Ему ведь еще неизвестно про то, что Кен жив, разве не так?
Я в очередной раз пожал плечами.
– Так это так или нет?
– Можешь действовать. Здесь я не могу тебе помешать.
Девушка резко встала и пристально посмотрела на меня сверху вниз. Ее губы плотно сжаты, а глаза метали молнии.
– Проклятые идиоты! Неужели вам не понятно, что сделает Хертер, если узнает про ваши замыслы? Разве ты не знаешь, что он почти до смерти забил того парня в Бейруте и все-таки узнал откуда появились те драгоценности? Он просто сотрет вас в порошок, вот и все.
– Здесь им не Пакистан.
Она рассерженно мотнула головой, словно отметая эту мысль.
– Где бы он ни был, набоб по-прежнему живет в Тагабхадре. Для него Пакистан – чуждая страна. Он повсюду возит за собой свое крошечное княжество, в котором Хертер одновременно играет роль и палача, и армии, и бог знает чего.
– Мне приходилось сталкиваться с куда большими армиями.
Ширли еще долго стояла, пылая негодованием на мое упрямство. Потом она откинулась на спину, ее лицо сморщилось, а руки потянулись к глазам.
– Вы все проклятые идиоты, – послышался сдавленный шепот. Зачем вам нужно кого-то обманывать и ввязываться в эту аферу? Почему нельзя просто бросить это занятие? Почему?
Наконец в комнате наступила хрупкая, напряженная тишина, изредка прерываемая ее затихающими всхлипываниями.
Я допил свой виски, налил себе еще и почти на цыпочках отправился в ванную комнату, чтобы разбавить его водой.
К моему возвращению она уже сидела на кровати, сгорбившись и обхватив голову руками.
Пожалуй причиной такого расстройства не могли служить несколько темных граней моей души, а я почувствовал себя типом, который зарабатывает на жизнь, забивая до смерти котят.
– Причина все-таки существует, – попытался я объяснить свою позицию. – Она объединяет нас с Китсоном. Дело тянется уже давно, и от этого стало только запутаннее. Просто смирись с этим и оставь все как есть.
Ширли оторвала руки от лица и подняла голову. Ее лицо раскраснелось, на щеках блестели высохшие слезы, за одну минуту она постарела лет на двенадцать. Во всяком случае это относилось к ее лицу.
– Могу я выпить немного виски? – неуверенно спросила Ширли Берк.
Я выполнил ее просьбу.
– Спасибо. Ты хотел что-то добавить. Скажи мне.
– Это не бравада, не игра в благородство и уж совсем не отличается здравомыслием.
– То же самое можно сказать про любую историю, рассказанную мне каким-нибудь мужчиной, – криво усмехнулась девушка. – Ну, ладно, не буду тебя перебивать.
Я некоторое время ее рассматривал и думал, что раз уж это твоя жизнь, то иногда приходится поговорить с кем-нибудь по этому поводу.
Потом я присел на стул и сделал большой глоток из бокала: вкус воды был просто великолепен.
– Эта история началась больше десяти лет назад в Пакистане, как раз незадолго до его раздела. Тебе когда-нибудь доводилось слышать о воздушных мостах?
– Кое-что. Там были массовые перевозки беженцев.
– В основном верно. Мы попали туда за год до начала этого безумия и работали в небольшой мусульманской авиакомпании, базировавшейся в Карачи. В те времена в Европе на одно вакантное место претендовало множество пилотов. А в Индии и Пакистане сметливые парни знали, что раздел неминуем. Им было хорошо известно, какая заваруха начнется, когда последние британцы покинут страну. Вот они-то и стали создавать авиакомпании.
Я сделал паузу и отхлебнул из бокала.
– Ну, вот, начался раздел страны, сметливые ребята оказались правы, а мы делали по три-четыре вылета в день, и везли мусульман в Карачи, индусов в Дели. Люди и машины работали с полной нагрузкой, но платили хорошо, и никто не жаловался, – углубился я в свои воспоминания. Еще бы, хозяевам авиакомпаний пришлось стать щедрее, а иначе и быть не могло: летать на едва отремонтированных самолетах было рискованно, а половина взлетно-посадочных полос представляла из себя просто грязные площадки. К тому же каждый, у кого была винтовка, старался разрядить ее в первый попавшийся самолет.
– В те дни нас согревала одна мысль: мы не хотели работать всю жизнь по найму и собирались обзавестись собственным самолетом и создать компанию "Китсон и Клей". Один самолет, два пилота и бокал шотландского виски для каждого, кто пережил взлет, – теперь эти воспоминания вызывали у меня ироническую ухмылку. – Тогда это была не такая уж и плохая идея. Можно было начать дело всего с одного самолета; ведь большая часть выручки всегда оседала в карманах хозяев.
