Со стороны той же Ауры. Или - земной экспедиции, которая когда-нибудь отправится в Дальний Космос.
Мизерная, едва заметная, но - надежда...
Когда меня пригласили в центральный зал Вампира, Оле ещё не появился. Даска, одетый далеко не празднично, в обычной куртке с потускневшими металлическими застежками и потертой круглой шапочке, сидел в кресле возле овального столика. Необычно серьезный и строгий. В одной руке - бокал с напитком, вторая бегает по клавиатуре, третяя перебирает на столе какие-то ящички.
- Решили?
- Погляжу, послушаю, - неопределенно ответил я.
Колебаний уже не было - решение принято, но почему-то не хочется окончательно открываться. Будто в этой "открытости" спрятана змея, готовая плюнуть в меня сгустком яда.
Почему-то моя нерешительность пришлась по душе тростянину. Он светло заулыбался, насмешливо прищурил все три глаза.
- Понимаю, в вашем положении осторожность - наиболее приемлемый вариант... Только хочу предупредить: все, что я буду говорить при межзвездниках, предназначено исключительно для них. Не для вас. Конечно, врать - омерзительно, даже если это делается с самыми благими намерениями. Но иного выхода просто не вижу. Как говорится в древней вашей пословице, с волками жить, по волчьи выть... Я не ошибаюсь?
- Нет, все правильно...
Даска помолчал и вдруг спросил в лоб.
- Вы мне верите?
Я ожидал совсем другой вопрос: остаетесь с нами или улетите с Оле? А он спрашивает о доверии. Таким тихим голосом, с такой страстной надеждой во взоре, что соврать не хватает сил.
Я не ответил. Сказать: остаюсь почему-то не хочется, соврать: улетаю обидеть. Самое лучшее - промолчать.
И снова мое молчание понравилось тростянину.
- Тоже одобряю, - послал он ещё одну светлую улыбку. - Трудно верить кому-нибудь в обстановке вконец изолгавшегося общества. И у нас, и у межзвездников. А вот вам я верю... Странно, да? Уверен, вы останетесь со мной... Впрочем, решать - ваше право.
Даска прищелкнул пальцами и на столике появилась узорчатая бутылка и ещё один приземистый бокал. Налил розовую жидкость, звякнул донышком своего бокала о мой. В третьей руке - узорчатое блюдо с неизвестными мне фруктами.
- Видите, как удобно иметь три конечности. На трех опорах стоишь более устойчиво, три руки тоже имеют преимущества перед двумя... Давайте выпьем, дорогой Герман Тихонович, за нашу дружбу. Вне зависимости от решения, которое вы примете.
В обычном тосте - столько душевной доброты, что я ещё больше утвердился в том, что останусь с Даской.
А какой, спрашивается, ещё имеется выход? Или "разделочный стол" межзвездников, или туманное будущее в плену тростян. Третьего просто не дано.
Выпили. Повторили. Напиток - сладкий и терпкий одновременно, создает хорошее настроение, но не кружит голову опьянением. Борису Николаевичу он бы не понравился. Незнакомые фрукты, каждый размером в земное яблоко, тоже пришлись мне по вкусу. Разговаривая с Даской, отвечая на множество его вопросов о Земле, её жителях, природе, незаметно опустошил поданное блюдо. Тростянин снова прищелкнул пальцами - на столике появилось второе. На этот раз с плодами, похожими на апельсины.
Дружеская беседа, лишенная намека на официальность, успокоила меня, пригладила растрепанные нервы. И - подготовила к напряженному разговору который, в конечном итоге, решит не только мою судьбу, но и судьбу моих товарищей.
Когда в зал вошли межзвездники, я был готов к переговорам. Приказал себе ни в коем случае не впадать в ярость, держаться выдержанно и достойно. Так древние русичи перед ответственным сражением надевали чистые рубахи, натягивали доспехи, точили и чистили мечи и копья.
- А где Борис Николаевич? - оглядел зал Оле. - Нам бы хотелось присутствие обоих землян... Как там не говори, решается их судьба.
- В таком случае пришлось бю собрать всех межзвездников и всех тростян, - парировал Даска. - Боюсь, зал их не вместит... Вы - глава экспедиции, я - представляю руководство Союза Планет. Герман Тихонович возглавляет группу землян. Нам и договариваться.
Впервые я увидел всегда гордого и самоуверенного Оле растерянным и униженным. А я, наоборот, возгордился. Вот как, меня возвели в сан руководителя! Не хватает древнеримского лаврового венка и ликторов вперед и и позади.
Многозначительно покосился на стоящую рядом с Оле Ауру. Интересно, как она восприняла событие, по моему убежданию, глобального масштаба. По идее, должна гордиться почетом, оказанным "возлюбленному".
