Мне не нравится, когда мне грубят. Ты лучше сбегай в дом и передай своему хозяину, что мы хотели бы с ним повидаться. Ведь ты сумеешь это сделать? Тебя же этому обучили?
Лицо громилы потемнело от злости. Он повернулся к Уинстону и прорычал:
— Ты слишком много о себе понимаешь, далеко занесся, и пора преподать тебе урок.
Он скользнул правой рукой под мышку, чтобы выхватить из наплечной кобуры «маузер». Действовал быстро, но не так быстро, чтобы не успел прореагировать хорошо обученный солдат САС. Уинстон опередил его, достав из кармана «скорпион». Одним взмахом руки он приставил усики аппарата к тонкой рубашке противника и нажал на кнопку.
На мгновение громила окаменел. Почти одновременно послышался глухой взрыв и пахнуло бездымным порохом. Огромное тело рухнуло на землю.
Вторично в ту ночь Уинстон устало выругался:
— Черт бы его побрал! Только этого нам и не хватало.
Карни сразу смекнул, что произошло. Должно быть, громила дотянулся до рукоятки своего пистолета как раз в тот момент, когда Уинстон нажал на спусковую кнопку «глушилки». Видимо, он держал палец на курке и готов был выхватить оружие, и в ту секунду его оглушил разряд электричества. Он прошел от руки к ладони и заставил сократиться мускулы, а они рефлекторно сработали. Если пистолет все еще находится в кобуре и дулом упирается в тело, то пуля 32-го калибра способна причинить массу хлопот, и в боку громилы образовалась дыра размером с кулак.
Еще не стихло эхо выстрела, как Уинстон и Карни услышали щелчки взводимых курков двух револьверов за своими спинами.
— Замрите и ни с места, а то оба получите по пуле, — было сказано веско и жестко, не оставляя сомнений, что все именно так и произойдет, если они ослушаются.
Карни медленно стал поднимать руки ладонями вверх. Уинстон выпустил «глушилку», упавшую у его ног, и последовал примеру своего товарища. Карни невольно поморщился, когда ему под ребра жестко вставили дуло револьвера. Его быстро и профессионально обыскали, и «браунингу» пришлось расстаться со своим укромным местом. За ним последовало содержимое его карманов. Уинстону не было уготовано столь милосердное обращение. Жуткий удар сзади под колено отправил его наземь. На шею опустился тяжелый ботинок, плотно прижав сержанта к земле.
Это была дикая и жестокая расправа, в которую невозможно было поверить. Казалось, издевательства затянулись на вечность. Застыв в одном положении, как манекен, Карни в любую минуту ожидал испытать страшную боль от пули, разрывающей его спину. Неожиданно он увидел в проеме полуоткрытой парадной двери фигуру человека, вышедшего в холл.
Это мог быть только Харгривс, подумал Карни. Мужчине можно было дать под шестьдесят, но он был в отличной физической форме для своего возраста. Кожа лица была покрыта загаром, и выглядел он великолепно. На плечи спадала львиная грива серебристых волос, которых явно коснулась рука мастера причесок. На нем был пурпурно-золотой японский халат из чистого шелка, создававший образ обладателя богатства и власти. На губах играла тонкая улыбка, казавшаяся не к месту, но за ней просматривалась плохо скрываемая ярость.
— Введите их в дом, — приказал мужчина.
Карни подался вперед под дулом револьвера, вонзившегося ему в ребра. Второй телохранитель снял башмак с шеи Уинстона и пинками сбоку заставил его встать на ноги.
Небольшая группа вошла в дом, переступив через тело швейцара. Он был еще жив, но никто не сделал и движения, чтобы прийти ему на помощь. Все понимали, что через несколько секунд ему не помогут ни магические лекарства, ни вмешательство хирурга.
— Судя по всему, вы отличаетесь непреодолимым желанием повидаться со мной, — обратился мужчина к Карни, подтвердив тем самым, что он действительно Харгривс. — Должен вам сказать, что если бы вы позвонили по телефону и мы назначили встречу, можно была бы избежать всего этого беспорядка.
Он помолчал, бесстрастно поглядел на умирающего громилу, валявшегося на пороге дома, и пожаловался:
— Вам этого не понять, но в наши дни очень нелегко найти хорошую прислугу.
На мгновение маску застывшей улыбки сменила озабоченность, выразившаяся в вопросе:
— Надо понимать, собаку вы тоже убили?
— Крайне сожалею, но это пришлось сделать, — признался Уинстон, и чувствовалось, что он не кривит душой.
Харгривс его полностью игнорировал и по-прежнему адресовался к Карни.
