Например, индусы хотели Нерувию. Кое-кто предлагал Атлантиду, но дело в том, что первоначально Платон считал, будто Атлантида расположена где-то в Северной Атлантике, и, если все пойдет хорошо, мы, возможно, захотим поднять второй континент около Северной Америки, а потому лучше сохранить это название для него.
Бразилия хотела назвать новый континент или именем Васко да Гамы, первого европейца, нанесшего на карту эти воды, или Жоао да Нова, который несколькими годами позже открыл остров Вознесения. Им возражали, что Гамия и Новия будут звучать плохо, и тогда бразильцы только усмехнулись и сказали: «Ладно, синьоры, мы соединим эти два слова вместе и назовем его „Гамановия“. А так как они лидирующая нация на Земле…
— Вот мы и пришли, — сказал Айвор. — Эй, Гордон, ты не хочешь немного привести себя в порядок?
Гордон посмотрел на свои руки и понял, что их в буквальном смысле надо хорошенько помыть — после того как он перепрыгивал с одного эскалатора на другой и хватался при этом за штангу указателя, они были все в грязи. Он отправился на поиски, и лишь с третьей попытки нашел человека, который сказал, что туалетная комната находится этажом ниже.
Дело было в воскресенье, и в ней никого в это время не было. Гордон намылил руки, и в этот момент вошел невысокий смуглый человек и стал нервно пыхать сигаретой. Очевидно, он пришел туда с той же целью. Но неожиданно человек спросил:
— Вы, случайно, не доктор Гордон Грахам?
— А? — переспросил Грахам, погруженный в сладкие грезы о Бхетиру. — Д-да, именно так, хотя я пока не имею степени доктора наук, но я — Гордон Грахам.
— Отлично. Мне надо будет скоро с вами говорить. Вы никуда не собираться сегодня вечером? — Человек говорил с легким славянским акцентом.
— Собираюсь, н-но кто вы?
— Меня зовут Скляр. Потом расскажу подробно.
— А… э-э… зачем вы хотите со мной встретиться?
— Это есть в связь с проектом Гамановия. Поверьте на слово, это есть очень важно. Сейчас не могу говорить о детали. А когда вы завтра вечером быть дома после работы?
— Дайте подумать… понедельник… где-то в полчетвертого.
— Хорошо, тогда и встречаться…
Он оборвал фразу на полуслове и быстро обернулся на звук открываемой двери, в которую вошли два человека. Они быстро двинулись к Гордону и его собеседнику. Один из них держал руку в оттопыренном кармане куртки, словно там был револьвер. Этот человек шагнул к назвавшемуся Скляром незнакомцу. Другой приблизился к Грахаму, приложил кулак к его груди и резко толкнул.
Грахам вздохнул. Так бывало всегда. Люди сами нарываются на неприятности, их вводит в заблуждение его долговязая фигура и очки, и они не могут поверить, что он в колледже занимался боксом. А когда на него начинают катить бочку, он вынужден принимать меры. Он принял их и теперь: снял очки и одновременно левой рукой нанес удар по ребрам, а потом правой — в глаз толкнувшего его человека.
Тот покачнулся и упал на спину, его голова с громким стуком ударилась о кафель.
Другой человек обернулся на шум, и Грахама осенило, что он сглупил, спровоцировав нападавшего на выстрел. И не стоило из-за такой ерунды…
Однако внезапно Скляр брызнул какой-то струей из кольца, которое он носил, прямо в лицо второму из нападавших. Тот сразу начал моргать, чихать, кашлять и что-то бессвязно бормотать. Скляр быстро подошел к нему вплотную и достал из кармана что-то вроде дубинки. Хрясть! Один удар по черепу, и его жертва тоже качнулась и упала как подкошенная.
Но к этому моменту человек, которого ударил Грахам, начал подниматься. Его открытый левый глаз горел яростью. Скляр попытался ударить и его, но был отброшен взмахом руки, словно веслом. Потом Грахам получил удар кулаком в челюсть, едва не пославший его в нокдаун. Несколько секунд они обменивались ударами. Грахам, которому по-обезьяньи длинные руки давали некоторое преимущество, нанес противнику два-три точных удара по лицу. Хрясть! Этот звук сказал Грахаму, что Скляр сзади заехал своей дубинкой по голове их противника. И хотя, судя по всему, его череп был крепче обычного, он все-таки согнулся и повалился на кафельный пол.
— Надо проверить, что у них при себе, — сказал Скляр, глядя на поверженных противников. Он быстро обыскал тела, достал из кармана у одного из них пистолет и положил в карман своей куртки. — Помоги мне вытащить их отсюда, быстро.
— А? Что вы имеете в виду? А почему не позвать полицейских?
