Возникло чувство нереальности происходящего. Господи, здесь! Это просто невозможно! Стряхнув оцепенение, он вопросительно посмотрел на приятеля, тот, улыбаясь до ушей, распахнул калитку.
По выложенной плитами дорожке они приблизились к дому. На веранде собралось несколько человек. Хозяин встал с кресла-качалки, шагнул навстречу.
— Добро пожаловать, господа, вы как раз к завтраку.
Инженер, все еще не веря собственным ушам, поднялся по ступенькам. Хозяин приветствовал на родном языке!
— Давайте знакомиться, Разин Лев Петрович, Полина Семеновна, моя жена, сын Петр, в честь деда окрестили, и дочь Вера. Вилли, представьте же нам наконец вашего друга, а то он от удивления дар речи потерял.
— Поклонский Алексей Кириллович. Прошу любить и жаловать. Ваш соотечественник, можно сказать, прямо с переднего края борьбы с большевизмом. — Вилли рассмеялся. — Совсем недавно из России, еще толком не акклиматизировался.
Инженер сумел лишь четко, по-военному, кивнуть, подтверждая слова товарища. Хозяин и его домочадцы словно отошли на задний план, как статисты в кино. Не отрываясь, он смотрел в удивленные глаза девушки. Большие и чуть наивные. Тонул в их глубине.
— А вы правда из России? А какая она?
— Ну, она…
Он улыбнулся, не найдясь с ответом. Грудь переполнилась давним, уже почти забытым чувством. Оно возникает, когда после долгой отлучки возвращаешься домой.
Говорят, что поздняя любовь самая прочная. С этим он не взялся спорить, потому что раньше ничего подобного с ним не бывало. Временами ему казалось, что они жгут свечу с двух сторон. Теперь все отошло на второй план, но самым страшным было бы потерять то, что он обрел так запоздало. Хотелось думать, что любовь пришла навсегда, но он все еще боялся в это поверить. Видимо, это свойство русской души — постоянно мучить себя сомнениями и терзаниями, придумывая очередное объяснение смыслу жизни и своим чувствам. «А что она, любит ли? Что обо мне думает? Насколько это для нее серьезно? А разница в возрасте, разрешат ли ей родители?» Он в сотый раз задавал себе эти вопросы и боялся получить на них ответ. Когда он поделился своими страхами с Роттерном, тот не выдержал и расхохотался:
— Боже мой, дружище, а почему бы тебе просто не спросить об этом у девушки? Или пойти и попросить ее руки у отца?
Через полгода сыграли свадьбу.
ГЛАВА 29.
СЕРЕДИНА ДНЯ. 10 АПРЕЛЯ 1988 ГОДА.
СЕВЕРНЫЙ ПОСТ.
— Так что батальон слеп, — оповестил столпившихся у станции людей Давыдов. — Летчики тоже. Никто не увидит гадов и, соответственно, ни хрена им сделать не сможет. Если наши и поднимут перехватчик, он может просто-напросто не найти цель. Такие вот дела. Рота Олсуфьева едет в нашу сторону, но это уже ничего не меняет.
— Так, может, мы попробуем эту цель провести? — Младший сержант-локаторщик с надеждой смотрел на Давыдова. — Нам раньше старая антенна все загораживала, а теперь должно быть хорошо видно. — Локаторщик обвел рукой горизонт: — Мы на горе, и вокруг все чисто.
— Они же вывели станцию из строя, — вмешался лейтенант Орлов. — Сразу, когда захватили точку.
— Так нам же лампу доставили, я все починил.
— Ты ее сделал? — обрадовался Давыдов. — Значит, она исправна «на входе», неисправна «на выходе»…
— А юстировать антенну не надо? — недоверчивый начальник поста прервал давыдовское излияние радости.
— Да я все еще ночью сделал. Хотите, сейчас включу? Мы только вращение не включали, чтобы не шуметь. А так все работает. И засечка от местного предмета была.
— Почему — была?
— Так у нас за местный предмет была мачта от «Тамары», а теперь ее нет.
— Все равно, наводить мы не сможем, — отрицательно покачал головой Орлов. — Станция без облета. Проверку параметров во всех режимах мы не проводили. Да и как вы будете давать целеуказание на борт? В рупор орать? Нужна станция с авиационным диапазоном. Все это бесполезно.
Летающая лодка уже разбегалась на озерной глади. Набрав нужную скорость, тяжело оторвалась от воды и стала набирать высоту.
Локаторщик повернулся к Давыдову, привык за эти дни подчиняться командиру связистов. Местный младший сержант вопросительно произнес:
— Может, вы, товарищ лейтенант, что-нибудь придумаете? Неужто эти сволочи вот так просто уйдут после всего? Ну, товарищ лейтенант, изобретите что-нибудь…
Давыдов обнаружил, что все взгляды прикованы к нему. Наступил его час, до сих пор он выполнял функции командира пехотного взвода, зато теперь есть возможность показать все, на что он способен. Правда, новая задача уже по его части. К чему-то подобному их и готовили в училище, и Толик был далеко не самым плохим учеником.
