Он потер переносицу: — Ладно, хрен с тобой — займусь. Только у меня два условия.
— Валяй! — кивнул Пастухов.
— Во-первых, ты даешь мне два дня, чтобы прийти в себя, во-вторых... мы сейчас же идем пить пиво. Ну прикинь, почти месяц на чистом спирту, всю глотку себе сжег.
— Ну ладно, пиво так пиво. — покорно согласился Пастухов.
Генуя, 18 июня, 16.45
Машина с мигалкой и воем неслась по генуэзским улицам, заставляя прохожих оглядываться. Она замерла около парадного входа отеля «Корона» на виа дель Соль, из машины выбрался следователь Адриано ди Бернарди, вошел в отель.
В фойе около регистрационной стойки его уже поджидал полицейский.
— Синьор следователь, — козырнул он, — пройдемте со мной, пожалуйста.
Следом за полицейским Бернарди прошел по длинным гостиничным коридорам, и скоро они очутились в небольшой комнате для отдыха горничных. За столом девушки в гостиничной униформе — белоснежная блузка и юбка выше колен — пили кофе и щебетали о чем-то своем. При виде мужчин они замолчали.
— Луиза, можно тебя на минуту?
— Да, синьор. — Из-за стола поднялась смазливая девчушка лет восемнадцати.
— Это следователь Адриано ди Бернарди. Расскажи ему, пожалуйста, то, что ты рассказывала мне по поводу той светловолосой дамы.
— Давайте мы с вами в другом месте поговорим, Луиза. Вы наверняка знаете здесь укромные уголки, — приветливо улыбнулся девушке Адриано.
— Да-да, конечно. Пожалуйста, идите за мной. — Девушка завела его в комнату, где стояли корзины с бельем.
Полицейский козырнул и прикрыл дверь с другой стороны.
— Итак, вы заметили что-то необычное?
— Да, синьор следователь. Это была высокая дама со светлыми волосами. Я слышала, как она говорила по телефону на непонятном языке. Он такой медленный и певучий.
— Какой? Немецкий, французский, английский, шведский?
Девушка пожала плечами.
— Не английский и не французский. Непонятный.
— Что еще?
— Она редко выходила из номера и не разрешала убираться.
— Но когда уходила, вы все-таки убирались?
— Конечно, синьор, иначе меня выгонят. Здесь с этим очень строго. Ну вот, я пылесосила в гардеробной и нечаянно задела щеткой сумку, которая стояла в углу. Знаете, такая большая длинная сумка, ну как у теннисистов. Сумка упала, и я ее подняла. Она была очень тяжелой. Я сама люблю играть в теннис, знаете, ракетки столько не весят, они легкие. — Девушка замолчала.
— Когда уехала синьора?
— Я не помню. Кажется, тринадцатого.
— "Кажется" или тринадцатого?
— Я не помню, синьор, мне приходится убирать столько номеров каждый день!
— Все? — Адриано ди Бернарди нервно задышал. Он своим следовательским чутьем чуял, что напал на след. Национальность синьоры и дату ее отъезда он сейчас узнает у портье. А дальше? Дальше все просто! Раскрытие преступления такого уровня принесет ему повышение по службе и хорошую премию.
— Все, наверное. — Луиза пожала плечами.
— Пошли! — Следователь кивнул на дверь.
— Куда? — испуганно спросила девушка.
— В тот номер, куда же еще?
— Но там теперь живут другие люди.
— Ну и что!
* * *
Горничная несколько раз громко постучала в дверь. Никто не отозвался. Тогда девушка открыла номер своим ключом.
— Кажется, никого нет, — прошептала Луиза.
— Вот и замечательно, — подбодрил ее Адриано. — После отъезда синьоры тут, конечно, все мыли и прибирали?
— Конечно, синьор.
— Это плохо, — вздохнул следователь. — Давайте-ка сразу в гардеробную.
В спальне Луиза открыла глубокий стенной шкаф, который здесь называют «гардеробной». В шкафу висели костюмы, платья.
