!
Саратов
Дважды я узнавал адрес. Советская 3/5 к. 5 кв. 25.
Во дворе мальчишка. Спросил, где корпус 5. И когда он мне указал, поинтересовался: живет ли там Наташа? Живет. Но для него «Наташа» – это была какая-то ненужная мне девочка. Мне нужна была Наташа, которой было 40 лет.
А чего я, собственно, ждал: чтобы на стенке по-прежнему была надпись «Жанна – дура»?
Улица та же и не та. И название не то, а домик зеленый деревянный – тот же. «Не то» путается с «тем». Двора нет, и веранда обита досками. Превратилась в комнату.
Живешь, пока на земле есть хоть одно существо, которое знало тебя. Потом будут смотреть на камень, которому придана форма твоего лица, и не думать о тебе как о таковом, а просто смотреть. А если спросят: «Кто это?» – никто, кроме официальных лиц, которым это положено по службе, не сможет ответить. И ни с чем живым этот камень не будет связан.
…Жил был Я…
Стоит ли об этом?!.
С. Кирсанов
…Жил был Пруд!..
Когда-то его не было, а потом он стал, его сотворили. Правда, никто, и он в том числе, не помнил ЗАЧЕМ…
Безмятежные пузыри детства, юность с волнениями от залетавших Ветерков, зрелость с желаниями во что-то вылиться (ах, эти Дожди и вечное их капание!), наконец обрастание принципами и…
Он имел прошлое, настоящее и… надеялся на будущее: тихое, спокойное зарастание сегодняшнего!..
Вот, правда, все-таки что-то мешало… Иногда где-то там, глубоко-глубоко, какая-то струя… нет, струйка! Пруд начинал забыто волноваться!.. Он очень боялся, что ЭТО собьет ряску его безмятежности и привычек!.. Он пытался подавить в себе… Хорошо, что ЭТО происходило всё реже и реже…
А что стало с прудом? Помните, мы даже пытались купаться в его миниатюрном очаровании?!
– Перестал бить Родник, который питал его, засорился наверное… Стало болото какое-то!.. Комары… Ну и засыпали его. Мусором сначала, потом сравняли…
Да какой там пруд, там лужа была! Пошли отсюда, сыро!..
Владимир Наумов
ОТКРЫТЫЙ ФИНАЛ
Владислав пришел к нам в картину «Бег» странным, неожиданным образом. Наша ассистентка обратила внимание на фотографию молодого провинциального актера и предложила его на роль Тихого – начальника контрразведки. Поразительны были его глаза… Потом мы с Аловым подумали, что еще лучше он подходит на роль солдата Крапилина, которую потом сыграл Олялин. Вызвали на пробы, утвердили. Потом я говорю: «Слушай, Алов… А не взять ли нам этого Дворжецкого на Голубкова?» По-моему, даже и вызывать мы Владика не стали на пробы, а выслали ему телеграмму в Омск с неожиданным, как я полагаю, для него содержанием и утвердили на Голубкова.
А между тем на роль Хлудова пробовались все актеры, которых себе только возможно было представить, и известные и неизвестные… но ни в ком Хлудова, каким он нам с Аловым представлялся в нашей будущей картине, мы не находили. Сроки съемок уже были назначены, а у нас все еще не было главного героя. Положение было катастрофическое, и в этой нервной атмосфере, как призрак, над нами все время «висел» Владик Дворжецкий… Пробы всё шли, а мне все яснее и чаще вспоминался этот самый актер из Омска. Он просто поселился у меня в голове и вместе со мной, как бы глядя на эти чужие «хлудовские» пробы, как бы оттуда, из Омска, тихо говорил мне: «Ну вот же я… Посмотри на меня, я – Хлудов».
И вот собравшись как-то у кого-то на кухне, чтобы обсудить все наши проблемы и заботы по картине, мы с Александром Александровичем выпили водочки и… замолчали.
Каждый из нас втайне думал об этом молодом актере Дворжецком, чей облик уже не просто застрял в памяти, а благополучно обжился «там» и категорически не хотел «оттуда» выходить. Каждый из нас втайне не мог избавиться от идеи предложить попробовать этого парня на Хлудова, но мы молчали. Оба не могли сказать друг другу эти страшные слова, потому что боялись реакции: «Да ты что?! Этого молодого парнишку, который еще и перед камерой ни разу в жизни не стоял, – сразу на Хлудова?! Провал нам будет обеспечен!..» Действительно, идея была более чем рискованна: черт его знает, как всё обернется? Ведь у него совершенно никакого опыта, и о его актерских способностях мы могли только догадываться, предполагать… Встанет он перед камерой, зажмется, и что тогда мы все будем делать? Останавливать картину?.. Кто-то из нас (сейчас даже не помню кто) все-таки решился: «Слушай, а давай попробуем его, а?» – «Давай!» – последовал вздох облегчения. Словно гора с плеч!..