— Я сам полицейский! — нетерпеливо оборвал его коротышка, вытаскивая бумажник. Грахам посмотрел на поднесенное к самому его лицу удостоверение на имя Рейнольда Скляра, констебля второго ранга Всемирной Федерации. (Судя по всему, он был родом откуда-то из Центральной Европы, предположил Грахам.) Скляр продолжил: — Поэтому я не хочу мешать здесь местных полицейских.
Констебль быстро осмотрелся, попыхивая сигаретой, которую закурил еще до начала схватки. В конце туалетной комнаты была зеленая дверца. На ней висела табличка с надписью «Входа нет». Такие двери есть во всех больших современных зданиях, все ходят мимо них, даже не задумываясь, кладовка там, черная лестница или что-то еще. Скляр толкнул ее и открыл.
— Удача для нас, что кое-кто забывает закрывать двери, — сказал он. — Теперь бери их за плечи, они слишком большие, чтобы я сам их отнес. Да поскорее, пока кто-нибудь не зашел.
Грахам, несмотря на некоторое смущение от всего происходящего, сделал что ему было сказано. Нападавшие на них мужчины не приходили в сознание. Грахам и Скляр вдвоем вытащили оба тела через дверцу на узкую — не больше метра шириной — площадку. С нее можно было попасть на небольшую железную винтовую лестницу, которая шла вверх и вниз. Вверху она терялась в переплетении слабо освещенных брусьев, а внизу выходила на одну из посадочных платформ высокоскоростной линии на нижнем уровне К. С. К. Это наверняка был запасной выход.
— Вниз, — тихо приказал Скляр, и они поволокли одно из тел по винтовой лестнице. Уложив его на бетонный пол, они вернулись за вторым. Платформа в конце сужалась, наподобие носа корабля, к тому же в паре метров от лестницы стояла большая квадратная колонна, закрывавшая обзор, и можно было не бояться, что их заметят. Они замерли в тени лестницы. Вокруг была почти полная тишина, только с верхних уровней станции доносился глухой шум поездов.
Грахам прошептал:
— Что все это значит? Что это за типы? Что им от меня надо?
— Расскажу завтра, — бросил Скляр, выглядывая из-за колонны. Внизу поблескивал единственный рельс высокоскоростной линии, в два раза толще обычного, а верхний рельс, поддерживавший вагоны в вертикальном положении, блестел вверху. В нескольких метрах от того места, где они находились, по другую сторону колонны, стояли сцепленные вагоны высокоскоростной линии, похожие на артиллерийские снаряды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Бразилия хотела назвать новый континент или именем Васко да Гамы, первого европейца, нанесшего на карту эти воды, или Жоао да Нова, который несколькими годами позже открыл остров Вознесения. Им возражали, что Гамия и Новия будут звучать плохо, и тогда бразильцы только усмехнулись и сказали: «Ладно, синьоры, мы соединим эти два слова вместе и назовем его „Гамановия“. А так как они лидирующая нация на Земле…
— Вот мы и пришли, — сказал Айвор. — Эй, Гордон, ты не хочешь немного привести себя в порядок?
Гордон посмотрел на свои руки и понял, что их в буквальном смысле надо хорошенько помыть — после того как он перепрыгивал с одного эскалатора на другой и хватался при этом за штангу указателя, они были все в грязи. Он отправился на поиски, и лишь с третьей попытки нашел человека, который сказал, что туалетная комната находится этажом ниже.
Дело было в воскресенье, и в ней никого в это время не было. Гордон намылил руки, и в этот момент вошел невысокий смуглый человек и стал нервно пыхать сигаретой. Очевидно, он пришел туда с той же целью. Но неожиданно человек спросил:
— Вы, случайно, не доктор Гордон Грахам?
— А? — переспросил Грахам, погруженный в сладкие грезы о Бхетиру. — Д-да, именно так, хотя я пока не имею степени доктора наук, но я — Гордон Грахам.
— Отлично. Мне надо будет скоро с вами говорить. Вы никуда не собираться сегодня вечером? — Человек говорил с легким славянским акцентом.
— Собираюсь, н-но кто вы?
— Меня зовут Скляр. Потом расскажу подробно.
— А… э-э… зачем вы хотите со мной встретиться?
— Это есть в связь с проектом Гамановия. Поверьте на слово, это есть очень важно. Сейчас не могу говорить о детали. А когда вы завтра вечером быть дома после работы?
— Дайте подумать… понедельник… где-то в полчетвертого.
— Хорошо, тогда и встречаться…
Он оборвал фразу на полуслове и быстро обернулся на звук открываемой двери, в которую вошли два человека. Они быстро двинулись к Гордону и его собеседнику. Один из них держал руку в оттопыренном кармане куртки, словно там был револьвер. Этот человек шагнул к назвавшемуся Скляром незнакомцу. Другой приблизился к Грахаму, приложил кулак к его груди и резко толкнул.