— Мне будет очень не хватать этого бешеного зверя, — промолвил он, и создалось мимолетное впечатление, что это было сказано с неподдельным чувством. Как будто почуяв, что проявление любой человеческой слабости ему не к лицу, он резко переменил тон.
— Доставьте их в мой кабинет, — коротко приказал Харгривс, повернулся и зашагал через длинный холл к задней части дома.
В кабинете он сразу же занял место за громадным столом, покрытым зеленой кожей.
— Проверьте, чтобы у них не оказалось какого-либо оружия, — приказал телохранителям, — а потом можете нас оставить. Один из вас должен находиться у двери. На всякий случай.
У Карни и Уинстона не было иного выбора, как позволить себя вновь тщательно обыскать. Содержимое их карманов бесцеремонно перекочевало на стол перед Харгривсом. Последними легли туда два «браунинга» рядом с вынутыми из них обоймами.
Харгривс, казалось, остался доволен. Кивком головы отправил телохранителей вон. Когда они покинули комнату, взял полицейское удостоверение и небрежно его просмотрел, а потом перевел на Карни взгляд, в котором сквозило удивление.
— Официальный документ свидетельствует, что передо мной служащий полиции, — начал он, как бы размышляя вслух. Потянулся, чтобы взять пистолет, и стал его изучать. — Однако эта штука, насколько мне известно, не состоит на вооружении полиции.
Он сделал паузу, раздумывая, и ошарашил вопросом:
— Так на кого же вы действительно работаете, господин Карни?
Карни промолчал, что было расценено Харгривсом как ответ, и он понимающе закивал.
— Ага, — поделился мыслью, будто только что пришедшей ему в голову, — вполне очевидно, нет смысла беспокоиться и звонить по телефону высоким чинам, чтобы пожаловаться на то, что вы с вашим компаньоном незаконно проникли в мой дом.
Он откинулся на спинку кресла, и лицо его вновь застыло в улыбке.
— Так чем же я могу вам помочь? — поинтересовался Харгривс.
— Нирвана, — отозвался Карни, решив для себя, что играть в прятки бессмысленно. — Что вы можете сказать по этому поводу?
Он зорко следил за выражением глаз своего собеседника, стараясь подметить хоть тень реакции на свои слова, но ничего не мог прочитать в холодных как лед глазах. Харгривс был абсолютно спокоен.
— Да, состояние внутреннего мира, мира с самим собой, — мечтательно промолвил Харгривс с грустной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Лицо громилы потемнело от злости. Он повернулся к Уинстону и прорычал:
— Ты слишком много о себе понимаешь, далеко занесся, и пора преподать тебе урок.
Он скользнул правой рукой под мышку, чтобы выхватить из наплечной кобуры «маузер». Действовал быстро, но не так быстро, чтобы не успел прореагировать хорошо обученный солдат САС. Уинстон опередил его, достав из кармана «скорпион». Одним взмахом руки он приставил усики аппарата к тонкой рубашке противника и нажал на кнопку.
На мгновение громила окаменел. Почти одновременно послышался глухой взрыв и пахнуло бездымным порохом. Огромное тело рухнуло на землю.
Вторично в ту ночь Уинстон устало выругался:
— Черт бы его побрал! Только этого нам и не хватало.
Карни сразу смекнул, что произошло. Должно быть, громила дотянулся до рукоятки своего пистолета как раз в тот момент, когда Уинстон нажал на спусковую кнопку «глушилки». Видимо, он держал палец на курке и готов был выхватить оружие, и в ту секунду его оглушил разряд электричества. Он прошел от руки к ладони и заставил сократиться мускулы, а они рефлекторно сработали. Если пистолет все еще находится в кобуре и дулом упирается в тело, то пуля 32-го калибра способна причинить массу хлопот, и в боку громилы образовалась дыра размером с кулак.
Еще не стихло эхо выстрела, как Уинстон и Карни услышали щелчки взводимых курков двух револьверов за своими спинами.
— Замрите и ни с места, а то оба получите по пуле, — было сказано веско и жестко, не оставляя сомнений, что все именно так и произойдет, если они ослушаются.
Карни медленно стал поднимать руки ладонями вверх. Уинстон выпустил «глушилку», упавшую у его ног, и последовал примеру своего товарища. Карни невольно поморщился, когда ему под ребра жестко вставили дуло револьвера. Его быстро и профессионально обыскали, и «браунингу» пришлось расстаться со своим укромным местом. За ним последовало содержимое его карманов. Уинстону не было уготовано столь милосердное обращение. Жуткий удар сзади под колено отправил его наземь. На шею опустился тяжелый ботинок, плотно прижав сержанта к земле.
