» Больше никто ничего не говорил. В зеркальце я увидел, что они достали из чемодана три автомата «АКМС», пистолет, патроны и гранаты. Зарядили оружие. Подъехали к банку. Они вверх побежали. Когда началась стрельба, я хотел уехать, но испугался. Держу руки на баранке и смотрю на часы. Через восемь минут они вернулись втроем. Один был ранен и в сознание не приходил. Они его на заднее сидение положили. Тот, что около меня сидел, все время гладил его по лицу и звал: «Братка, братка, открой глаза.» Как тронулись с места, он своему товарищу говорит: «Оружие – в чемодан, положишь его в старое место. Форму здесь оставь.» Выскочили мы к парку. Он приказал тому идти на автобусную остановку. А мне – ехать к барахолке. Сам он на ходу сбросил форму, остался в футболке и джинсах. Разорвал на раненом гимнастерку и перевязал ему грудь. Я подвез их к белым «жигулям» припаркованным около Дворца пионеров. Он сам перетащил своего братку в машину. Сказал мне, чтобы я бросил машину в ближайшем переулке и спокойно бы ехал по своем делам. Вот и все.
– Все?! Номера его машины, конечно, не запомнил?
– Не до того было – я дороги не видел.
– Действительно, ты в это время деньги считал. А где форма, ты говорил, что они ее в машине оставили?
– Я, сам не знаю почему, собрал ее и сунул в мусорку, там, на углу, около Дворца пионеров.
– Пассажирам помочь хотел, сука, чтобы и дальше людей убивали, а тебе деньги платили!..
Задержанный дернулся, но промолчал.
– Теперь поговорим о твоих подельщиках. Тебе как лучше – рассказывать о них будешь – как выглядят, какого роста, приметы… – или писать?
Кутайсов покрутил головой, посмотрел на оперативников, сжал руками виски.
– Дайте бумагу, сам, все, что помню, напишу.
Задержанного увели. Майор покрутил головой, прошелся по кабинету:
– Что же получается? В городе работает хорошо организованная, вооруженная банда, а мы все эти списываем на залетных гастролеров?
Стукнула дверь, через порог переступил высокий лейтенант.
– Ну, что Бычков, много нашел у Кутайсова?
– Одну сберкнижку с тремя тысячами рублей.
– А что в доме?
– Обычно, без признаков роскоши.
Лейтенант подошел ближе, свет настольных ламп упал на его лицо. Все увидели огромную шишку на лбу и синяк под глазом.
– Там парень какой-то приходил к Кутайсову. Я открыл дверь, но не успел и руки поднять, как он звезданул меня ногой по лбу и скрылся. Пока наши выскочили на улицу, там уже никого не было.
– Соседи?
– Ночь, – лейтенант опустил глаза, – никто ничего не видел…
Ровно в десять утра в кабинете Чабанова зазвонил прямой телефон.
– Машенька, – раздался голос Боляско, – я тут немного припозднился и не смог вчера сделать все, что ты просила, но к часу…
– Вы ошиблись номером.
Чабанов поднялся. Оставалось полчаса до только что назначенной встречи.
Начальник службы безопасности прогуливался по пустынной стоянке такси. Увидев черную «волгу», он махнул рукой, прося подвезти. Чабанов проехал чуть дальше и, притормозив, высунулся в окно:
– Тебе куда, парень?
– Тут недалеко, к больнице.
– Ладно, садись.
Боляско сел на заднее сидение.
– Всех живых вывезли.
– Не говори загадками, времени нет.
– Все девять семей вывезли. Младшего брата Шамбасова, который был ранен в банке и умер уже в машине, ребята похоронили в соседнем городе.
– Шума не было?
– Похоже все женщины знали, что их мужья работают на кого-то. Собирались быстро, уехали нормально. Мои ребята узнали, что опознан водитель одной из машин. Мы не успели – его взяли. – Боляско на мгновенье смешался.
Леонид Федорович поднял глаза на зеркальце заднего обзора. Сергей опустил голову и тихо проговорил:
– Когда мы пришли к нему, дверь открыл милиционер. Ушли спокойно. Но я вот думаю, может, надо было положить их там и ту семью тоже вытащить?
– Зачем? Ты все сделал правильно. Нам лишний шум не нужен. Шофер ничего не знает, жена тем более. Можно было бы и боевиков не вывозить. Но взят руководитель пятерки и я не хотел, чтобы, если он заговорит, они устроили показательный процесс. Пусть все знают, что мы своих людей в беде не бросаем. Есть новости?
– Виктор Пересыпкин сидит в одиночке следственного изолятора. Второй этаж, угловая камера, окна во двор. Это к делу отношения не имеет, но мы с ним в школьной команде в футбол играли.
Чабанов всем телом повернулся к Боляско.
– Он тебя знает?
– Почти двадцать лет прошло, наверное, уже забыл. Да и я не знал, что он у нас.
– Вот видишь, мы правильно сделали, что вывезли людей.
– После банка из его ребят осталось лишь двое.
– Свяжись с ним, передай, что не забыт, что семья в безопасности, что деньги идут двойные и при первой же реальной возможности освободим. Пусть потянет время, сколько может.
– Если надо, то мы его сегодня же можем вытащить.
– Пока не надо, это сделаем потом, без лишнего шума. Все.
Чабанов высадил своего пассажира около больницы и поехал на работу. Войдя в кабинет, он попросил секретаршу пригласить на двенадцать своего заместителя по режиму.
Когда Беспалов вошел, Леонид Федорович был погружен в глубокое раздумье и что-то чертил на бумаге. Чабанов молча кивнул ему и протянул руку, приглашая к журнальному столику, стоящему у окна. Сели. Хозяин включил приемник и в кабинет полилась негромкая музыка. Леонид Федорович прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
– Акция не удалась.
– Знаю.
– Что можете предложить? Осталось два дня, Москва ждать не будет.
– Три миллиона можно было взять только в банке.
– Его-то теперь охраняют, дай боже. – Чабанов резко встал, прошелся по кабинету, достал из шкафа бутылку коньяка и блюдце с нарезанным лимоном. Молча вернулся к столу, плеснул в рюмки и броском опрокинул в рот свою.
– Нужна наличность или можно?..
– Только совзнаки.
– Может цеховиков тряхнуть? – Беспалов, прищурившись, в упор смотрел на Чабанова.
– Начнут нервничать, глупостей наделают, а наш город сейчас, как на лабораторном столе под микроскопом.
– Ну, не тряхнуть, я не так выразился, взять в счет будущих платежей.
– Хорошо, миллион за день мы у них взять можем, а где найти два других?
– Какое сегодня число?
– Двадцать второе.
– Тогда стоит остановить приисковую машину. Завтра на рудники повезут заработную плату.
– Да, – Леонид Федорович махнул рукой, – сколько там может быть: тысяч двести – триста?
– Не скажите, в обычные месяцы больше миллиона набегает, а сейчас – конец сезона, квартала… Вполне может быть два миллиона, если не больше.
Хозяин кабинета внимательно смотрел а глаза Константину Васильевичу. За годы совместной работы он успел оценить трезвый ум и тонкий расчет бывшего капитана милиции и безогроворочно доверял ему. Беспалов был единственым из всего «мозгового центра», кто знал об Организации достаточно много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84