– Ну, вот, после того, как мы уже три месяца перевозили беженцев, нам предложили купить самолет. Это была потрепанная, старая "Дакота", на которую никто больше не позарился, но именно поэтому мы и смогли ее себе позволить, как смогли подлатали и основали собственное дело.
– Все было прекрасно и на борту нашего самолета было написано "Китсон – Клей". Это мало что значило, и нам снова пришлось заняться перевозкой беженцев, но уже на собственном самолете. Затем, где-то в начале 1948 года индийское правительство стало наводить порядок в некоторых княжествах. Хайдарабад, Тангабхадра и еще в некоторых, где основу населения составляли индусы, а правители и придворные – мусульмане.
В горле у меня пересохло и еще один глоток виски был просто необходим, а Ширли к своему даже не притронулась и внимательно следила за моим рассказом.
– Теперь мне кажется, все дело было в том, что князьки и набобы приложили свою руку к тому, чтобы с первых дней раздела превратить страну в ад. Конечно, теперь можно говорить что угодно. Большинство из них проживали там не одно поколение, и им нелегко было бросать родные места. Так что в одно прекрасное утро они проснулись и увидели ревущую толпу у ворот своего дворца, да еще подразделения индийской армии, посланные ей на подкрепление. Вот тогда-то и потребовался воздушный транспорт, – тут я перевел дух и собрался с мыслями. – А на следующее утро на летное поле пришел один тип и договорился с компанией "Китсон-Клей" о транспортировке некоторого груза (закупленного для местного набоба) в одно небольшое княжество. Правда это была не Тангабхадра.
– И этим грузом было оружие, – тихо сказала Ширли.
– Именно так оно и было.
– Вы и тогда знали об этом?
– Еще бы, все это было написано на ящиках.
Она машинально кивнула, а я продолжил свой рассказ.
– До пункта назначения, если мне не изменяет память, было около пятисот миль, и мы должны были приземляться на крошечную взлетно-посадочную полосу прямо за дворцом набоба. На дозаправку рассчитывать не приходилось, так что хвостовая часть нашей "Дакоты" была забита пятигаллонными канистрами с бензином.
До этого случая нам не приходилось бывать в этих местах, а полоса не была отмечена ни на одной карте, так что нам пришлось немало поплутать, прежде чем ее обнаружили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Я в очередной раз пожал плечами.
– Так это так или нет?
– Можешь действовать. Здесь я не могу тебе помешать.
Девушка резко встала и пристально посмотрела на меня сверху вниз. Ее губы плотно сжаты, а глаза метали молнии.
– Проклятые идиоты! Неужели вам не понятно, что сделает Хертер, если узнает про ваши замыслы? Разве ты не знаешь, что он почти до смерти забил того парня в Бейруте и все-таки узнал откуда появились те драгоценности? Он просто сотрет вас в порошок, вот и все.
– Здесь им не Пакистан.
Она рассерженно мотнула головой, словно отметая эту мысль.
– Где бы он ни был, набоб по-прежнему живет в Тагабхадре. Для него Пакистан – чуждая страна. Он повсюду возит за собой свое крошечное княжество, в котором Хертер одновременно играет роль и палача, и армии, и бог знает чего.
– Мне приходилось сталкиваться с куда большими армиями.
Ширли еще долго стояла, пылая негодованием на мое упрямство. Потом она откинулась на спину, ее лицо сморщилось, а руки потянулись к глазам.
– Вы все проклятые идиоты, – послышался сдавленный шепот. Зачем вам нужно кого-то обманывать и ввязываться в эту аферу? Почему нельзя просто бросить это занятие? Почему?
Наконец в комнате наступила хрупкая, напряженная тишина, изредка прерываемая ее затихающими всхлипываниями.
Я допил свой виски, налил себе еще и почти на цыпочках отправился в ванную комнату, чтобы разбавить его водой.
К моему возвращению она уже сидела на кровати, сгорбившись и обхватив голову руками.
Пожалуй причиной такого расстройства не могли служить несколько темных граней моей души, а я почувствовал себя типом, который зарабатывает на жизнь, забивая до смерти котят.
– Причина все-таки существует, – попытался я объяснить свою позицию. – Она объединяет нас с Китсоном. Дело тянется уже давно, и от этого стало только запутаннее. Просто смирись с этим и оставь все как есть.
Ширли оторвала руки от лица и подняла голову. Ее лицо раскраснелось, на щеках блестели высохшие слезы, за одну минуту она постарела лет на двенадцать. Во всяком случае это относилось к ее лицу.
– Могу я выпить немного виски? – неуверенно спросила Ширли Берк.
