— Безусловно! — отрезал тот. — Скажи только, с чего это вдруг тебя такие вопросы волновать стали?
— Хочу разобраться, что в нас с тобой от Бога, а что от него — лукавого.
— Зачем? — удивился Павел Иванович.
— Может, ты прав, брат! — подумав, кивнул Толмачев-младший. — В каждом из смертных столько всего намешано, что и старик Фрейд не разобрался бы...
В ответ на его слова Павел Иванович саркастически усмехнулся и неожиданно спросил:
— С шефом своим по поводу наших планов разговора не имел?
— Нет, а что?
— Да так просто. Какой-то он странный в последнее время...
После несколько затянувшейся паузы первым нарушил молчание Сергей Иванович:
— Кстати, в Пешаваре, в офисе ЦРУ, объявился полковник "X", но вначале он засветился у Хекматиара вместе с каким-то пехотным майором.
— С каким майором?
— Личность не установлена пока, к тому же есть сведения, что тот майор к этому времени уже мог скончаться от ран.
— Тогда к чему мне твоя информация?
— Так, брат, на всякий случай...
Пакистан
5 июля 1988 года.
Солнце поднимается над заснеженными горными вершинами огромным огненным диском. Высоко в небе кружит ястреб, высматривая добычу. Несколько десятков мохнатых верблюдов нехотя шаркают по извилистой горной тропе, распугивая выбравшихся змей и ящериц, вылезших погреться на раскалившуюся тропку. Погонщики нехотя понукают верблюдов. Кто-то протяжно напевает тоскливую песню. Эта безыскусная колыбельная, жара и выкуренный гашиш действуют на моджахедов убаюкивающе. Почти все они, кроме дозорных, дремлют. А кое-кто и вообще спит, громко храпя.
Спал и старик Мутталиб-ака, уронив голову на впалую грудь. Он что-то бормотал во сне, то и дело вздрагивая и тяжело вздыхая.
Сарматов лежал на повозке и наблюдал за происходящим. Его верблюд шел в караване четвертым. Десять спереди и еще три сзади. Всего на верблюдах ехало двенадцать человек плюс один верблюд для поклажи. Тихо, стараясь не шуметь, Сарматов достал из-за пазухи пистолет и, вынув из него обойму, пересчитал патроны.
— Десять, — вздохнул он, вставив обойму обратно. — Плюс один в стволе. Даже если каждого с первого выстрела, все равно не хватит... Интересно, а что же все-таки за птица этот их начальник?..
И вдруг Сарматов вздрогнул оттого, что над самым ухом услышал ломаную английскую речь.
— Как ты себя чувствуешь, шурави?
С трудом повернув голову, Сарматов увидел, что рядом с ним на своем вороном жеребце едет сам Али-хан.
— А как может себя чувствовать человек в моей ситуации? — вопросом на вопрос ответил Сарматов. — Хуже некуда.
— Хуже как раз есть куда... — ухмыльнулся пакистанец. — Хуже, когда уже ничего не чувствуешь.
— Ты уверен, что это хуже? — Сарматов за пазухой сжал рукоятку пистолета.
— Не знаю. Пока не пробовал! — Али-хан вдруг засмеялся. — А когда попробую, вряд ли смогу кому-нибудь рассказать.
Смеялся Али-хан громко и заразительно. Только глаза его оставались холодными и колючими. И это не ускользнуло от внимания Сарматова.
— Куда меня везут? — слабым голосом спросил майор.
— Как, разве твой американский друг не сказал тебе, куда вы направляетесь?
— Когда мы виделись с ним в последний раз, нас сильно достали русские вертолеты, от которых мы и пытались отстреляться, — ответил Сарматов.
— Русские вертолеты... — Али-хан удивленно вскинул брови. — А сам-то ты кто? Может, ты таджик? Или афганец? Но, знаешь, что я скажу, не похож ты ни на того, ни на другого.
