Заработала телекамера. Чеченец взял в руки толстую, двойной вязки, шапочку, маску и очки — через минуту он все это наденет. Но сейчас ему предстояло сказать кое-что в объектив камеры.
— Я, Бажаев Зелимхан Хозович, нахожусь на борту российского военного вертолета…
* * *
В это же время командир экипажа аэробуса «Ил-86» и пилот «Черной Акулы» подполковник Рохлин синхронизировали скорости и режим полета. «Черная Акула» шла на пятнадцать метров выше и чуть впереди, словно зависнув над носом самолета. Потом открылся астролюк, и Чип почувствовал ледяное дыхание холода, ждущего его снаружи.
— Ну что ж, ваш выход, Чип, — проговорил он, поднимая телекамеру.
* * *
Теперь солнце было справа от них — великолепное освещение, чтобы снять эксклюзив. Чипа оглушил грохот ревущих двигателей, и тут же, несмотря на толстый слой крема и предохранительную маску, он почувствовал проникающий холод безжалостного встречного потока. Ледяной обруч в том месте, где были надеты горнолыжные очки — всего лишь обычная и вовсе не греющая пластмасса, хоть и очень дорогая, — сковал его лицо. Чип инстинктивно закрыл глаза, чувствуя тиски холода, сжавшие переносицу, потом он понял, что лучше уже не будет. Первой мыслью Чипа было вернуться назад, в тепло самолета, где он все еще оставался ниже локтей, но следом пришло убеждение, что это все иллюзии, этот самолет — обманщик и его жалкое уютное тепло несет в себе смерть.
— Я кое-что знаю про тебя, — проговорил Чип, и огромное красное солнце, словно в окнах домов на закате, отразилось в его шальных глазах. — В этом безумном северном ветре гораздо больше жизни…
* * *
Теперь Чип забыл обо всем — он смотрел на мир через глазок видеокамеры. Фильм должен состояться.
— Мы отыщем выход из Лабиринта, — прокричал Чип.
Он уже вел видеосъемку, когда десантный люк в днище идущего над ними и чуть впереди дрожащего черного монстра начал открываться.
* * *
Игнат Воронов держался рукой за вытяжной фал, прочный многожильный трос: десантный люк был открыт — под ними почти два с половиной километра синевы и аккуратная земля, нарезанная на ровные геометрические фигуры, укрытые ярким предзакатным снегом. Игнат посмотрел вниз; заслоняя собой землю, за ними, сверкая в отраженных солнечных лучах, ползла покатая громада носа заминированного лайнера. Сколько до нее — пятнадцать метров? До этого горящего скорым закатом ледяного металла, несущего в себе адский пламень? Да, так. Старлей коснулся его плеча, как бы задавая вопрос: готов? Игнат кивнул — привычная операция десантирования.
— Пошел! — крик, скорее читаемый по губам.
Старлей следит за системой стопперов, он — надежная страховка, все как всегда, с небольшой поправкой — местность десантирования несколько необычна.
Игнат в ответ еще раз кивнул головой — знак готовности и одновременно: «Будь здоров, старлей!», толкнулся, держась за трос, и через секунду он уже находился на пару метров ниже вертолета. Черная вспышка, и тот же встречный поток, пронизывающий холодом Чипа, принял его, мышцы мгновенно отвердели, перехватило дыхание. Страшный ветер обрушил на него рев работающих двигателей. Игнат отвернулся от ветра, чтобы набрать побольше воздуха, и почувствовал, как ледяные щупальца входят в его легкие.
Сердцебиение тут же участилось — надо нормализовать дыхание. Несколько коротких секунд Игнат ничего не предпринимал, потом, чувствуя некоторую адаптацию, посмотрел на свою руку в теплой, почти по локоть рукавице, сжимавшую полосатый трос. Ощущение было такое, что на руке нет никакой рукавицы, что руку просто обливают холодной водой, и пальцы выше того места, где проходил жгут троса, почти сразу обескровились. Игнат перехватил трос другой рукой, поработал пальцами, пытаясь вызвать приток крови, отвернулся от ветра, ищущего малейшие лазейки в его одежде, — все, пора. Игнат сделал знак рукой, фал тут же вытянулся еще на метр, потом еще. Сколько осталось — одиннадцать? Дыхание нормализовалось, насколько это вообще возможно в подобных условиях; главное — стараться держаться к вертолету спиной, тогда не спеша дело пойдет. Не спеша… У него нет времени, но малейшая торопливость может все испортить. Он вдруг подумал, что с Зелимханом будет намного сложнее — все же четыре пулевых попадания! Игната начало несколько относить назад — скорость 280, весьма прилично, слава Богу, что Игнат вообще не идет в параллель с вертолетом. А медленнее нельзя — на меньшей скорости этот заминированный бело-серебристый монстр может просто рухнуть вниз. Фал вышел еще на метр — вихревые потоки могут вызвать раскачивание троса, и Стилет сделал знак, чтобы в вертолете не спешили. Вот он, нос самолета, под ними, разрезает себе спокойно воздух, и относительно земли мы как будто почти не движемся. И даже на скорости 280 самолет испытывает приличную тряску — медленнее просто опасно. Ну а теперь, ребята, поехали!
Стилет начал балансировать, кивая головой, а в вертолете метр за метром стравливали фал. Вроде бы обе машины шли ровно. Стилет все еще пытался повернуться к вертолету спиной, но его периодически разворачивало, и тогда бешеный ураганный ветер налетал на него, пробирая сквозь плотную ткань одежды, впрочем, злобные завывания ветра тонули в грохоте работающих двигателей. Самолет несколько подался вперед, и Игнат увидел открытый астролюк и работающего оператора. Он мысленно поблагодарил Деда и судьбу за то, что все пока складывается так. А потом он повернул голову вправо, и в какой-то момент, в одно лишь короткое мгновение, все куда-то отступило и Стилет ощутил нечто странное — прямо напротив, сквозь безжалостный ледяной ветер, сквозь синеву бесконечного и равнодушного неба, вместе с ним двигалось огромное пылающее солнце. Стилет улыбнулся, затем фал выпустился еще — чуть больше метра, и его ноги коснулись покатого «лба» самолета. Полметра, несколько сантиметров… И в этот момент Стилет вдруг почувствовал бешеный прилив энергии. Пылающее красное солнце двигалось вместе с ним в обжигающей синеве неба. Сейчас, когда он встал на край заминированного лайнера, на край пропасти, когда трос в его руках ослаб, а под ногами ощущалось дрожащее тело огромной машины, несущей триста жизней и бомбу в своем черном брюхе, бомбу, которую им надо уничтожить, Стилет почувствовал бешеный прилив энергии.
Всего секунду стоял он на «лбу» самолета, держась за трос, чтобы не снесло встречным потоком; перед глазами промелькнула картинка: джигиты, стоящие на цирковых скакунах, бегающих по кругу. Стилет улыбнулся: «Да, я еще тот наездник…»
Потом повернулся — если б трос ослабили еще, он бы мог сорваться, пилоты филигранно справились с работой, и старлей молодец. Стилет потянул трос несколько на себя и осторожно сделал шаг в сторону астролюка, махнув Чипу, чтобы он уступил дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82