— Мишка, начинай! Расул, где эр восемьсот пятая? Давай, младшой, включай свой локатор.
— Я сейчас принесу. — Расул побежал к УКТ, в котором у Давыдова был «командный пункт».
— Ты что придумал? — поинтересовался Орлов. — Наводить, как ты хочешь, нельзя. Это предумышленное нарушение безопасности полетов. У станции хрен знает какая разрешающая способность. Они могут просто столкнуться с целью. Собираешься поставить под угрозу жизнь экипажа? И как ты будешь с бортом общаться?
— И не только экипажа. Кстати, когда всех этих современных железок не было, как, по-твоему, люди работали?! А насчет переговоров будь спок, — стараясь выдерживать уверенный тон, закончил дискуссию Давыдов.
— Готово, товарищ лейтенант. — Кудрявых и младший сержант выглядывали из дверей кабины РЛС.
«Идиот, надо было самому сделать, — обругал себя лейтенант. — Послал парня со сломанной рукой».
Он застучал каблуками по стремянке у кабины РЛС.
— Ну? — Давыдов вопросительно посмотрел на оператора.
Тот кивнул и включил вращение антенны. Лучик развертки побежал по экрану. На азимуте — десять градусов — вспыхнула отметка цели.
— Есть, есть засечка! — радостно заорал оператор. — На север уходит, хочет надурить, боится, что у линейки его ждут, будет прорываться в другом месте.
В кабину набились все, включая обоих финнов. Растолкав стоящих, Расул отдал лейтенанту две желтые коробки.
— Одну еле нашел, ее в окопе засыпало.
Давыдов вспомнил, что дал станцию солдату, которого потом убило.
— Хватило бы и одной.
— Одной мало. Я их по пути проверил, как бы я с одной определил, исправна она или нет? Еще я батареи поменял.
— Понятно, спасибо, теперь тихо.
Лейтенант вызвал батальон. Ответил сам комбат.
— Имею возможность обеспечить наведение, но без высотомера, и еще могу выдавать координаты на вас. Если поднимете перехватчик, то связь с ним — на канале пээсэс, мой позывной — «Горка», его — «Пять пятерок». Про канал пээсэс скажите им обязательно, это важно. Повторяю, высотомера у меня нет.
— Понял, жди, — отреагировал Дед. — От связи ни на шаг.
— Вас понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
По выложенной плитами дорожке они приблизились к дому. На веранде собралось несколько человек. Хозяин встал с кресла-качалки, шагнул навстречу.
— Добро пожаловать, господа, вы как раз к завтраку.
Инженер, все еще не веря собственным ушам, поднялся по ступенькам. Хозяин приветствовал на родном языке!
— Давайте знакомиться, Разин Лев Петрович, Полина Семеновна, моя жена, сын Петр, в честь деда окрестили, и дочь Вера. Вилли, представьте же нам наконец вашего друга, а то он от удивления дар речи потерял.
— Поклонский Алексей Кириллович. Прошу любить и жаловать. Ваш соотечественник, можно сказать, прямо с переднего края борьбы с большевизмом. — Вилли рассмеялся. — Совсем недавно из России, еще толком не акклиматизировался.
Инженер сумел лишь четко, по-военному, кивнуть, подтверждая слова товарища. Хозяин и его домочадцы словно отошли на задний план, как статисты в кино. Не отрываясь, он смотрел в удивленные глаза девушки. Большие и чуть наивные. Тонул в их глубине.
— А вы правда из России? А какая она?
— Ну, она…
Он улыбнулся, не найдясь с ответом. Грудь переполнилась давним, уже почти забытым чувством. Оно возникает, когда после долгой отлучки возвращаешься домой.
Говорят, что поздняя любовь самая прочная. С этим он не взялся спорить, потому что раньше ничего подобного с ним не бывало. Временами ему казалось, что они жгут свечу с двух сторон. Теперь все отошло на второй план, но самым страшным было бы потерять то, что он обрел так запоздало. Хотелось думать, что любовь пришла навсегда, но он все еще боялся в это поверить. Видимо, это свойство русской души — постоянно мучить себя сомнениями и терзаниями, придумывая очередное объяснение смыслу жизни и своим чувствам. «А что она, любит ли? Что обо мне думает? Насколько это для нее серьезно? А разница в возрасте, разрешат ли ей родители?» Он в сотый раз задавал себе эти вопросы и боялся получить на них ответ. Когда он поделился своими страхами с Роттерном, тот не выдержал и расхохотался:
— Боже мой, дружище, а почему бы тебе просто не спросить об этом у девушки? Или пойти и попросить ее руки у отца?
Через полгода сыграли свадьбу.