Девушка иронически улыбнулась и напускная важность мигом сползла с меня. Словно Аура "выстирала" новоявленного Геракла в мыльной воде.
- Ладно, будь по вашему, - придя в себя, неохотно согласился наставник. Да и как опровергнуть несокрушимые доводы тростянина. - Пусть решает Герман Тихонович.
Он повернулся ко мне. В голосе завибрировали, заиграли райской музыкой дружеские переливы.
- Гера, завтра мы покидаем эту негостеприимную планету. Тростяне не возражают против твоего освобождения. Вспомни, дружище, на Межзвездной тебя ожидает Надежда Павловна...
А вот этого ему лучше бы и не говорить. Оле рассчитывал подсунуть мне к носу сладкую приманку, но добился противоположного. После общения с Аурой прокурорша потеряла все свое обаяние. Будто магнит, который вдруг "разрядился", перестал притягивать жалкие металлические опилки.
- Летучие шприцы уже запущены? - спросил я вместо ответа. Перестройка землян начата?
Оле заколебался. Похоже он ожидал от меня совсем другой реакции. Не ответить или отделаться ничего не значимыми фразами - усилить подозрение. Бывший мой наставник отличается редкой проницательностью и силой духа.
- Только пробная партия. Первые результаты - обнадеживающие. На Земле, особенно, в твоей России, резко упала преступность. Ожидается указ о выборах нового президента. Мы тоже готовимся, - многозначительно продекламировал он. Понятно, готовятся запустить пятьдесят седьмой образец. - По данным многочисленных змерений пошли на убыль взаточничество, обман. В частности, в Китае и в Южной Америке...
Раньше я не подозревал у Оле подобного ораторского таланта. Правая рука то вздымается к потолку, то простирается вперед, то касается моей груди. Глаза блестят, голова вскинута. Не хватает монументальной трибуны и битком набитого зрителями зала. Оле явно играет "на публику".
Пришлось невежливо прервать его.
- А как же быть с намеченнымими испытаниями на Земля тростянского оружия? Подозреваю - массового поражения?
Оле не смутился. Как любой политик, он привык лгать бесстыдно, не краснея. И все же ему не хватает политической сноровки и скорости мышления. Вот и замемекал теленком, потерявшим материнское вымя.
- Да, мы согласились. Но только без... кровопролития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Мизерная, едва заметная, но - надежда...
Когда меня пригласили в центральный зал Вампира, Оле ещё не появился. Даска, одетый далеко не празднично, в обычной куртке с потускневшими металлическими застежками и потертой круглой шапочке, сидел в кресле возле овального столика. Необычно серьезный и строгий. В одной руке - бокал с напитком, вторая бегает по клавиатуре, третяя перебирает на столе какие-то ящички.
- Решили?
- Погляжу, послушаю, - неопределенно ответил я.
Колебаний уже не было - решение принято, но почему-то не хочется окончательно открываться. Будто в этой "открытости" спрятана змея, готовая плюнуть в меня сгустком яда.
Почему-то моя нерешительность пришлась по душе тростянину. Он светло заулыбался, насмешливо прищурил все три глаза.
- Понимаю, в вашем положении осторожность - наиболее приемлемый вариант... Только хочу предупредить: все, что я буду говорить при межзвездниках, предназначено исключительно для них. Не для вас. Конечно, врать - омерзительно, даже если это делается с самыми благими намерениями. Но иного выхода просто не вижу. Как говорится в древней вашей пословице, с волками жить, по волчьи выть... Я не ошибаюсь?
- Нет, все правильно...
Даска помолчал и вдруг спросил в лоб.
- Вы мне верите?
Я ожидал совсем другой вопрос: остаетесь с нами или улетите с Оле? А он спрашивает о доверии. Таким тихим голосом, с такой страстной надеждой во взоре, что соврать не хватает сил.
Я не ответил. Сказать: остаюсь почему-то не хочется, соврать: улетаю обидеть. Самое лучшее - промолчать.
И снова мое молчание понравилось тростянину.
- Тоже одобряю, - послал он ещё одну светлую улыбку. - Трудно верить кому-нибудь в обстановке вконец изолгавшегося общества. И у нас, и у межзвездников. А вот вам я верю... Странно, да? Уверен, вы останетесь со мной... Впрочем, решать - ваше право.
Даска прищелкнул пальцами и на столике появилась узорчатая бутылка и ещё один приземистый бокал. Налил розовую жидкость, звякнул донышком своего бокала о мой. В третьей руке - узорчатое блюдо с неизвестными мне фруктами.