Я выполнил ее просьбу.
– Спасибо. Ты хотел что-то добавить. Скажи мне.
– Это не бравада, не игра в благородство и уж совсем не отличается здравомыслием.
– То же самое можно сказать про любую историю, рассказанную мне каким-нибудь мужчиной, – криво усмехнулась девушка. – Ну, ладно, не буду тебя перебивать.
Я некоторое время ее рассматривал и думал, что раз уж это твоя жизнь, то иногда приходится поговорить с кем-нибудь по этому поводу.
Потом я присел на стул и сделал большой глоток из бокала: вкус воды был просто великолепен.
– Эта история началась больше десяти лет назад в Пакистане, как раз незадолго до его раздела. Тебе когда-нибудь доводилось слышать о воздушных мостах?
– Кое-что. Там были массовые перевозки беженцев.
– В основном верно. Мы попали туда за год до начала этого безумия и работали в небольшой мусульманской авиакомпании, базировавшейся в Карачи. В те времена в Европе на одно вакантное место претендовало множество пилотов. А в Индии и Пакистане сметливые парни знали, что раздел неминуем. Им было хорошо известно, какая заваруха начнется, когда последние британцы покинут страну. Вот они-то и стали создавать авиакомпании.
Я сделал паузу и отхлебнул из бокала.
– Ну, вот, начался раздел страны, сметливые ребята оказались правы, а мы делали по три-четыре вылета в день, и везли мусульман в Карачи, индусов в Дели. Люди и машины работали с полной нагрузкой, но платили хорошо, и никто не жаловался, – углубился я в свои воспоминания. Еще бы, хозяевам авиакомпаний пришлось стать щедрее, а иначе и быть не могло: летать на едва отремонтированных самолетах было рискованно, а половина взлетно-посадочных полос представляла из себя просто грязные площадки. К тому же каждый, у кого была винтовка, старался разрядить ее в первый попавшийся самолет.
– В те дни нас согревала одна мысль: мы не хотели работать всю жизнь по найму и собирались обзавестись собственным самолетом и создать компанию "Китсон и Клей". Один самолет, два пилота и бокал шотландского виски для каждого, кто пережил взлет, – теперь эти воспоминания вызывали у меня ироническую ухмылку. – Тогда это была не такая уж и плохая идея. Можно было начать дело всего с одного самолета; ведь большая часть выручки всегда оседала в карманах хозяев.
– Ну, вот, после того, как мы уже три месяца перевозили беженцев, нам предложили купить самолет. Это была потрепанная, старая "Дакота", на которую никто больше не позарился, но именно поэтому мы и смогли ее себе позволить, как смогли подлатали и основали собственное дело.
– Все было прекрасно и на борту нашего самолета было написано "Китсон – Клей". Это мало что значило, и нам снова пришлось заняться перевозкой беженцев, но уже на собственном самолете. Затем, где-то в начале 1948 года индийское правительство стало наводить порядок в некоторых княжествах. Хайдарабад, Тангабхадра и еще в некоторых, где основу населения составляли индусы, а правители и придворные – мусульмане.
В горле у меня пересохло и еще один глоток виски был просто необходим, а Ширли к своему даже не притронулась и внимательно следила за моим рассказом.
– Теперь мне кажется, все дело было в том, что князьки и набобы приложили свою руку к тому, чтобы с первых дней раздела превратить страну в ад. Конечно, теперь можно говорить что угодно. Большинство из них проживали там не одно поколение, и им нелегко было бросать родные места. Так что в одно прекрасное утро они проснулись и увидели ревущую толпу у ворот своего дворца, да еще подразделения индийской армии, посланные ей на подкрепление. Вот тогда-то и потребовался воздушный транспорт, – тут я перевел дух и собрался с мыслями. – А на следующее утро на летное поле пришел один тип и договорился с компанией "Китсон-Клей" о транспортировке некоторого груза (закупленного для местного набоба) в одно небольшое княжество. Правда это была не Тангабхадра.
– И этим грузом было оружие, – тихо сказала Ширли.
– Именно так оно и было.
– Вы и тогда знали об этом?
– Еще бы, все это было написано на ящиках.
Она машинально кивнула, а я продолжил свой рассказ.
– До пункта назначения, если мне не изменяет память, было около пятисот миль, и мы должны были приземляться на крошечную взлетно-посадочную полосу прямо за дворцом набоба. На дозаправку рассчитывать не приходилось, так что хвостовая часть нашей "Дакоты" была забита пятигаллонными канистрами с бензином.
До этого случая нам не приходилось бывать в этих местах, а полоса не была отмечена ни на одной карте, так что нам пришлось немало поплутать, прежде чем ее обнаружили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73