Так не годится.
– Я просто хотел бы услышать приказ из ваших уст, а не от ЦРУ.
– О чем вы говорите?
– О том, что операция «молот» свернута и о ней можно забыть.
– Хорошо, считайте, что я отдал соответствующий приказ. Такой операции больше нет. Решение принято президентом.
Пайк почувствовал, как силы оставляют его.
Он с самого начала знал, что снова упрется лбом в непробиваемую стенку, но поступаться принципами, идти на компромисс не собирался. Генерал подошел к массивному столу и оперся о крышку мозолистыми ладонями.
– Значит, вы готовы игнорировать возможность того, что один из солдат скорее всего жив?
И вы ничего не намерены предпринять по поводу того, что там остались трупы других солдат?
– Следи за своими словами, Пайк, и не забывай, с кем разговариваешь. Я из тебя котлету могу сделать, – пригрозил Максей.
– Котлету? – рассмеялся в ответ Пайк. – Какую котлету? Из меня сделали котлету, когда двадцать один год назад ударили мордой о верхушки деревьев. Меня били каждый раз, когда я отказывался лизать чужие пятки и целовать задницы, а я всего лишь говорил правду, вне зависимости от того, нравилось это моему начальству или нет.
Пайк придвинулся к Максею, насколько позволяла ширина стола, и гневно бросил ему в лицо:
– Разрешите вам кое-что напомнить, генерал. Пока вы протирали штаны на мягком стуле в штабе главного командования во Вьетнаме, я три года провел в джунглях и своими глазами видел, как умирают мои товарищи. Мне повредили позвоночник и всадили пулю в живот. Пока вы вершили вопросы большой политики в Вашингтоне, нежно прикладываясь губами к задницам разных политических деятелей, я болтался по всему миру и побывал в местах, которые вам, играющим в солдатики, не снились в самых жутких кошмарах.
Я занимался делом, которое никто из вас сделать не способен и никогда на это не решится. Меня нельзя испугать. А напоследок я вот что хочу сказать. Не так много наберется принципов, на которых держится армия, но есть один святой закон – нужно думать и заботиться о своих солдатах. Так я всегда поступал. Если в армии дошло до того, что высший офицер позволяет себе забыть о солдатах, то меня даже не придется увольнять. Я сам уйду!
Пайк развернулся и направился к двери.
За его спиной прозвучал голос Максея, резко поменявшего тон:
– Послушай, черт бы тебя побрал! Я же ничего не могу сделать. Президент не хочет, чтобы инцидент в Колумбии разрастался. Он специально меня…
Пайк не стал дожидаться, пока председатель найдет нужные слова для оправдания, а просто громко хлопнул дверью, что означало конец его армейской карьеры.
* * *
ЛЭНГЛИ, ШТАТ ВИРГИНИЯ
15:00
Райли не вскочил со своего места по примеру Вестленд, когда в комнату вошел Штром, решив, что его участие в их играх не обязывает его выказывать уважение начальству ЦРУ. Он лишь проследил за тем, как заместитель директора шпионского ведомства занял свое место за столом в просторном помещении для совещаний. Штром постарался сразу продемонстрировать, кто здесь главный, излучая самоуверенность и готовность повелевать. Он находился на своей территории и хотел дать ясно понять спецназовцу, что надо слушать и беспрекословно подчиняться. В то же время, как подметил Райли, Штром предпочел занять место как можно дальше от солдата, так что Вестленд оказалась во главе стола как бы в роли посредника.
Штром передал Вестленд две папки и два больших конверта, а она поделилась с Райли.
– Здесь все, что у нас есть по Золотому Кольцу, а также немного информации о некоторых операциях, которые мы проводим в Колумбии, что вам может пригодиться. В конвертах бумаги и документы по вашей легенде.
Довольный собой, Штром откинулся на спинку стула, поглядывая на Райли. Тот медленно открыл папку и сразу увидел фотографию человека, влезавшего в лимузин.
– Это самый последний снимок, сделанный на прошлой неделе в Боготе. Перед вами Золотое Кольцо.
Изучив фотографию, Райли пришел к выводу, что человека по прозвищу Золотое Кольцо можно легко опознать. При близком знакомстве со снимком стало ясно, что лимузин бронированный, а неподалеку от машины были видны фигуры телохранителей.
– Сколько телохранителей обычно сопровождает хозяина в поездке?
– От трех до десяти, – ответил Штром. – Можно не сомневаться, что число телохранителей возросло с тех пор, как наркобарон объявил войну правительству и другим главарям наркокартеля. Если уж быть предельно точным, его не видели на людях всю прошлую неделю с того момента, как был сделан этот снимок.
