Изнасиловал, дьявол, девчонку. Урод; ох, урод; м-м-ммм...».
Порнову стало стыдно, ужасно стыдно; неприязнь к самому себе разом переполнила его; ожившие челюсти захрустели зубами так, что казалось, эмаль фонтаном полетела изо рта; слезы натуральными ручьями хлынули из глаз. «Правильно, пусть видит, что я раскаиваюсь», — откуда-то из дальних глубин сознания одобрительно заметило хитрое «эго».
Честная и добрая половина Порнова хотела было уже уличить его в скотинизме, бессердечии и ста прочих смертных грехах; но тут Порнов сообразил, что в темноте, пожалуй, никто его слез не увидит; поборов раздрызг в мыслях, стал просто лежать и ждать реакции со стороны Мич; сдался, скажем так, на милость побежденного; самому ему искать выход из этого кошмара было абсолютно невмоготу.
— У вас на Земле, что, все такие... бойцы ? — вопрос этот смутил Порнова донельзя; больше его могло бы удивить лишь предложение Мич продолжить их любовную схватку. Что угодно ожидал он от девушки сейчас: слез, негодования, упреков; но только не этого.
Даже не сами слова изумили Порнова, а та интонация, с которой был задан вопрос — позитивная, любознательная; даже одобрительная какая-то.
Не веря своим ушам, он краем глаза глянул в сторону Мич. Та ничком смирно лежала рядом и так же, как он, изучала потолок. «Зеркальный, кстати», — мелькнула мимоходом мысль. Белое пятно наверху шевельнулось — Порнов протянул руки и осторожно коснулся гладкого плеча Мич. Та не вздрогнула, не отодвинулась.
— Через одного, — сказал он, чтобы что-то сказать.
— Завидую вашим женщинам, — все в той же легкомысленной манере продолжила Мич. — У нас мужики все больше какие-то слабенькие. Как менталы — ничего; а как до постели дойдет...
Тут она сочла нужным добавить:
— По крайней мере, мне так Броу говорила... давно. Она у нас в семье большой любитель мужчин; прямо-таки коллекционер.
Порнов все еще не верил своим ушам. В хороводе мыслей не было ни одной, за которую можно было бы зацепиться. Осторожно, чтобы не спугнуть забрезжившую надежду, самым краешком пальца провел по плечу Мич.
— Ты на меня не сердишься? — с превеликим трудом выдавил он из себя. Язык был чужой, губы были чужие; слова, соответственно, выходили тоже совсем не такие, как ему хотелось бы; пустые, безликие вышли слова.
— За что? — так искренне, что Порнова аж передернуло, спросила Мич, — Ты сделал все, что мог.
Сумбур, сплошной сумбур воцарился в мыслях. Порнов, не надеясь уже на слова, ластясь, легонько тронул ушко Мич. Рядом под тонкой кожей горячей ртутью пульсировал висок. Рука Порнова нежно скользнула по гладкой коже.
— Что это?
Пальцы его внезапно коснулись шрама или рубца; Мич отдернула голову.
— Порезалась, — сказала она. — Брила голову и — вот.
Приподнявшись на руках, она села; маленькие круглые груди ее качнулись.
— От твоих восточных пряностей у меня горло пересохло, — объявила она. — Надо выпить. Ты не против ?
Порнов перевалил голову влево-вправо; мол, нет, не против. Мич молодой козочкой спрыгнула с постели и, задорно покачивая загорелой попкой, сбегала до столика и обратно.
— Давай садись, — скомандовала она. Держа в одной руке бутылку, а в другой стаканы, Мич на коленках прошествовала к трупиком лежавшему Порнову.
— Я это... ослаб совсем, — только и смог просипеть наш герой.
— Это дело поправимое, — Мич по-особенному, по-своему глянула из темноты на Порнова. Кровь прилила к его рукам, и они легко вытолкнули его тело вверх.
— На брудершафт? — как о само собой разумеющемся, спросила девушка.
— Так точно! — заметно приободрясь, радостно согласился Порнов.
Мич разлила вино по бокалам; они сплелись руками, выпили и поцеловались; бокалы полетели через плечо. Фужер Мич благополучно приземлился на край постели, Порнов же сил не рассчитал и от избытка чувств запулил свой сосуд прямо в стену; тот лишь брызнул осколками.
— Теперь придется в тапках ходить, — расстроился Порнов.
— Ерунда, — успокоила его Мич. — Немножко магии, и будет, как новый; только сбегаю вымоюсь сперва...
«По уму-то их оба разбить стоило», — зашептал в порновское ухо оживший бес противоречия.
«По уму-то девушек сначала поят вином, потом целуют и уж только потом в постель тащат, — тут же огрызнулся сторожевой пес морали и рассудка. — Ты, урод, лучше давай молчи в тряпочку; радуйся, что так легко отделался. Могли и убить, между прочим; и вряд ли потом бы воскресили. Я бы, на месте Мич, тебе эту штуку по крайней мере раза в два укоротил... Ухарь-купец!»
