Он человек умный и плохого совета не даст.
— Ну, Олег, тут я тебе плохой советчик, — сказал Георгий Романович, когда к нему на следующий день заехал после работы Олег и спросил совета. — В банках я разбираюсь слабо. Обратись напрямую к Брейтбургу. Все равно тебе с ним придётся говорить, раз ты собрался увольняться.
Услышав название банка, куда собирается переходить Олег, Брейтбург как-то загадочно и даже печально улыбнулся.
— «Роскапиталинвест», говоришь? Серьёзное заведение, — покачал головой он.
— Так что же в этом плохого?
— Как говорится в народе, вход туда рубль, а выход… — нет, не два, как минимум, миллион, — тихо произнёс Брейтбург, пристально глядя в глаза Олегу. — Если он вообще есть, этот самый выход.
— Что вы имеете в виду, Александр Иосифович? — не понял смысла его слов Олег.
— Олег, Олег, — снова покачал головой он. В его глазах не было укоризны, которой больше всего боялся Олег, напротив, было некое сожаление. И этого выражения его лица он не понимал. — Олег, ты уже седьмой год работаешь в банковской системе, ты опытный человек, но остаёшься таким же наивным, каким был, когда пришёл на работу к нам… «Роскапиталинвест» — это же притча во языцех. Неужели тебе ничего не известно про этот банк, не известно, что через него отмываются грязные деньги? Не слышал про их махинации, про их нечистоплотную игру, про финансирование весьма сомнительных организаций?
— Я слышал, — замялся Олег. — Разумеется, я об этом слышал, не такой уж я наивный. Но мало ли что кто говорит? Если слушать всех, то жить вообще невозможно. Надо затаиться где-то в глухом уголке России и не высовываться. Банки это вообще достаточно грязное дело, как, впрочем, и сами деньги. Тем паче в минуты роковые, в которые нам довелось посетить сей мир, Александр Иосифович.
— Увы, Олег… Банк банку рознь. Наш банк имеет гораздо меньшие обороты, но мы ведём честную игру. А «Роскапиталинвест» — это совсем другое дело. Именно через этот банк отмываются самые грязные деньги. Ты даже себе представить не можешь, какие деньги. Десятки миллиардов долларов оседают в банках Швейцарии, США, ФРГ, Мексики. У него неимоверное количество филиалов и у нас в России, и за рубежом. И мой тебе совет — не лезть в это дело… Там должны работать совсем иные люди, Олег. Что они, кстати, с большим успехом и делают, наживаясь на неразберихе этого переходного периода и народных бедствиях, в том числе и на Чеченской войне. А ты же сделан совсем из другого теста, ты честный, принципиальный, ты привык работать в совершенно иных условиях. Ты нашёл себе прекрасное место у нас в банке, ты более чем удачно движешься по служебной лестнице, и не надо тебе отсюда уходить. И уж тем более в «Роскапиталинвест». Ты погибнешь там, Олег. Тебя там погубят… Не делай опрометчивого шага.
— Чтобы утверждать такие вещи, Александр Иосифович, надо иметь веские доказательства, — продолжал возражать Олег. Он не хотел верить Брейтбургу и ловил себя на мысли, что ему очень хочется принять предложение Павленко.
— Павленко твой бывший преподаватель, — угадал его мысли Брейтбург. — Ты уважаешь его, ты хочешь верить ему… Это твоё право.
— Вам о нем что-нибудь известно? — спросил Олег. — Что-нибудь компрометирующее?
— Нет, — пожал плечами Брейтбург. — Ничего особенно компрометирующего именно о нем мне не известно. Не более, чем о других. Человек исключительно удачливый, не просто попавший в струю, а нашедший свою струю, я бы так сказал. Работал в МГУ, как ты сам знаешь, потом перешёл в Плехановский институт. Женился на дочери ответственного работника Совета Министров. Стал деканом факультета, защитил докторскую. Акционерный коммерческий банк «Роскапиталинвест» был образован в 1991 году при Минфине СССР. Павленко стал начальником управления банка, затем стал заместителем председателя правления, а затем и возглавил банк. Когда умер его тесть, он бросил жену с двумя детьми и женился на молоденькой девушке, и не просто девушке, а дочери президента нефтяной компании «Бестойл» господина Головина. Так что нефтяная компания «Бестойл» и банк «Роскапиталинвест» работают рука об руку. Что тут особенно компрометирующего? Ищет свою струю, всегда находит её, процветает, он принимаем в самых высоких кругах… Ты представляешь, какими деньгами пахнет такой альянс, а Олег? Чёрный нал за неучтённые баррели нефти компании «Бестойл» отмывается через «Роскапиталинвест». Ну, подумай. Ты же умный, достаточно опытный человек…
— Александр Иосифович, — вздохнул Олег. — А как же иначе выжить в наше трудное время?
— Мы-то вот выживаем и без этого, — возразил Брейтбург.
— Вы сами знаете, что мы выжили в девяносто восьмом году еле-еле, на последнем, как говорится, издыхании. И не факт, что следующий такой удар не разорит нас полностью.
— Думай сам, Олег, — вздохнул Брейтбург, видя, что Олег уже все для себя решил. — Ты взрослый человек, опытный банкир. Тебе решать.
И он принял решение. В пользу перехода на работу в «Роскапиталинвест». И принял его довольно быстро.
Уже через два дня Олег позвонил Павленко и сообщил о своём согласии.
— Рад, очень рад, Олег Михайлович, — раздался в трубке весёлый голос Вадима Филипповича. — Вам ведь наверняка наговорили про наш банк бог знает какие небылицы. Так ведь?
— Так, — подтвердил Олег.
— Не верьте вы ничему этому. Люди как рассуждают — раз наш банк процветает, значит, дело нечисто. А мы просто умеем работать, и все. Вот и весь секрет. И порой нарушаем закон, как и все. А в нашей стране сами знаете — не нарушишь, обязательно погибнешь. Так уж пишутся у нас законы, именно для того, чтобы их нарушать. Итак, рад за вас, за ваше мудрое решение. Пересылайте ваши документы, и будем вас проверять со всех сторон. Вас должен утвердить Совет директоров. Полагаю, что процедура займёт недели две-три. Ждите. Но я почти уверен, что вас утвердят. Ведь это я вас предложил. Не кто-нибудь.
Вскоре Олегу пришлось познакомиться ещё с одним довольно любопытным человеком.
Иван Никифорович Фефилов работал в банке «Роскапиталинвест» начальником управления кадров. Внешность его была весьма колоритна. Он казался человеком совершенно иной эпохи, словно вышедшим из тридцатых годов. Довольно высокого роста, кряжистый, как старый дуб, с квадратными широченными плечами, одетый в какой-то странный пиджак мышиного цвета с наглухо застёгивающимся воротом, очень напоминающий сталинский френч. Да и возраст его было определить довольно сложно. Ему могло быть под пятьдесят, могло быть и за шестьдесят. Скорее всего, разумеется, второе. Фефилов был крепок на вид, чувствовалось, что он физически очень силён. Круглые, глубоко посаженные глаза неопределённого цвета, внимательно изучавшие собеседника через роговые старомодные очки из-под мохнатых светлых бровей, говорили о большом жизненном опыте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63