– А где его логово?
– На следующей фотографии вы увидите его виллу возле Боготы, – сказал Штром, ткнув пальцем в сторону папки. – Там же найдете снимки из космоса, на которых просматривается вся территория на четыре километра, а также карту района. Пока мы не успели заполучить чертежи и детали системы безопасности, но наш человек в Боготе сейчас этим занимается и, думаю, сможет вам кое-что сообщить при встрече.
Внимательно рассматривая фотографию виллы, Райли заключил, что её лучше назвать крепостью, так как она была отгорожена от внешнего мира каменной стеной высотой в десять футов.
Снимки из космоса показывали, что территорию контролируют пешие патрули. Райли разглядел и силуэты более мелких существ.
– Судя по всему, виллу охраняют и собаки. Вы не подскажете, какой они породы?
– На этот счет у нас нет сведений, старина.
Райли вскинул голову, не посчитав нужным скрыть свое недовольство, и встретился взглядом со Штромом, на губах которого играла легкая улыбка. Тогда Райли решил, что пора кончать валять дурака, и спросил напрямик.
– Может, вы соблаговолите мне, черт возьми, сообщить, что же вам реально известно?
Тонкие губы расползлись в самодовольной улыбке.
– Все в этой папке. Когда вы её просмотрите, вы будете знать не меньше меня.
– Хотелось бы знать его подлинное имя. Не могла же мама назвать его Золотым Кольцом.
– Нам известно только прозвище.
Райли перевел взгляд на Вестленд и вновь посмотрел на Штрома. «Ну ладно, – подумал он. – Значит, так вы решили вести партию. Хорошо».
После чего углубился в чтение бумаг, стараясь запомнить самое важное, на что ушло полчаса.
Впрочем, в папке было немного. Видимо, кто-то быстренько собрал воедино нужные бумаги, но в то же время наземные фотографии и снимки из космоса свидетельствовали о мастерстве, известном мужестве и опыте исполнителей.
Иными словами, наблюдалось несоответствие между наглядными материалами и печатной продукцией. Можно было смело предположить, что у ЦРУ давний интерес к Золотому Кольцу и мысль о его ликвидации нельзя назвать спонтанной.
Ознакомившись с содержимым папки, Райли вскинул глаза и заявил:
– Четверг не подходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Я просто хотел бы услышать приказ из ваших уст, а не от ЦРУ.
– О чем вы говорите?
– О том, что операция «молот» свернута и о ней можно забыть.
– Хорошо, считайте, что я отдал соответствующий приказ. Такой операции больше нет. Решение принято президентом.
Пайк почувствовал, как силы оставляют его.
Он с самого начала знал, что снова упрется лбом в непробиваемую стенку, но поступаться принципами, идти на компромисс не собирался. Генерал подошел к массивному столу и оперся о крышку мозолистыми ладонями.
– Значит, вы готовы игнорировать возможность того, что один из солдат скорее всего жив?
И вы ничего не намерены предпринять по поводу того, что там остались трупы других солдат?
– Следи за своими словами, Пайк, и не забывай, с кем разговариваешь. Я из тебя котлету могу сделать, – пригрозил Максей.
– Котлету? – рассмеялся в ответ Пайк. – Какую котлету? Из меня сделали котлету, когда двадцать один год назад ударили мордой о верхушки деревьев. Меня били каждый раз, когда я отказывался лизать чужие пятки и целовать задницы, а я всего лишь говорил правду, вне зависимости от того, нравилось это моему начальству или нет.
Пайк придвинулся к Максею, насколько позволяла ширина стола, и гневно бросил ему в лицо:
– Разрешите вам кое-что напомнить, генерал. Пока вы протирали штаны на мягком стуле в штабе главного командования во Вьетнаме, я три года провел в джунглях и своими глазами видел, как умирают мои товарищи. Мне повредили позвоночник и всадили пулю в живот. Пока вы вершили вопросы большой политики в Вашингтоне, нежно прикладываясь губами к задницам разных политических деятелей, я болтался по всему миру и побывал в местах, которые вам, играющим в солдатики, не снились в самых жутких кошмарах.
Я занимался делом, которое никто из вас сделать не способен и никогда на это не решится. Меня нельзя испугать. А напоследок я вот что хочу сказать. Не так много наберется принципов, на которых держится армия, но есть один святой закон – нужно думать и заботиться о своих солдатах. Так я всегда поступал. Если в армии дошло до того, что высший офицер позволяет себе забыть о солдатах, то меня даже не придется увольнять. Я сам уйду!
Пайк развернулся и направился к двери.