«Да ладно, чего там, — оправдывался наглый бес, — ей, похоже, понравилось... Хотя, с другой стороны, странно мне все это...»
«Вот-вот; странно — не то слово, — согласно уточнил голос разума, — может, у них тут физиология другая?..»
«Или она свистела все это время про свою невинность, — бухнуло вредное „я“ и цинично добавило: — Тоже мне, девочка нашлась!»
«Ну-ка, заткнись! — приказал Порнов сам себе. — Сейчас ты будешь ее учить, как ей жить. Иди вон лучше, осколки собери; не хватало еще ноги поранить...»
Он довольно шустро сполз с кровати и поковылял к месту приземления бокала. У стены было светлее; из иллюминатора на пол падал косой луч. Высокая спинка тахты, стоящей у стены, приняла на себя основной заряд битого стекла; внимательно глядя себе под ноги, Порнов быстро набрал полную горсть осколков; самый крупный залетел аж под тахту и сиял там, подобно алмазу.
Мич на этот раз мылась долго и основательно; Порнов успел обшарить окрестности тахты не по разу; когда на полу не осталось ни одной даже крошечной стекляшки, подтащил столик поближе к свету и разложил на нем останки бокала.
— Вот основание, — он, словно шашку на доске, пальцем двинул вбок маленький хрустальный диск. — Вот этот кусочек — сверху; еще один... Это у нас будет ножка, — кусочек хрустального стерженька последовал в сторону, — и это ножка...
— И это, — он задумчиво уставился на хрустальный фрагмент.
Тут волосы у него на голове зашевелились, и тихим потерянным голосом наш герой закончил:
— И это у нас тоже будет ножка!
Вышедшая из ванной девушка застала Порнова в состоянии полного ступора. Тюрбаном наматывая на голову полотенце, она неслышно подобралась к нему.
— Ам! — сказала она; зубы ее перламутром блеснули в полумраке.
Порнов вздрогнул и дико глянул на нее.
— Испугался, испугался! — довольно рассмеялась девушка, опускаясь на тахту рядом с ним.
— Испугаешься тут, — стараясь, чтобы голос не дрожал, произнес Порнов. — На вот; ты в спешке, похоже, потеряла...
Он протянул Мич руку, на ладони его лежал все тот же хрустальный обломок.
— Золушка, блин.
Никакая это была не ножка бокала; это был отбитый каблучок хрустальной туфельки.
Глава 6
Опять розыгрыш
Надо отдать девушке должное;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Порнову стало стыдно, ужасно стыдно; неприязнь к самому себе разом переполнила его; ожившие челюсти захрустели зубами так, что казалось, эмаль фонтаном полетела изо рта; слезы натуральными ручьями хлынули из глаз. «Правильно, пусть видит, что я раскаиваюсь», — откуда-то из дальних глубин сознания одобрительно заметило хитрое «эго».
Честная и добрая половина Порнова хотела было уже уличить его в скотинизме, бессердечии и ста прочих смертных грехах; но тут Порнов сообразил, что в темноте, пожалуй, никто его слез не увидит; поборов раздрызг в мыслях, стал просто лежать и ждать реакции со стороны Мич; сдался, скажем так, на милость побежденного; самому ему искать выход из этого кошмара было абсолютно невмоготу.
— У вас на Земле, что, все такие... бойцы ? — вопрос этот смутил Порнова донельзя; больше его могло бы удивить лишь предложение Мич продолжить их любовную схватку. Что угодно ожидал он от девушки сейчас: слез, негодования, упреков; но только не этого.
Даже не сами слова изумили Порнова, а та интонация, с которой был задан вопрос — позитивная, любознательная; даже одобрительная какая-то.
Не веря своим ушам, он краем глаза глянул в сторону Мич. Та ничком смирно лежала рядом и так же, как он, изучала потолок. «Зеркальный, кстати», — мелькнула мимоходом мысль. Белое пятно наверху шевельнулось — Порнов протянул руки и осторожно коснулся гладкого плеча Мич. Та не вздрогнула, не отодвинулась.
— Через одного, — сказал он, чтобы что-то сказать.
— Завидую вашим женщинам, — все в той же легкомысленной манере продолжила Мич. — У нас мужики все больше какие-то слабенькие. Как менталы — ничего; а как до постели дойдет...
Тут она сочла нужным добавить:
— По крайней мере, мне так Броу говорила... давно. Она у нас в семье большой любитель мужчин; прямо-таки коллекционер.
Порнов все еще не верил своим ушам. В хороводе мыслей не было ни одной, за которую можно было бы зацепиться. Осторожно, чтобы не спугнуть забрезжившую надежду, самым краешком пальца провел по плечу Мич.
— Ты на меня не сердишься? — с превеликим трудом выдавил он из себя. Язык был чужой, губы были чужие; слова, соответственно, выходили тоже совсем не такие, как ему хотелось бы; пустые, безликие вышли слова.