— Я русский, если ты об этом хотел спросить, — ответил Сарматов.
— Как раз не об этом, — снова засмеялся Али-хан. — Я хотел спросить тебя: как случилось, что ты, русский, оказался на другой стороне? Только не говори, что заблудился, все равно не поверю.
— Нет, не заблудился, — Сарматов тихо, чтобы не услышал Али-хан, снял пистолет с предохранителя. — Разве американец не рассказал тебе, как это произошло?
— Рассказал. Но я хотел бы услышать эту историю еще раз из твоих уст. Знаешь, у нас не очень-то любят людей, которые меняют хозяев.
— Ну, во-первых, у меня никогда не было хозяев. А во-вторых, я думал, что у вас на Востоке... — Сарматов попытался подобрать нужные слова. — Ну, что Восток...
— Дело тонкое? — ухмыльнулся Али-хан. — Да-да, нам этот фильм специально показывали во время учебы для того, чтоб мы представляли, что вы о нас думаете. Только тут вы как раз немного ошибаетесь. Даже на Востоке никто не хочет иметь дела с людьми вроде тебя. Кстати, группой, которая похитила американца, тоже командовал майор. Тебе не кажется это странным?
Сказав это, Али-хан медленно достал из ножен длинный, блестящий на солнце кинжал. Любуясь вязью, оплетающей отполированное лезвие, он тихо проговорил:
— Американец заплатил мне десять тысяч долларов за то, чтобы я довез тебя до госпиталя в целости и сохранности. И обещал еще дать, если ты останешься жив. Но мне кажется, ты стоишь дорого. Почему этот янки так заботится о тебе? Сомневаюсь, что он так дорожил бы твоей жизнью только из-за того, что ты помог ему бежать. Скажи, может, мне отвезти тебя в контрразведку, и мне заплатят больше?
Сарматов молчал, пристально глядя в глаза Али-хану.
— А может, я ошибаюсь, и ты ничего не стоишь? — продолжил тот. — Тогда мне легче убить тебя, как собаку, прямо здесь.
Где-то вдалеке, за горами, послышался шум вертолетных винтов.
— Да, сейчас ты в моих руках, — кивнул Али-хан. — И только поэтому ты еще жив. У меня пока есть время, чтобы решить...
— Что решить? — вдруг спросил Сарматов. — Кто больше заплатит?
— Что ты сказал? — вздрогнул Али-хан.
— Тс-с-с, не кричи... — Сарматов приложил палец к губам. — Еще хоть звук, и я вышибу тебе мозги.
И только тут Али-хан заметил, что из-за пазухи майора прямо ему в переносицу глядит пистолетное дуло.
— Я, конечно, могу не попасть, — продолжил Сарматов. — Но ты ведь не будешь рисковать, правда?..
— Только попробуй выстрелить... — лоб пакистанца покрылся испариной. — Тебя разорвут на куски.
— Конечно, разорвут, не сомневаюсь, — улыбнулся Сарматов. — Только ты этого уже не увидишь.
— Ну и что ты хочешь, чтоб я сделал? — тихо спросил Али-хан, стараясь незаметно расстегнуть кобуру.
— Ну, для начала... — Сарматов приподнялся на носилках. — Для начала постарайся достать свой пистолет, как можно медленнее. Двумя пальцами, как в кино. Договорились?
Али-хан тихо зарычал от злости, но послушно достал пистолет.
— Вот, молодец... — майор отнял у Али-хана оружие и спрятал его за пазуху. — А теперь то же самое сделай со своим ножом. Очень уж он мне понравился.
Разоружив Али-хана, Сарматов быстро перебрался из носилок на спину верблюда.
— А теперь я попросил бы тебя пересесть ко мне. Я думаю, что на верблюде тебе будет удобнее, чем на коне.
— Что ты делаешь? Зачем? — Али-хан начал осторожно перебираться на спину верблюда, то и дело косясь на пистолет в руке Сарматова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45