— Ах ты, дерзкая тварь! — загремел Багардо. — Я тебя проучу. — Он встал из-за стола и подошел ко мне. В руках у него был хлыст, который он использовал как король манежа. Он ударил меня им раз, потом другой. Поскольку то была не волшебная палочка, я почти не чувствовал ударов.
— Это самые сильные удары, на которые вы способны, сэр? — спросил я.
Он ударил меня еще несколько раз, потом отшвырнул хлыст в угол:
— Черт тебя побери, ты из железа сделан, что ли?
— Не совсем, сэр. Но моя ткань гораздо прочнее, чем ваша. Так как же насчет платы? Как говорят у нас, в Двенадцатой Реальности, каждый насос требует подкачки.
Весь багровый от гнева, Багардо смерил меня яростным взглядом. Потом он рассмеялся:
— О, ладно, ладно, ты и впрямь взял меня за жабры. Как насчет трех пенсов в день?
— Годится, хозяин. Теперь не мог бы я получить плату за несколько дней вперед на карманные расходы?
Багардо достал из шкатулки девять пенсов:
— Пока хватит. Ну довольно торговаться. Как насчет партии в скиллет?
— А что это такое, сэр?
— Увидишь. — Багардо расставил маленький столик и четыре складных стула. И когда Сиглар, Унгах и я заняли места, Багардо достал пачку твердых продолговатых бумажек с рисунками на них. Обитатели Первой Реальности играют во множество игр с этими, как они их называют, «картами».
Правила скиллета оказались простыми. Одни комбинации карт имели большее значение, чем другие, и нужно было, чтобы твои карты могли побить карты противника. Я пережил неприятные минуты, пытаясь приспособить картонки к моим когтям, не привыкшим к подобным предметам. Эти проклятые штуки постоянно падали на пол.
Багардо все время трепался. Он бахвалился своими успехами в сожительстве с женскими особями. Особенно гордился тем, что ему удалось переспать с шестью женщинами за одну ночь в заведении, называемом «публичный дом». Я был озадачен подобной гордостью самцов Первой Реальности, поскольку неисчислимое количество гораздо менее развитых животных, козлы например, легко могут дать человеческим самцам сто очков вперед в этом отношении. Когда все отдали дань уважения мужской силе Багардо, он сказал:
— Здим, с тех пор как ты прибыл в эту Реальность, ты знал каких-нибудь колдунов кроме дока Мальдивиуса?
— Нет, сэр, если не считать его ученика Граха, который... э... стал жертвой недопонимания. А в чем дело?
— Нам нужен колдун. У нас был один, старик Арканиус...
— Я слышал, как вы говорили о нем, сэр. Что же на самом деле погубило его?
— Нечто не слишком далекое от той лжи, которую я о нем рассказывал. Арканиус экспериментировал с заклинаниями, слишком сложными для его ограниченной силы. Однажды вечером мы увидели, что из его палатки выбивается голубое пламя, и услышали крики. Наутро никакого Арканиуса не было — только брызги крови. Я предлагал работу Мальдивиусу, но он отказался, бормоча что-то насчет Паалуа, дающего ему счастье. В то время он был несколько пьян. Ты не знаешь случайно, что он имел в виду?
— Нет, сэр. Я слышал, что Паалуа — это земля могущественных колдунов за океаном, но и все.
— Дульнесса кроме своей обычной работы занимается еще предсказанием счастья, но это совсем не то, что иметь настоящего колдуна. Чей ход?
* * *
Багардо отыграл у меня мои девять пенсов, монету за монетой. Я отметил, что время от времени его ноздри начинали как-то странно вибрировать. Чаще всего это случалось, когда он находился накануне выигрыша очередной порции моих денег. Однако я не мог с уверенностью объяснить данное ощущение. Когда я лишался последнего гроша, дверь открылась и вошла миловидная мадам Дульнесса, наездница без седла. Хриплым голосом она крикнула:
— Когда хоть один из вас, белоручек, придет мне помогать?
Багардо отмахнулся:
— Возьми Здима. У него все равно больше ничего нет.
— Ты хочешь сказать, что он может?
— Конечно. Демоны подвержены точно таким же чувствам, как и мы. А теперь забирай его и дай нам возможность продолжать игру.
Озадаченный, я последовал за Дульнессой в ее фургон. Когда мы вошли, она повернулась ко мне с улыбкой и полуприкрыла глаза.
— Ну, Здим, — сказала она, — с тобой я, по крайней мере, получу новые ощущения.
Сказав это, она начала подчеркнуто медленно снимать с себя одежду. Освободившись от последней ее детали, она легла на кровать. Я был искренне заинтересован, ибо впервые видел живую человеческую особь женского рода без одежды. Я с удовлетворением отметил, что иллюстрации учебников моего родного Уровня полностью отвечают действительности, в точности воспроизводя все формы и органы данного экземпляра. Мои усики уловили вибрацию необычной интенсивности, но я не смог распознать ее природу.
— Ну а теперь приступай, если ты вообще намерен приступать, — сказала она.
— Прошу прощения, мадам, — ответил я, — но я не понимаю. Чего вы от меня желаете?
— О, клянусь сосками Астис! Ты что, не знаешь как... — и она произнесла целый ряд непонятных мне слов, добавив: — Или как это называется на вашей демонической земле?
Я наконец начал понимать:
— Вы имеете в виду совершать половой акт, не так ли, мадам?
— Ха, что это за прекрасный язык! Ну да, именно это.
— Прошу прощения, но меня в школе учили правильному литературному новарскому. Вульгаризмы мне предстоит научиться понимать самому.
— Так, извлекай из-под своей чешуи нужную вещицу и... эй, да ты меняешь цвет!
— Так на нас действуют эмоции, мадам. Уверяю вас, что я наделен соответствующим мужским органом. Только он у нас убирается внутрь, когда нет в нем нужды, а не болтается бесцельно и вульгарно, как у самцов-мужчин. Без сомнения, это и есть причина любопытного обычая — который озадачивал наших философов, — заключающегося в ношении на себе различных предметов даже в самую невыносимую жару. Далее, мы, демоны...
Дульнесса была нетерпелива:
— Хватит с меня лекций. Не можешь, что ли?
— Я не знаю. Хотя я приложу все свои усилия, чтобы дать удовлетворение, но сейчас не брачный сезон, и, кроме того, женская особь Первой Реальности не возбуждает во мне желания.
— Что же во мне не так, паренек-дракон? Я, конечно, уже не так молода, как когда-то, но...
— Дело не в этом, если вы, мадам, извините мне такие слова... Обилие этой вашей мягкой бледной голой кожи делает вас... как бы это сказать... слишком мясистой. Это все равно, что иметь половые отношения с огромной мягкой рыбой... бр! Вот если бы здесь была моя жена Йез с ее хорошенькими клыками и усиками и очаровательной блестящей чешуей...
— Тогда закрой глаза, представь себе, что здесь лежит твоя жена, и попытайся взяться за дело.
Что ж, как говорим мы дома, ничего не испытав — ничего не узнаешь. Огромным усилием воли я заставил появиться свой бесценный мужской орган и наполнил кровью поясницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46