— За что? — так искренне, что Порнова аж передернуло, спросила Мич, — Ты сделал все, что мог.
Сумбур, сплошной сумбур воцарился в мыслях. Порнов, не надеясь уже на слова, ластясь, легонько тронул ушко Мич. Рядом под тонкой кожей горячей ртутью пульсировал висок. Рука Порнова нежно скользнула по гладкой коже.
— Что это?
Пальцы его внезапно коснулись шрама или рубца; Мич отдернула голову.
— Порезалась, — сказала она. — Брила голову и — вот.
Приподнявшись на руках, она села; маленькие круглые груди ее качнулись.
— От твоих восточных пряностей у меня горло пересохло, — объявила она. — Надо выпить. Ты не против ?
Порнов перевалил голову влево-вправо; мол, нет, не против. Мич молодой козочкой спрыгнула с постели и, задорно покачивая загорелой попкой, сбегала до столика и обратно.
— Давай садись, — скомандовала она. Держа в одной руке бутылку, а в другой стаканы, Мич на коленках прошествовала к трупиком лежавшему Порнову.
— Я это... ослаб совсем, — только и смог просипеть наш герой.
— Это дело поправимое, — Мич по-особенному, по-своему глянула из темноты на Порнова. Кровь прилила к его рукам, и они легко вытолкнули его тело вверх.
— На брудершафт? — как о само собой разумеющемся, спросила девушка.
— Так точно! — заметно приободрясь, радостно согласился Порнов.
Мич разлила вино по бокалам; они сплелись руками, выпили и поцеловались; бокалы полетели через плечо. Фужер Мич благополучно приземлился на край постели, Порнов же сил не рассчитал и от избытка чувств запулил свой сосуд прямо в стену; тот лишь брызнул осколками.
— Теперь придется в тапках ходить, — расстроился Порнов.
— Ерунда, — успокоила его Мич. — Немножко магии, и будет, как новый; только сбегаю вымоюсь сперва...
«По уму-то их оба разбить стоило», — зашептал в порновское ухо оживший бес противоречия.
«По уму-то девушек сначала поят вином, потом целуют и уж только потом в постель тащат, — тут же огрызнулся сторожевой пес морали и рассудка. — Ты, урод, лучше давай молчи в тряпочку; радуйся, что так легко отделался. Могли и убить, между прочим; и вряд ли потом бы воскресили. Я бы, на месте Мич, тебе эту штуку по крайней мере раза в два укоротил... Ухарь-купец!»
«Да ладно, чего там, — оправдывался наглый бес, — ей, похоже, понравилось... Хотя, с другой стороны, странно мне все это...»
«Вот-вот; странно — не то слово, — согласно уточнил голос разума, — может, у них тут физиология другая?..»
«Или она свистела все это время про свою невинность, — бухнуло вредное „я“ и цинично добавило: — Тоже мне, девочка нашлась!»
«Ну-ка, заткнись! — приказал Порнов сам себе. — Сейчас ты будешь ее учить, как ей жить. Иди вон лучше, осколки собери; не хватало еще ноги поранить...»
Он довольно шустро сполз с кровати и поковылял к месту приземления бокала. У стены было светлее; из иллюминатора на пол падал косой луч. Высокая спинка тахты, стоящей у стены, приняла на себя основной заряд битого стекла; внимательно глядя себе под ноги, Порнов быстро набрал полную горсть осколков; самый крупный залетел аж под тахту и сиял там, подобно алмазу.
Мич на этот раз мылась долго и основательно; Порнов успел обшарить окрестности тахты не по разу; когда на полу не осталось ни одной даже крошечной стекляшки, подтащил столик поближе к свету и разложил на нем останки бокала.
— Вот основание, — он, словно шашку на доске, пальцем двинул вбок маленький хрустальный диск. — Вот этот кусочек — сверху; еще один... Это у нас будет ножка, — кусочек хрустального стерженька последовал в сторону, — и это ножка...
— И это, — он задумчиво уставился на хрустальный фрагмент.
Тут волосы у него на голове зашевелились, и тихим потерянным голосом наш герой закончил:
— И это у нас тоже будет ножка!
Вышедшая из ванной девушка застала Порнова в состоянии полного ступора. Тюрбаном наматывая на голову полотенце, она неслышно подобралась к нему.
— Ам! — сказала она; зубы ее перламутром блеснули в полумраке.
Порнов вздрогнул и дико глянул на нее.
— Испугался, испугался! — довольно рассмеялась девушка, опускаясь на тахту рядом с ним.
— Испугаешься тут, — стараясь, чтобы голос не дрожал, произнес Порнов. — На вот; ты в спешке, похоже, потеряла...
Он протянул Мич руку, на ладони его лежал все тот же хрустальный обломок.
— Золушка, блин.
Никакая это была не ножка бокала; это был отбитый каблучок хрустальной туфельки.
Глава 6
Опять розыгрыш
Надо отдать девушке должное;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75