Это была дикая и жестокая расправа, в которую невозможно было поверить. Казалось, издевательства затянулись на вечность. Застыв в одном положении, как манекен, Карни в любую минуту ожидал испытать страшную боль от пули, разрывающей его спину. Неожиданно он увидел в проеме полуоткрытой парадной двери фигуру человека, вышедшего в холл.
Это мог быть только Харгривс, подумал Карни. Мужчине можно было дать под шестьдесят, но он был в отличной физической форме для своего возраста. Кожа лица была покрыта загаром, и выглядел он великолепно. На плечи спадала львиная грива серебристых волос, которых явно коснулась рука мастера причесок. На нем был пурпурно-золотой японский халат из чистого шелка, создававший образ обладателя богатства и власти. На губах играла тонкая улыбка, казавшаяся не к месту, но за ней просматривалась плохо скрываемая ярость.
— Введите их в дом, — приказал мужчина.
Карни подался вперед под дулом револьвера, вонзившегося ему в ребра. Второй телохранитель снял башмак с шеи Уинстона и пинками сбоку заставил его встать на ноги.
Небольшая группа вошла в дом, переступив через тело швейцара. Он был еще жив, но никто не сделал и движения, чтобы прийти ему на помощь. Все понимали, что через несколько секунд ему не помогут ни магические лекарства, ни вмешательство хирурга.
— Судя по всему, вы отличаетесь непреодолимым желанием повидаться со мной, — обратился мужчина к Карни, подтвердив тем самым, что он действительно Харгривс. — Должен вам сказать, что если бы вы позвонили по телефону и мы назначили встречу, можно была бы избежать всего этого беспорядка.
Он помолчал, бесстрастно поглядел на умирающего громилу, валявшегося на пороге дома, и пожаловался:
— Вам этого не понять, но в наши дни очень нелегко найти хорошую прислугу.
На мгновение маску застывшей улыбки сменила озабоченность, выразившаяся в вопросе:
— Надо понимать, собаку вы тоже убили?
— Крайне сожалею, но это пришлось сделать, — признался Уинстон, и чувствовалось, что он не кривит душой.
Харгривс его полностью игнорировал и по-прежнему адресовался к Карни.
— Мне будет очень не хватать этого бешеного зверя, — промолвил он, и создалось мимолетное впечатление, что это было сказано с неподдельным чувством. Как будто почуяв, что проявление любой человеческой слабости ему не к лицу, он резко переменил тон.
— Доставьте их в мой кабинет, — коротко приказал Харгривс, повернулся и зашагал через длинный холл к задней части дома.
В кабинете он сразу же занял место за громадным столом, покрытым зеленой кожей.
— Проверьте, чтобы у них не оказалось какого-либо оружия, — приказал телохранителям, — а потом можете нас оставить. Один из вас должен находиться у двери. На всякий случай.
У Карни и Уинстона не было иного выбора, как позволить себя вновь тщательно обыскать. Содержимое их карманов бесцеремонно перекочевало на стол перед Харгривсом. Последними легли туда два «браунинга» рядом с вынутыми из них обоймами.
Харгривс, казалось, остался доволен. Кивком головы отправил телохранителей вон. Когда они покинули комнату, взял полицейское удостоверение и небрежно его просмотрел, а потом перевел на Карни взгляд, в котором сквозило удивление.
— Официальный документ свидетельствует, что передо мной служащий полиции, — начал он, как бы размышляя вслух. Потянулся, чтобы взять пистолет, и стал его изучать. — Однако эта штука, насколько мне известно, не состоит на вооружении полиции.
Он сделал паузу, раздумывая, и ошарашил вопросом:
— Так на кого же вы действительно работаете, господин Карни?
Карни промолчал, что было расценено Харгривсом как ответ, и он понимающе закивал.
— Ага, — поделился мыслью, будто только что пришедшей ему в голову, — вполне очевидно, нет смысла беспокоиться и звонить по телефону высоким чинам, чтобы пожаловаться на то, что вы с вашим компаньоном незаконно проникли в мой дом.
Он откинулся на спинку кресла, и лицо его вновь застыло в улыбке.
— Так чем же я могу вам помочь? — поинтересовался Харгривс.
— Нирвана, — отозвался Карни, решив для себя, что играть в прятки бессмысленно. — Что вы можете сказать по этому поводу?
Он зорко следил за выражением глаз своего собеседника, стараясь подметить хоть тень реакции на свои слова, но ничего не мог прочитать в холодных как лед глазах. Харгривс был абсолютно спокоен.
— Да, состояние внутреннего мира, мира с самим собой, — мечтательно промолвил Харгривс с грустной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63