко выделялись на загорелом лице: глубоко посаженные, голубые — такой цвет бывает разве что у самой верхушки неба, подумалось мальчику. Глаза его собственного отца давно удрали под защиту очков с толстенными стеклами; глаза этого человека были совсем иные. Они казались предельно проницательными, словно привыкли вглядываться вдаль и различать вещи, которые не заметил бы другой. Их хозяин был одет во все зеленое, на плечах — потертые галуны и нашивки сержанта сигнальщиков. На бедре у него висел цейсовский бинокль — неотъемлемая часть экипировки любого сигнальщика; в неплотно прикрытом футляре мальчик различал большие окуляры и до блеска стертую медь тубусов.
Гильдиец улыбался; говорил он протяжно и неспешно. Вот голос человека, которому ведомо про Время все — и то, что оно вечно, и что спешить и суетиться ни к чему. Вот человек, который, видать, знает про древние камни побольше его папаши.
— Так-так, — сказал он. — Похоже, нами пойман маленький шпион. Ты кто будешь, пацан?
Мальчик облизал пересохшие губы и испуганно выдавил из себя:
— Р-рейф Бигленд, сэр…
— И чем же ты тут занимался?
Рейф снова облизал губы, метнул взгляд в сторону башни, жалобно надул губы, уставился на траву перед собой, еще раз стрельнул глазами на сигнальщика.
— Я… я…
Он запнулся. Поди-ка объясни! На вершине холма покрякивала-постукивала башня. Сержант присел на корточки и терпеливо ждал, с прежней полуулыбкой щурясь на мальчугана. Свою котомку он положил на траву. Рейф догадался, что мужчина ходил в деревню за едой для обеда — одна эвеберийская бабулька сговорилась поставлять продукты дежурным сигнальщикам. О семафорной станции Силбери мальчик знал чуть ли не все.
Секунд набежало на целую минуту, пора было отвечать. Рейф собрался с силенками и, когда заговорил, не узнал собственного голоса, а слова и вовсе бесконтрольно вылетали — он только диву давался.
— Прошу прощения, сэр, — пропищал он, — я наблюдал за башней…
— Зачем это?
— Я…
Опять затруднение. Как объяснить-то, а? Секреты гильдии не открывают первому встречному-поперечному. Коды сигнальщиков и иные, более важные вещи, держат в глубочайшей тайне, охраняют ревностно, ибо носить зеленое — это наследственное право. Подозрение сержанта, что он шпионил, отчасти верно, но звучит так страшно.
Член гильдии помог ему:
— А ты умеешь читать сигналы, Рейф?
Рейф яростно замотал головой. Да чтоб простолюдину понять язык башен! Простолюдину это не по уму. Душа у мальчика ушла в пятки, но язык опять рассвоевольничался, и он услышал, что произносит с дрожью в голосе:
— Нет, сэр. Но страсть как хочу научиться.
Брови сержанта подскочили. Он присел на корточки, положив руки на колени, и рассмеялся. Потом покачал головой.
— Стало быть, хочешь научиться… Да, дюжина королей и тьма высоких господ меньше ворочались бы по ночам, знай они семафорную премудрость.
Внезапно его лицо посуровело.
— Щенок, — сказал он, — да ты никак глумишься над нами…
Рейф смог лишь молча отрицательно мотнуть головой. Сержант, не вставая с корточек, глядел мимо него, куда-то в пространство. Рейфу хотелось объяснить, что никогда, даже в самых тайных мечтах, он не воображал себя сигнальщиком, что язык сам по себе произнес эту несуразицу. Но язык предательски присох к гортани — перед человеком в зеленом Рейф онемел. Молчание затягивалось, и он рассеянно наблюдал, как по травинке ползет жучок.
— Пацан, а кто твой отец?
Рейф испуганно сглотнул. Взбучки не избежать, к тому же запретят и близко подходить к башням. Он почувствовал, как защипало глаза — предвестие слез, готовых политься в три ручья.
— Томас Бигленд из Эвебери, сэр. Писец сэра Уильяма М-маршалла.
Сержант кивнул.
— И ты захотел научиться семафорному делу, стать сигнальщиком?
— Точно так, сэр.
Говорил мужчина, понятное дело, на современном английском, но не на гортанном языке мужланов, а как ремесленник или торговец; Рейф без труда понимал те устарелые формы слов, которых сигнальщики придерживались в общении между собой.
— А ты книжной грамотой владеешь? — огорошил вопросом сержант.
— Точно так, сэр, — сказал он и неуверенно добавил: — Толькоежели слова не особо длинные…
Член гильдии снова рассмеялся и хлопнул мальчика по спине.
— Что ж, маленький господин Рейф Бигленд, если захотел стать сигнальщиком и читать способность имеешь, коли слова коротки, — а мой учебник тощ, Бог в том свидетель, — то, ежели ты не лгун, попробую тебе пособить. Ступай за мной.
Он встал и направился в сторону башни. Рейф застыл, в нерешительности моргая, потом подхватился и засеменил за мужчиной — голова у него закружилась в ожидании чудес.
Они поднялись по крутой тропке, которая вилась вокруг холма. По дороге сержант рассказал, что Силбери-973 — звено в цепи семафорных башен третьего класса, которая начинается в пригороде Лондониума на огромной ретрансляционной станции в Понтсе и тянется вдоль дороги до самого Аква-Сулиса. Обслуживающий персонал состоит из… Но Рейф отлично знал из кого. Пять человек, включая сержанта; их домики стояли в стороне от селения. Жилища сигнальщиков повсюду строились именно так, на отшибе, дабы лучше охранять гильдейские тайны. Члены гильдии не платили десятину местным властям, не признавали никакого начальства, кроме собственного;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74