- Видите, как удобно иметь три конечности. На трех опорах стоишь более устойчиво, три руки тоже имеют преимущества перед двумя... Давайте выпьем, дорогой Герман Тихонович, за нашу дружбу. Вне зависимости от решения, которое вы примете.
В обычном тосте - столько душевной доброты, что я ещё больше утвердился в том, что останусь с Даской.
А какой, спрашивается, ещё имеется выход? Или "разделочный стол" межзвездников, или туманное будущее в плену тростян. Третьего просто не дано.
Выпили. Повторили. Напиток - сладкий и терпкий одновременно, создает хорошее настроение, но не кружит голову опьянением. Борису Николаевичу он бы не понравился. Незнакомые фрукты, каждый размером в земное яблоко, тоже пришлись мне по вкусу. Разговаривая с Даской, отвечая на множество его вопросов о Земле, её жителях, природе, незаметно опустошил поданное блюдо. Тростянин снова прищелкнул пальцами - на столике появилось второе. На этот раз с плодами, похожими на апельсины.
Дружеская беседа, лишенная намека на официальность, успокоила меня, пригладила растрепанные нервы. И - подготовила к напряженному разговору который, в конечном итоге, решит не только мою судьбу, но и судьбу моих товарищей.
Когда в зал вошли межзвездники, я был готов к переговорам. Приказал себе ни в коем случае не впадать в ярость, держаться выдержанно и достойно. Так древние русичи перед ответственным сражением надевали чистые рубахи, натягивали доспехи, точили и чистили мечи и копья.
- А где Борис Николаевич? - оглядел зал Оле. - Нам бы хотелось присутствие обоих землян... Как там не говори, решается их судьба.
- В таком случае пришлось бю собрать всех межзвездников и всех тростян, - парировал Даска. - Боюсь, зал их не вместит... Вы - глава экспедиции, я - представляю руководство Союза Планет. Герман Тихонович возглавляет группу землян. Нам и договариваться.
Впервые я увидел всегда гордого и самоуверенного Оле растерянным и униженным. А я, наоборот, возгордился. Вот как, меня возвели в сан руководителя! Не хватает древнеримского лаврового венка и ликторов вперед и и позади.
Многозначительно покосился на стоящую рядом с Оле Ауру. Интересно, как она восприняла событие, по моему убежданию, глобального масштаба. По идее, должна гордиться почетом, оказанным "возлюбленному".
Девушка иронически улыбнулась и напускная важность мигом сползла с меня. Словно Аура "выстирала" новоявленного Геракла в мыльной воде.
- Ладно, будь по вашему, - придя в себя, неохотно согласился наставник. Да и как опровергнуть несокрушимые доводы тростянина. - Пусть решает Герман Тихонович.
Он повернулся ко мне. В голосе завибрировали, заиграли райской музыкой дружеские переливы.
- Гера, завтра мы покидаем эту негостеприимную планету. Тростяне не возражают против твоего освобождения. Вспомни, дружище, на Межзвездной тебя ожидает Надежда Павловна...
А вот этого ему лучше бы и не говорить. Оле рассчитывал подсунуть мне к носу сладкую приманку, но добился противоположного. После общения с Аурой прокурорша потеряла все свое обаяние. Будто магнит, который вдруг "разрядился", перестал притягивать жалкие металлические опилки.
- Летучие шприцы уже запущены? - спросил я вместо ответа. Перестройка землян начата?
Оле заколебался. Похоже он ожидал от меня совсем другой реакции. Не ответить или отделаться ничего не значимыми фразами - усилить подозрение. Бывший мой наставник отличается редкой проницательностью и силой духа.
- Только пробная партия. Первые результаты - обнадеживающие. На Земле, особенно, в твоей России, резко упала преступность. Ожидается указ о выборах нового президента. Мы тоже готовимся, - многозначительно продекламировал он. Понятно, готовятся запустить пятьдесят седьмой образец. - По данным многочисленных змерений пошли на убыль взаточничество, обман. В частности, в Китае и в Южной Америке...
Раньше я не подозревал у Оле подобного ораторского таланта. Правая рука то вздымается к потолку, то простирается вперед, то касается моей груди. Глаза блестят, голова вскинута. Не хватает монументальной трибуны и битком набитого зрителями зала. Оле явно играет "на публику".
Пришлось невежливо прервать его.
- А как же быть с намеченнымими испытаниями на Земля тростянского оружия? Подозреваю - массового поражения?
Оле не смутился. Как любой политик, он привык лгать бесстыдно, не краснея. И все же ему не хватает политической сноровки и скорости мышления. Вот и замемекал теленком, потерявшим материнское вымя.
- Да, мы согласились. Но только без... кровопролития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111