Мейсон положил правую руку между лопаток репортера и легонько протолкнул его в приемную.
- Хорошо. Я тебе промог, теперь твоя очередь.
В приемной стоял Фрэнк Эверли. По его поведению сразу же становилось заметно, что он горит от нетерпения.
- Ты меня ждешь? - спросил Мейсон.
Эверли кивнул.
- Заходи, - пригласил Мейсон.
Эверли прошел в кабинет. Адвокат подождал, пока Харри Неверс не вышел в коридор, а затем закрыл дверь своего кабинета и повернулся к помощнику.
Тот кашлянул и отвел глаза.
- Вам не кажется, мистер Мейсон, что дело продвигается слишком быстро? - спросил он.
Мейсон улыбнулся ему своими спокойными усталыми глазами.
- Другими словами, ты слышал комментарии, что я запорол защиту и обвинение меня полностью растоптало, не так ли?
Эверли страшно покраснел и, задыхаясь, воскликнул:
- Я не говорил ничего подобного, мистер Мейсон.
- Ты когда-нибудь слышал байку о человеке, который подал иск в Суд на соседа, заявляя, что соседская собака его укусила? - ласковым тоном спросил Мейсон. - В ответ сосед сообщил, что собака не злая, что она не кусала подавшего иск, и что у него вообще никогда не было собаки.
- Да, этот анекдот - классика на юрфаке.
- В этом анекдоте защита вызывает смех, потому что охватывает слишком большую территорию. Запомни, что в случае сомнительного дела лучше пытаться иметь две тетивы в луке. Но если у тебя две тетивы, ты, увеличивая надежность, снижаешь эффективность оружия. Тетива не порвется, но стрела пролетит только одну четверть расстояния, которое она пролетела бы с одной тетивой.
- Вы хотите сказать, что жертвуете всем, чтобы сосредоточиться на каком-то одном моменте? - спросил Эверли.
- Да, - кивнул Мейсон. - Невинность Фрэнсис и Роба Глиасона фактически показана свидетельствами, представленными к настоящему времени. Виновность обвиняемых просто не может быть доказана вне всяких разумных, обоснованных сомнений. Но я хочу, чтобы в головы присяжных засели не только разумные основания для сомнения. Я обязан полностью решить дело.
Фрэнк Эверли смотрел на Мейсона широко раскрытыми от удивления глазами.
- Боже мой! - воскликнул он. - Я думал, что представленные сегодня доказательства окончательно решили вопрос виновности Фрэнсис Челейн и Роба Глиасона. Я считал, что если мы не сломаем показания некоторых из этих свидетелей, то можем ждать только вердикта виновности в убийстве первой степени.
Мейсон устало покачал головой.
- Нет, упор в этом процессе уже сделан - тот, что мне требовался. Теперь мне нужно вбить это в головы присяжных так драматично, чтобы они все время помнили о том, что я хочу. И не забывай: я так потрепал Клода Драмма, что он на грани паники. Он понимает, что я приготовил козырной туз, иначе не представлял бы ему столько благоприятных возможностей.
- Присяжные нам совсем не симпатизируют, - заметил Эверли.
- Конечно не симпатизируют и, не исключено, еще больше отвернутся от нас. Ты обратил внимание на то, что делает Клод Драмм? Он показывает "Корпус Деликти" [Corpus delicti (лат.) - совокупность признаков, характеризующих преступление; вещественное доказательство преступления] с небольшим количеством поверхностных доказательств. Как раз перед тем, как закончить представление своей версии, он попросит приобщить к делу фотографии трупа на письменном столе, залитые кровью бумаги, страховой полис с каплями крови убитого и все в таком роде. Затем он передаст слово нам. И нам придется выступать перед присяжными, которые уже соответствующим образом подготовлены, чтобы вынести смертный приговор.
- Я только не понимаю, как вы собираетесь его остановить? недоумевал Эверли.
- Я не собираюсь его останавливать, - улыбнулся Мейсон. - Я намерен преградить ему путь.
В кабинет вошла Делла Стрит.
- В приемной сидит мистер Дрейк. Он говорит, что у него важное дело, - сообщила она.
Мейсон улыбнулся ней.
- Ему придется минутку подождать. Мне надо кое-что объяснить Фрэнку.
Делла Стрит нежно посмотрела на адвоката.
- Я помню, как однажды попросила тебя кое-что объяснить мне. После этого я так в тебя поверила, что мне больше не требуется никаких доказательств.
Мейсон задумчиво взглянул на нее.
- Ты читала газеты? - спросил он.
- Да, - кивнула она.
- Ты в курсе, как идет судебный процесс?
- Да.
- Ты поняла, что я представляю слабую защиту?
Она слегка напряглась и осуждающе посмотрела на Фрэнка Эверли.
- Кто это сказал? - спросила она.
- На это намекают в газетах.
- Я только что поспорила с Полом Дрейком на половину своего месячного жалованья, что ты снимешь обвинение и с Фрэнсис Челейн, и с Роба Глиасона. Их обоих оправдают. Я думаю, это показывает, как я верю в тебя.
- Значит, у Дрейка плохие новости, - сделал вывод Мейсон. - Франк, Делла, выйдите, пожалуйста, мне надо переговорить с Полом. Вы знаете, что он работает на меня по этому делу. Возможно, раздобыл какую-то тщательно скрываемую информацию. Нечестно с его стороны делать ставки, если он ею воспользовался.
- Нет, он мне сказал, что у него есть определенные сведения, призналась Делла.
- Он открыл тебе, какие именно?
- Нет, просто сказал, что не очень приятные новости для твоих клиентов, а я ему ответила, что у меня тоже кое-что есть.
- А у тебя что? - не понял Мейсон.
- Вера в тебя, - ответила Делла Стрит.
Мейсон махнул рукой.
- Ладно, выйдите, пожалуйста, и дайте мне поговорить с Дрейком. Посмотрим, что он разузнал.
Дрейк вошел в кабинет адвоката, сел, улыбнулся и закурил сигарету.
- Я выведал всю подноготную, - сообщил он.
- Стреляй.
- Мы провели слежку в открытую.
- Меня не интересуют методы. Мне нужны факты.
- Тогда слушай. Твоя миссис Мейфилд - крепкий орешек.
- Знаю, - кивнул Мейсон. - Мне несколько раз приходилось с ней встречаться.
- Все дело в том, Перри, что полученная информация выглядит не очень-то благоприятно для твоих клиентов.
- Что ты имеешь в виду?
- Во-первых, миссис Мейфилд не знает столько, на сколько она намекала. Она сделала ошибку: не вовремя легла спать - за пятнадцать или двадцать минут до совершения убийства. Но вечером она рыскала по дому. Все началось с того, что она проведала, что Глиасон и Фрэнсис Челейн поженились. Она попыталась на этом обогатиться и выудила у Фрэнсис довольно большую сумму, не знаю сколько точно, но где-то около десяти тысяч долларов. Затем Эдвард Нортон откуда-то пронюхал, что Фрэнсис шантажируют. Он вызвал ее к себе в кабинет и попытался выяснить, кому она платит и почему. Она, естественно, не осмелилась ему признаться, но Нортон был очень упрям и, чтобы получить ответ на интересующий его вопрос, полностью лишил племянницу денег. Таким образом ей стало нечем расплачиваться с шантажисткой. Миссис Мейфилд заявила, что она сможет обогатиться в другом месте и, если Фрэнсис Челейн не в состоянии ей платить, она продаст информацию благотворительным учреждениям, которые, по завещанию отца Фрэнсис, имеют шанс получить кругленькую сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54