ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Вербин снова не посмотрел на нее, он отвернулся.
— Я смотрю в другую сторону, — пояснил он медленно. — А ты открываешь дверцу и бежишь. У меня нога болит, я ее подвернул, так что не смогу тебя догнать. Ты слишком быстро бегаешь.
Она не поблагодарила его, да, впрочем, Вербин ни на что подобное и не рассчитывал. Слишком устала, слишком потрясена, слишком подавлена, чтобы соображать. Разве в этом дело?
А он, в свою очередь, не стал смотреть ей вслед. Включил зажигание и тронулся, набирая скорость.
«Уж слишком она красивая», — вдруг ни с того ни с сего сказал он себе и засмеялся.
В дороге спустило колесо, он остановился, чтобы подкачать, а проститутка дала деру. Вот так это будет выглядеть в рапорте. А что не надел наручников и лопухнулся — это плохо, тянет на взыскание, но на фоне удачного задержания целой опасной банды, конечно, пройдет незамеченным. Так что можно включить магнитолу погромче и расслабиться немножко. В конце концов, он неплохо «завалил» сегодня тех двоих бандитов, а разве это не самое главное для него?
Эту ночку вдвоем мы с тобой проведем, Так смелее гляди, самурай!
Глава четвертая
С самого утра Вербин занял заранее присмотренную им наблюдательную позицию. Когда еще было темно и ледяной утренний туман стлался над рекой, он вошел в кафе, размещенное в здании автостоянки, и спросил чашку чая.
Юная продавщица облила его легким презрением и сообщила, что есть только «Липтон» в пакетиках и что он стоит десять рублей. В русских кафе вообще не любят клиентов, которые заказывают себе чай, — эти люди не могут рассчитывать здесь на уважение обслуги. Во-первых, чай дешевле, чем кофе, а во-вторых, кофе в представлении простого человека — это нечто высокое, нечто интеллигентное, как бы символ культуры и утонченности. А чай — это слишком примитивно: его дают в школьном буфете на завтрак, его же разливают в армейской столовке, и даже в тюремно-лагерном рационе присутствует такое же название напитка.
— Чай, — повторил Вербин и, взяв чашку с дымящимся кипятком, сел к окну.
Точнее, окон тут вообще не имелось — все кафе было стеклянным, так что обзор отсюда открывался просто великолепный. Дом, который интересовал майора, просматривался как на ладони.
Помешивая пластмассовой палочкой пакетик в кипятке, майор разглядывал дом и прикидывал, кто в какой квартире может тут жить. Накануне он навел все возможные справки в паспортной службе района и даже встречался с местным участковым.
Дом подлежал расселению и сносу, поэтому занятыми оставались только три квартиры из шести бывших когда-то здесь. Решение было принято городскими властями уже давно, потому три года назад и было выдано разрешение на строительство напротив автозаправочной станции. Станцию давно построили, а дом все так и стоял на своем месте.
Судя по прописке, во всех трех квартирах проживали пенсионеры: на первом и третьем этажах супружеские пары, а на втором — одинокая старушка.
«Наверняка тот парень, который продает кассеты, снимает тут комнату у кого-то, — размышлял Вербин, — либо, что даже вероятнее, является сыном или внуком кого-то из прописанных тут. Сам не прописан, но живет. А может быть, и не живет даже, а просто часто приезжает навестить. Что ж, посмотрим».
В целом Владимир был доволен: задержание Андрея Поликарпова, показавшееся на первый взгляд совершенно бессмысленным, могло все-таки принести оперативные результаты. Хоть тот и оказался обычным извращенцем, непричастным к собственно производству преступных кассет, все же он сообщил важную вещь — сумел запомнить продавца и даже указал дом, в котором тот то ли живет постоянно, то ли бывает часто. А это уже — очень серьезная зацепка…
Помещение автозаправочной станции было небольшим, но устроенным очень удобно и функционально: в одной части имелась стойка с буфетом, где на трех полках теснились бутылки, внизу стояла кофеварка, из которой шел пар, лежали приготовленные бутерброды, салаты в пластмассовых тарелочках. У противоположной стены были выставлены всякие аксессуары для машин — автомобильные масла, моечные средства, щетки. Девушка-буфетчица одновременно являлась и кассиром бензоколонки. Наливая очередному посетителю кружку пива, она другой рукой могла включить подачу бензина на указанную колонку.
Посетителей с утра тут было немало: люди ехали на работу, а по дороге заворачивали сюда заправиться и заодно выпить кофе. Машины подъезжали и отъезжали, и Вербин подумал, что для жильцов расположенного напротив дома было бы, вероятно, настоящим избавлением из ада, если бы их и вправду переселили куда-нибудь отсюда.
Просидев час и присмотревшись к дому, майор выпил еще и кофе вдобавок — не сидеть же с пустой чашкой, а от горьковатого «Липтона» остался во рту вяжущий вкус.
За прошедшие два часа из дома вышли несколько человек, и еще несколько вошли внутрь, но ни один из них не заинтересовал Вербина. Входили и выходили женщины и дети. Владимир хорошо помнил описание, которое дал Поликарпов продавцу видеокассет. «Высокого роста, худой, волосы русые, довольно длинные, зачесаны за уши. На вид примерно лет тридцать. Лицо угреватое, глаза серые».
Одежду Поликарпов описывать не стал, потому что встречался с продавцом летом, а сейчас была осень и совсем другая погода.
В одиннадцать утра Вербин поднялся со стула и, застегнув куртку на все пуговицы, вышел наружу, навстречу резким порывам ветра, дующего с реки.
Место тут было пустынное и потому особенно холодное и неуютное в ветреную погоду. Перейдя шоссе, майор оказался рядом с домом и обошел его со всех сторон. Да, как он и думал, другой своей стороной строение выходило прямо на берег реки — голый, неухоженный, покрытый мелкой галькой и усеянный пустыми пивными бутылками. Если бы не они, место можно было бы признать даже романтичным: пологий берег, медленно текущая река…
«Совсем как в американских фильмах ужасов, — внезапно пришло в голову Вербину. — Прямо какая-то „Сонная лощина“…»
Сказал это себе и тут же сам удивился: отчего столь мирное на вид место навело его именно на воспоминания о фильмах ужасов? А, вот отчего — дом был деревянный, совсем обшарпанный, с ржавыми водосточными трубами, облезлой синей краской на стенах и зловещими печными трубами, торчащими ввысь к белесому осеннему небу, словно могильные памятники на кладбище…
«Тьфу ты, совсем очумел, — ругнул он себя. — Нельзя же так увлекаться. Где это видано: эмоциональный милиционер? Дом как дом, у нас в городе четверть домов еще в худшем состоянии».
В кармане у него имелось заранее приготовленное удостоверение сотрудника областного радио, которое майор уже довольно давно выправил себе для того, чтобы иметь возможность спокойно беседовать с разными людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81