Вот так Владик, переходя от одной роли к другой, пришел к нам в «Бег» Хлудовым.
Актером Владислав был, конечно, необыкновенным. Кого я только не снимал – самых выдающихся, прославленных и знаменитых, и не только отечественных… Все разные, каждый по-своему уникален, и во Владике была своя выдающаяся ценность – он обладал магическим, каким-то особым мистическим свойством притягивать внимание к собственной персоне. Этой способностью обладают все крупные актеры. Ну, вот, казалось бы, Ален Делон – ничего не делает… Если он будет просто идти по тротуару среди ста человек, то среди этих ста вы заметите именно его. Вы обратите внимание на то, как он идет, как снимает плащ, как надевает шляпу, как берет телефонную трубку… Он все делает по-своему. Владик – умел молчать на экране. А это очень трудно!.. Говорить натурально научились все. Актеры, как любил повторять Алов, «наблатыкались» будь здоров, после итальянского неореализма все говорят натурально. Стоит раскопать смысл сцены, заглянуть в ее суть поглубже – и сыграть ее уже легко, только будь естественным, и никаких проблем. Но это только кажется. А в действительности… Великий русский артист Мочалов мог молчать на сцене несколько минут, и зритель не мог от него оторваться… И вот таким магическим свойством обладал Владик Дворжецкий. Он владел тем редким даром, который мы называем «внутренняя тишина».
Булгаковские Хлудов и Пилат подчинены одним и тем же ритмам. Во всяком случае внутреннее родство неоспоримо. Понтий Пилат: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого дня весеннего месяца нисана в открытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат». Хлудов: «В полевой длиннополой шинели с генеральским зигзагом на погонах механической неутомимой пехотной походкой по промерзшему заплеванному станционному перрону шел его Превосходительство Командующий фронтом Роман Валерианович Хлудов». То есть практически одни и те же характеристики. Во Владике абсолютно всё было для Хлудова – рост, прямая спина, разворот плеч… Но главное – глаза: иконные, страдающие и вместе с тем страшные… Владик был выше меня, думаю, метр восемьдесят восемь… Тут еще вот какой важный момент: актер должен уметь носить костюм, – если одежда «не сидит» на артисте, считай, что роль уже не получится как надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Саратов
Дважды я узнавал адрес. Советская 3/5 к. 5 кв. 25.
Во дворе мальчишка. Спросил, где корпус 5. И когда он мне указал, поинтересовался: живет ли там Наташа? Живет. Но для него «Наташа» – это была какая-то ненужная мне девочка. Мне нужна была Наташа, которой было 40 лет.
А чего я, собственно, ждал: чтобы на стенке по-прежнему была надпись «Жанна – дура»?
Улица та же и не та. И название не то, а домик зеленый деревянный – тот же. «Не то» путается с «тем». Двора нет, и веранда обита досками. Превратилась в комнату.
Живешь, пока на земле есть хоть одно существо, которое знало тебя. Потом будут смотреть на камень, которому придана форма твоего лица, и не думать о тебе как о таковом, а просто смотреть. А если спросят: «Кто это?» – никто, кроме официальных лиц, которым это положено по службе, не сможет ответить. И ни с чем живым этот камень не будет связан.
…Жил был Я…
Стоит ли об этом?!.
С. Кирсанов
…Жил был Пруд!..
Когда-то его не было, а потом он стал, его сотворили. Правда, никто, и он в том числе, не помнил ЗАЧЕМ…
Безмятежные пузыри детства, юность с волнениями от залетавших Ветерков, зрелость с желаниями во что-то вылиться (ах, эти Дожди и вечное их капание!), наконец обрастание принципами и…
Он имел прошлое, настоящее и… надеялся на будущее: тихое, спокойное зарастание сегодняшнего!..
Вот, правда, все-таки что-то мешало… Иногда где-то там, глубоко-глубоко, какая-то струя… нет, струйка! Пруд начинал забыто волноваться!.. Он очень боялся, что ЭТО собьет ряску его безмятежности и привычек!.. Он пытался подавить в себе… Хорошо, что ЭТО происходило всё реже и реже…
А что стало с прудом? Помните, мы даже пытались купаться в его миниатюрном очаровании?!
– Перестал бить Родник, который питал его, засорился наверное… Стало болото какое-то!.. Комары… Ну и засыпали его. Мусором сначала, потом сравняли…
Да какой там пруд, там лужа была! Пошли отсюда, сыро!..