За его спиной прозвучал голос Максея, резко поменявшего тон:
– Послушай, черт бы тебя побрал! Я же ничего не могу сделать. Президент не хочет, чтобы инцидент в Колумбии разрастался. Он специально меня…
Пайк не стал дожидаться, пока председатель найдет нужные слова для оправдания, а просто громко хлопнул дверью, что означало конец его армейской карьеры.
* * *
ЛЭНГЛИ, ШТАТ ВИРГИНИЯ
15:00
Райли не вскочил со своего места по примеру Вестленд, когда в комнату вошел Штром, решив, что его участие в их играх не обязывает его выказывать уважение начальству ЦРУ. Он лишь проследил за тем, как заместитель директора шпионского ведомства занял свое место за столом в просторном помещении для совещаний. Штром постарался сразу продемонстрировать, кто здесь главный, излучая самоуверенность и готовность повелевать. Он находился на своей территории и хотел дать ясно понять спецназовцу, что надо слушать и беспрекословно подчиняться. В то же время, как подметил Райли, Штром предпочел занять место как можно дальше от солдата, так что Вестленд оказалась во главе стола как бы в роли посредника.
Штром передал Вестленд две папки и два больших конверта, а она поделилась с Райли.
– Здесь все, что у нас есть по Золотому Кольцу, а также немного информации о некоторых операциях, которые мы проводим в Колумбии, что вам может пригодиться. В конвертах бумаги и документы по вашей легенде.
Довольный собой, Штром откинулся на спинку стула, поглядывая на Райли. Тот медленно открыл папку и сразу увидел фотографию человека, влезавшего в лимузин.
– Это самый последний снимок, сделанный на прошлой неделе в Боготе. Перед вами Золотое Кольцо.
Изучив фотографию, Райли пришел к выводу, что человека по прозвищу Золотое Кольцо можно легко опознать. При близком знакомстве со снимком стало ясно, что лимузин бронированный, а неподалеку от машины были видны фигуры телохранителей.
– Сколько телохранителей обычно сопровождает хозяина в поездке?
– От трех до десяти, – ответил Штром. – Можно не сомневаться, что число телохранителей возросло с тех пор, как наркобарон объявил войну правительству и другим главарям наркокартеля. Если уж быть предельно точным, его не видели на людях всю прошлую неделю с того момента, как был сделан этот снимок.
– А где его логово?
– На следующей фотографии вы увидите его виллу возле Боготы, – сказал Штром, ткнув пальцем в сторону папки. – Там же найдете снимки из космоса, на которых просматривается вся территория на четыре километра, а также карту района. Пока мы не успели заполучить чертежи и детали системы безопасности, но наш человек в Боготе сейчас этим занимается и, думаю, сможет вам кое-что сообщить при встрече.
Внимательно рассматривая фотографию виллы, Райли заключил, что её лучше назвать крепостью, так как она была отгорожена от внешнего мира каменной стеной высотой в десять футов.
Снимки из космоса показывали, что территорию контролируют пешие патрули. Райли разглядел и силуэты более мелких существ.
– Судя по всему, виллу охраняют и собаки. Вы не подскажете, какой они породы?
– На этот счет у нас нет сведений, старина.
Райли вскинул голову, не посчитав нужным скрыть свое недовольство, и встретился взглядом со Штромом, на губах которого играла легкая улыбка. Тогда Райли решил, что пора кончать валять дурака, и спросил напрямик.
– Может, вы соблаговолите мне, черт возьми, сообщить, что же вам реально известно?
Тонкие губы расползлись в самодовольной улыбке.
– Все в этой папке. Когда вы её просмотрите, вы будете знать не меньше меня.
– Хотелось бы знать его подлинное имя. Не могла же мама назвать его Золотым Кольцом.
– Нам известно только прозвище.
Райли перевел взгляд на Вестленд и вновь посмотрел на Штрома. «Ну ладно, – подумал он. – Значит, так вы решили вести партию. Хорошо».
После чего углубился в чтение бумаг, стараясь запомнить самое важное, на что ушло полчаса.
Впрочем, в папке было немного. Видимо, кто-то быстренько собрал воедино нужные бумаги, но в то же время наземные фотографии и снимки из космоса свидетельствовали о мастерстве, известном мужестве и опыте исполнителей.
Иными словами, наблюдалось несоответствие между наглядными материалами и печатной продукцией. Можно было смело предположить, что у ЦРУ давний интерес к Золотому Кольцу и мысль о его ликвидации нельзя назвать спонтанной.
Ознакомившись с содержимым папки, Райли вскинул глаза и заявил:
– Четверг не подходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89