— Ну все, Валдаев, — произнес угрожающе Кучер. — Терпение лопнуло. На этот раз ты спекся. Его усадили на стул. И начался очередной допрос.
— Ты когда познакомился с Ломом? — спросил майор.
— С кем?
— Который донимал тебя насчет квартиры.
— Не так давно. Они окатили меня водой из-под колес в моем дворе.
— Ах из-под колес. Ну-ка, рассказывай.
Взялись за него крепко. Выдавливали по капельке каждую деталь. Сбивали с толку. Ловили на противоречиях, а противоречий, естественно, было немало, поскольку при разговоре в таком темпе по любой проблеме — будь то хоть погода, хоть положение в сельском хозяйстве, хоть причастность его к серии убийств — Валдаев начинал путаться и сбиваться. После каждого прокола молодой оперативник удовлетворенно хмыкал, всем своим видом показывая, что допрашиваемый сам себя разоблачает, отчего Валдаев терялся еще больше.
Его спрашивали о двух бандитах. Потом о сатанистке. Потом об Элле. Потом опять о бандитах. Потом требовали подробно, по часам, описать, как он провел последние дни. Заявления, что он сидел дома и смотрел телевизор, вызывали одобрительные ухмылки. Тогда его требовали подробно рассказать, что же показывали по телевизору. Естественно так как он телевизор не столько смотрел, сколько сидел в расстроенных чувствах уставившись куда-то мимо экрана ничего путного он вспомнить не мог. Даже когда он действительно смотрел телеящик, он с трудом мог рассказать о потоке информации, которая льется из него. Но сказать что он ничего не делал в это время, а копался в своих чувствах, — это означало вызвать новую радостную гримасу на лице молодого опера и видимое удовлетворение на лице майора.
— Так. Значит, вы легли спать, — майор Кучер посмотрел в свои записи. Писал он очень быстро, исписывая черной чернильной ручкой один за другим листы бумаги. — И сколько проспали?
— Четырнадцать часов.
— А не многовато?
— После таких мучений — в самый раз. Меня от стрессов в сон клонит… Я уже не могу, понимаете! — воскликнул Валдаев в отчаянии. — Вы хотите моей смерти?
— Всем бы лучше было, — буркнул молодой оперативник. И заработал уничижительный взор от Кучера.
— Я уже говорил вам, что у нас одно желание — разобраться в происходящем, — заметил майор.
— Ну так разбирайтесь. Зачем целенаправленно доканывать меня? — Валдаев провел дрожащей рукой по своей лысине. Ему было неудобно за слезы на глазах, но он вдруг подумал, что это им должно быть неудобно.
— Итак, еще раз. Опишите вашу последнюю встречу с Ломом, — потребовал майор.
— Я уже говорил. Они выкинули меня из машины за кольцевой дорогой…
— Вы лжете. Это была не последняя ваша встреча, — Устало произнес майор.
— Я не видел его больше!
— Глядите, пробрало, — хмыкнул молодой оперативник. Майор открыл стол, вытащил несколько фотографий и бросил перед Валдаевым изображениями вниз.
— Полюбуйтесь.
Валдаеву не хотелось брать эти фотографии. Он знал, что ничего хорошего на них нет. Здесь не от кого ждать чего-то доброго. Эти двое как паразиты пожирают его волю, сознание. Они мечтают доломать то, что еще осталось от его личности. Два впившихся в жертву беса.
Валдаев с ненавистью посмотрел на майора. И тот понимающе слегка кивнул.
Валдаев взял одну фотографию. Тут же потянулся ко второй. Просмотрел их всех, кинул перед собой.
— Это как? — прошептал он.
— Его нашли в квартире, которую он снимал. Он лежал на полу. Он не сопротивлялся. Судя по всему, он не ожидал от гостя ничего подобного. Он не принимал гостя всерьез… Для скольких ему подобных недооценка противника стала роковой.
— Ужасно… Ужасно, — Валдаев обхватил голову руками. Казалось, в ней завелся комар, он звенит, и его звон перерастает в гул взлетающего самолета. Кабинет качнулся. Все как бы размывалось. Уплывало в сторону.
— Осторожнее, — майор поддержал его и не дал свалиться со стула.
Валдаев до боли закусил губу и собрал рассыпающуюся, как разбитый витраж, картинку действительности воедино.
— Что, дурно себя чувствуете? — с участием осведомился майор Кучер.
— Мне нехорошо.
— А ему еще хуже было, когда жизнь вытекала из него вместе с кровью, — майор положил ладонь на фотографию.
— Я не понимаю, почему вы лезете ко мне со всем этим?
— А чего тут непонятно? Лом — ваш недоброжелатель, обещал вас убить. И где он? Мертв.
— Мало в Москве у него было конкурентов? Бандиты Убивают друг друга. На то они и бандиты.
— Действительно. На то они и бандиты. В логике вам не откажешь… Вот только одна любопытная деталь. Способ Свершения преступления. Вам это ничего не напоминает?
Майор кинул перед Валдаевым фотографию, где была крупно изображена голова убиенного и верхняя часть его туловища.
— Специфическая рана, не правда ли, — произнес майор. — Горло как перерезано?
— От уха до уха, — прошептал Валдаев.
— Слишком много вокруг одного человека событий. Слишком много похожих смертей. Невероятно много, Валерий Васильевич. Вывод — или человек опутан нитями заговора, что маловероятно. Вы никому не нужны…
— Никому, — слегка кивнул Валдаев.
— Или человек сам причастен к этому, — закончил майор.
— Ни к чему я не причастен, — прошептал Валдаев. — Я ничего не делал. Какие доказательства, кроме ваших умозаключений? Что вы имеете, чтобы так вот подло изничтожать меня? Интуиция ваша чертова, которая ничего не стоит, да? За что все это мне?! За что. Господи?!
Ему казалось, что он громогласно кричит, этот крик сейчас разметает все вокруг, расколет стекла и стены. И сам испугался своего порыва. Но на самом деле он просто слабо выдавливал эти слова.
Витраж действительности снова начал колоться на отдельные фрагменты.
Валдаев сжал кулаки, закусил губу. Но на сей раз усилия не помогли. Все осыпалось.
Последнее, что он услышал, — отдаленный голос молодого оперативника:
— Вот поганка. Симулирует.
— Нет, — возразил майор Кучер. — Это взаправду. Слишком сильно мы его зажали. Давай «Скорую», а то глядишь…
И Валдаев отключился…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДОМ, ГДЕ ВЫРЫВАЮТСЯ СЕРДЦА

Моторная лодка мчала вперед, зарываясь носом в волны и подпрыгивая на них. Вокруг расстилалась бескрайняя водная гладь. Небо было хмурым, тучи висели так низко, что казалось, до них можно дотянуться рукой. Лодка налетела на очередную волну. Валдаева тряхнуло и…
И он открыл глаза. Кончено, моторной лодки не было. Очнулся он на носилках в салоне машины. Здесь пахло лекарствами. Рядом сидела женщина в белом… В белом халате.
В голове звенело. В ней царила пустота. А вокруг было как-то ватно.
— Пришел в себя, — кивнула женщина в белом. Она завозилась. В ее руке возник стилетом одноразовый шприц. Он совсем не больно впился в предплечье. По телу Валдаева стал растекаться жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61