Грахам вздохнул. Так бывало всегда. Люди сами нарываются на неприятности, их вводит в заблуждение его долговязая фигура и очки, и они не могут поверить, что он в колледже занимался боксом. А когда на него начинают катить бочку, он вынужден принимать меры. Он принял их и теперь: снял очки и одновременно левой рукой нанес удар по ребрам, а потом правой — в глаз толкнувшего его человека.
Тот покачнулся и упал на спину, его голова с громким стуком ударилась о кафель.
Другой человек обернулся на шум, и Грахама осенило, что он сглупил, спровоцировав нападавшего на выстрел. И не стоило из-за такой ерунды…
Однако внезапно Скляр брызнул какой-то струей из кольца, которое он носил, прямо в лицо второму из нападавших. Тот сразу начал моргать, чихать, кашлять и что-то бессвязно бормотать. Скляр быстро подошел к нему вплотную и достал из кармана что-то вроде дубинки. Хрясть! Один удар по черепу, и его жертва тоже качнулась и упала как подкошенная.
Но к этому моменту человек, которого ударил Грахам, начал подниматься. Его открытый левый глаз горел яростью. Скляр попытался ударить и его, но был отброшен взмахом руки, словно веслом. Потом Грахам получил удар кулаком в челюсть, едва не пославший его в нокдаун. Несколько секунд они обменивались ударами. Грахам, которому по-обезьяньи длинные руки давали некоторое преимущество, нанес противнику два-три точных удара по лицу. Хрясть! Этот звук сказал Грахаму, что Скляр сзади заехал своей дубинкой по голове их противника. И хотя, судя по всему, его череп был крепче обычного, он все-таки согнулся и повалился на кафельный пол.
— Надо проверить, что у них при себе, — сказал Скляр, глядя на поверженных противников. Он быстро обыскал тела, достал из кармана у одного из них пистолет и положил в карман своей куртки. — Помоги мне вытащить их отсюда, быстро.
— А? Что вы имеете в виду? А почему не позвать полицейских?
— Я сам полицейский! — нетерпеливо оборвал его коротышка, вытаскивая бумажник. Грахам посмотрел на поднесенное к самому его лицу удостоверение на имя Рейнольда Скляра, констебля второго ранга Всемирной Федерации. (Судя по всему, он был родом откуда-то из Центральной Европы, предположил Грахам.) Скляр продолжил: — Поэтому я не хочу мешать здесь местных полицейских.
Констебль быстро осмотрелся, попыхивая сигаретой, которую закурил еще до начала схватки. В конце туалетной комнаты была зеленая дверца. На ней висела табличка с надписью «Входа нет». Такие двери есть во всех больших современных зданиях, все ходят мимо них, даже не задумываясь, кладовка там, черная лестница или что-то еще. Скляр толкнул ее и открыл.
— Удача для нас, что кое-кто забывает закрывать двери, — сказал он. — Теперь бери их за плечи, они слишком большие, чтобы я сам их отнес. Да поскорее, пока кто-нибудь не зашел.
Грахам, несмотря на некоторое смущение от всего происходящего, сделал что ему было сказано. Нападавшие на них мужчины не приходили в сознание. Грахам и Скляр вдвоем вытащили оба тела через дверцу на узкую — не больше метра шириной — площадку. С нее можно было попасть на небольшую железную винтовую лестницу, которая шла вверх и вниз. Вверху она терялась в переплетении слабо освещенных брусьев, а внизу выходила на одну из посадочных платформ высокоскоростной линии на нижнем уровне К. С. К. Это наверняка был запасной выход.
— Вниз, — тихо приказал Скляр, и они поволокли одно из тел по винтовой лестнице. Уложив его на бетонный пол, они вернулись за вторым. Платформа в конце сужалась, наподобие носа корабля, к тому же в паре метров от лестницы стояла большая квадратная колонна, закрывавшая обзор, и можно было не бояться, что их заметят. Они замерли в тени лестницы. Вокруг была почти полная тишина, только с верхних уровней станции доносился глухой шум поездов.
Грахам прошептал:
— Что все это значит? Что это за типы? Что им от меня надо?
— Расскажу завтра, — бросил Скляр, выглядывая из-за колонны. Внизу поблескивал единственный рельс высокоскоростной линии, в два раза толще обычного, а верхний рельс, поддерживавший вагоны в вертикальном положении, блестел вверху. В нескольких метрах от того места, где они находились, по другую сторону колонны, стояли сцепленные вагоны высокоскоростной линии, похожие на артиллерийские снаряды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78