ГЛАВА 29.
СЕРЕДИНА ДНЯ. 10 АПРЕЛЯ 1988 ГОДА.
СЕВЕРНЫЙ ПОСТ.
— Так что батальон слеп, — оповестил столпившихся у станции людей Давыдов. — Летчики тоже. Никто не увидит гадов и, соответственно, ни хрена им сделать не сможет. Если наши и поднимут перехватчик, он может просто-напросто не найти цель. Такие вот дела. Рота Олсуфьева едет в нашу сторону, но это уже ничего не меняет.
— Так, может, мы попробуем эту цель провести? — Младший сержант-локаторщик с надеждой смотрел на Давыдова. — Нам раньше старая антенна все загораживала, а теперь должно быть хорошо видно. — Локаторщик обвел рукой горизонт: — Мы на горе, и вокруг все чисто.
— Они же вывели станцию из строя, — вмешался лейтенант Орлов. — Сразу, когда захватили точку.
— Так нам же лампу доставили, я все починил.
— Ты ее сделал? — обрадовался Давыдов. — Значит, она исправна «на входе», неисправна «на выходе»…
— А юстировать антенну не надо? — недоверчивый начальник поста прервал давыдовское излияние радости.
— Да я все еще ночью сделал. Хотите, сейчас включу? Мы только вращение не включали, чтобы не шуметь. А так все работает. И засечка от местного предмета была.
— Почему — была?
— Так у нас за местный предмет была мачта от «Тамары», а теперь ее нет.
— Все равно, наводить мы не сможем, — отрицательно покачал головой Орлов. — Станция без облета. Проверку параметров во всех режимах мы не проводили. Да и как вы будете давать целеуказание на борт? В рупор орать? Нужна станция с авиационным диапазоном. Все это бесполезно.
Летающая лодка уже разбегалась на озерной глади. Набрав нужную скорость, тяжело оторвалась от воды и стала набирать высоту.
Локаторщик повернулся к Давыдову, привык за эти дни подчиняться командиру связистов. Местный младший сержант вопросительно произнес:
— Может, вы, товарищ лейтенант, что-нибудь придумаете? Неужто эти сволочи вот так просто уйдут после всего? Ну, товарищ лейтенант, изобретите что-нибудь…
Давыдов обнаружил, что все взгляды прикованы к нему. Наступил его час, до сих пор он выполнял функции командира пехотного взвода, зато теперь есть возможность показать все, на что он способен. Правда, новая задача уже по его части. К чему-то подобному их и готовили в училище, и Толик был далеко не самым плохим учеником.
— Мишка, начинай! Расул, где эр восемьсот пятая? Давай, младшой, включай свой локатор.
— Я сейчас принесу. — Расул побежал к УКТ, в котором у Давыдова был «командный пункт».
— Ты что придумал? — поинтересовался Орлов. — Наводить, как ты хочешь, нельзя. Это предумышленное нарушение безопасности полетов. У станции хрен знает какая разрешающая способность. Они могут просто столкнуться с целью. Собираешься поставить под угрозу жизнь экипажа? И как ты будешь с бортом общаться?
— И не только экипажа. Кстати, когда всех этих современных железок не было, как, по-твоему, люди работали?! А насчет переговоров будь спок, — стараясь выдерживать уверенный тон, закончил дискуссию Давыдов.
— Готово, товарищ лейтенант. — Кудрявых и младший сержант выглядывали из дверей кабины РЛС.
«Идиот, надо было самому сделать, — обругал себя лейтенант. — Послал парня со сломанной рукой».
Он застучал каблуками по стремянке у кабины РЛС.
— Ну? — Давыдов вопросительно посмотрел на оператора.
Тот кивнул и включил вращение антенны. Лучик развертки побежал по экрану. На азимуте — десять градусов — вспыхнула отметка цели.
— Есть, есть засечка! — радостно заорал оператор. — На север уходит, хочет надурить, боится, что у линейки его ждут, будет прорываться в другом месте.
В кабину набились все, включая обоих финнов. Растолкав стоящих, Расул отдал лейтенанту две желтые коробки.
— Одну еле нашел, ее в окопе засыпало.
Давыдов вспомнил, что дал станцию солдату, которого потом убило.
— Хватило бы и одной.
— Одной мало. Я их по пути проверил, как бы я с одной определил, исправна она или нет? Еще я батареи поменял.
— Понятно, спасибо, теперь тихо.
Лейтенант вызвал батальон. Ответил сам комбат.
— Имею возможность обеспечить наведение, но без высотомера, и еще могу выдавать координаты на вас. Если поднимете перехватчик, то связь с ним — на канале пээсэс, мой позывной — «Горка», его — «Пять пятерок». Про канал пээсэс скажите им обязательно, это важно. Повторяю, высотомера у меня нет.
— Понял, жди, — отреагировал Дед. — От связи ни на шаг.
— Вас понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59