Владимир Наумов
ОТКРЫТЫЙ ФИНАЛ
Владислав пришел к нам в картину «Бег» странным, неожиданным образом. Наша ассистентка обратила внимание на фотографию молодого провинциального актера и предложила его на роль Тихого – начальника контрразведки. Поразительны были его глаза… Потом мы с Аловым подумали, что еще лучше он подходит на роль солдата Крапилина, которую потом сыграл Олялин. Вызвали на пробы, утвердили. Потом я говорю: «Слушай, Алов… А не взять ли нам этого Дворжецкого на Голубкова?» По-моему, даже и вызывать мы Владика не стали на пробы, а выслали ему телеграмму в Омск с неожиданным, как я полагаю, для него содержанием и утвердили на Голубкова.
А между тем на роль Хлудова пробовались все актеры, которых себе только возможно было представить, и известные и неизвестные… но ни в ком Хлудова, каким он нам с Аловым представлялся в нашей будущей картине, мы не находили. Сроки съемок уже были назначены, а у нас все еще не было главного героя. Положение было катастрофическое, и в этой нервной атмосфере, как призрак, над нами все время «висел» Владик Дворжецкий… Пробы всё шли, а мне все яснее и чаще вспоминался этот самый актер из Омска. Он просто поселился у меня в голове и вместе со мной, как бы глядя на эти чужие «хлудовские» пробы, как бы оттуда, из Омска, тихо говорил мне: «Ну вот же я… Посмотри на меня, я – Хлудов».
И вот собравшись как-то у кого-то на кухне, чтобы обсудить все наши проблемы и заботы по картине, мы с Александром Александровичем выпили водочки и… замолчали.
Каждый из нас втайне думал об этом молодом актере Дворжецком, чей облик уже не просто застрял в памяти, а благополучно обжился «там» и категорически не хотел «оттуда» выходить. Каждый из нас втайне не мог избавиться от идеи предложить попробовать этого парня на Хлудова, но мы молчали. Оба не могли сказать друг другу эти страшные слова, потому что боялись реакции: «Да ты что?! Этого молодого парнишку, который еще и перед камерой ни разу в жизни не стоял, – сразу на Хлудова?! Провал нам будет обеспечен!..» Действительно, идея была более чем рискованна: черт его знает, как всё обернется? Ведь у него совершенно никакого опыта, и о его актерских способностях мы могли только догадываться, предполагать… Встанет он перед камерой, зажмется, и что тогда мы все будем делать? Останавливать картину?.. Кто-то из нас (сейчас даже не помню кто) все-таки решился: «Слушай, а давай попробуем его, а?» – «Давай!» – последовал вздох облегчения. Словно гора с плеч!..
Вот так Владик, переходя от одной роли к другой, пришел к нам в «Бег» Хлудовым.
Актером Владислав был, конечно, необыкновенным. Кого я только не снимал – самых выдающихся, прославленных и знаменитых, и не только отечественных… Все разные, каждый по-своему уникален, и во Владике была своя выдающаяся ценность – он обладал магическим, каким-то особым мистическим свойством притягивать внимание к собственной персоне. Этой способностью обладают все крупные актеры. Ну, вот, казалось бы, Ален Делон – ничего не делает… Если он будет просто идти по тротуару среди ста человек, то среди этих ста вы заметите именно его. Вы обратите внимание на то, как он идет, как снимает плащ, как надевает шляпу, как берет телефонную трубку… Он все делает по-своему. Владик – умел молчать на экране. А это очень трудно!.. Говорить натурально научились все. Актеры, как любил повторять Алов, «наблатыкались» будь здоров, после итальянского неореализма все говорят натурально. Стоит раскопать смысл сцены, заглянуть в ее суть поглубже – и сыграть ее уже легко, только будь естественным, и никаких проблем. Но это только кажется. А в действительности… Великий русский артист Мочалов мог молчать на сцене несколько минут, и зритель не мог от него оторваться… И вот таким магическим свойством обладал Владик Дворжецкий. Он владел тем редким даром, который мы называем «внутренняя тишина».
Булгаковские Хлудов и Пилат подчинены одним и тем же ритмам. Во всяком случае внутреннее родство неоспоримо. Понтий Пилат: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого дня весеннего месяца нисана в открытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат». Хлудов: «В полевой длиннополой шинели с генеральским зигзагом на погонах механической неутомимой пехотной походкой по промерзшему заплеванному станционному перрону шел его Превосходительство Командующий фронтом Роман Валерианович Хлудов». То есть практически одни и те же характеристики. Во Владике абсолютно всё было для Хлудова – рост, прямая спина, разворот плеч… Но главное – глаза: иконные, страдающие и вместе с тем страшные… Владик был выше меня, думаю, метр восемьдесят восемь… Тут еще вот какой важный момент: актер должен уметь носить костюм, – если одежда «не сидит» на артисте, считай, что роль уже не получится как надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93