— Это нехорошо, синьор следователь, я должна поставить в известность администрацию отеля.
— Луиза, это не обыск. Я только посмотрю. — Адриано встал на четвереньки, вынул из кармана пиджака маленький фонарик и стал сантиметр за сантиметром изучать пол. — Где стояла сумка?
— Вот здесь, в углу.
Луч фонаря уперся в уголок картонки, торчащей из щели между плинтусом и полом. Следователь пинцетом осторожно вытянул картонку из щели. На картонке было что-то написано на иностранном языке. Кажется, это были буквы славянской письменности. «Кириллица» — так, кажется, она называется. Он видел такие, когда был по делам в Югославии. Неужели прокурор был прав? Адриано сумел прочитать только единственное странное слово «Макумар». Одно было очевидно: это картонка — ярлык от какой-то импортной вещи.
— Что скажешь, Луиза? — Он продемонстрировал картонку горничной.
— Не знаю, синьор, как так получилось? Обычно я хорошо убираю номера. Никаких замечаний не поступало.
— Лучше бы ты его вообще не убирала! — с чувством произнес следователь. — Ты помнишь, как выглядела эта синьора? Поможешь нам составить фоторобот?
— Конечно, синьор следователь, — кивнула Луиза.
* * *
Иван Перегудов долго не мог припарковать машину, потому что вся улица перед Министерством здравоохранения была запружена людьми. В основном женщинами. Слышался недовольный гул.
Док успел заметить несколько лозунгов в руках у митингующих, намалеванных аршинными буквами на кусках ватмана. «Врачи — убийцы!», «Нет всеобщей вакцинации детей!». «Наказать преступников от медицины!».
«Похоже, вопрос о вакцинации в нашей стране стоит очень остро!» — подумал Док, глядя на гудящую толпу.
Наконец ему с трудом все-таки удалось припарковаться в Звонарском. Перегудов выбрался из машины и пошел выяснять причины недовольства митингующих. Пожилая женщина, к которой он обратился с вопросом: «Что случилась?», — оказалась весьма словоохотливой, и уже через пару минут Перегудов знал, из-за чего весь сыр-бор. Оказывается, после вакцинации, проведенной в школах округа Лефортово, несколько детей в возрасте от восьми до десяти лет в тяжелом состоянии попали в больницу. По этому поводу и митинговали.
— Вакцина, конечно, импортная? — поинтересовался Док.
Лучше бы он этого не спрашивал! Женщина разразилась пятиминутной тирадой по поводу качества импортных лекарств — будто бы нас, русских, намеренно травят, чтобы потом, когда все помрут, захватить все российские богатства безо всякой войны. Док поблагодарил ее и уже собирался отойти в сторону, но женщина поймала его за рукав и затараторила, суя ему под нос какие-то листочки:
— Мы собираем подписи против всеобщей вакцинации наших детей! Если вам небезразлично будущее нашей страны, подпишитесь!
— В лефортовских школах, говорите? — задумчиво спросил Перегудов, ставя свою подпись на листке. — Какую вакцину-то детям вводили?
— Как — какую? Тифозную!
Это была полная чушь. Док невольно рассмеялся и подумал: «Есть еще женщины в русских селеньях!..»
Генуя, 19 июня, 11.18
Следователь прокуратуры Адриано ди Бернарди сидел в своем кабинете и изучал бумаги, которые ему предоставила для ознакомления фирма «Ричина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Валяй! — кивнул Пастухов.
— Во-первых, ты даешь мне два дня, чтобы прийти в себя, во-вторых... мы сейчас же идем пить пиво. Ну прикинь, почти месяц на чистом спирту, всю глотку себе сжег.
— Ну ладно, пиво так пиво. — покорно согласился Пастухов.
Генуя, 18 июня, 16.45
Машина с мигалкой и воем неслась по генуэзским улицам, заставляя прохожих оглядываться. Она замерла около парадного входа отеля «Корона» на виа дель Соль, из машины выбрался следователь Адриано ди Бернарди, вошел в отель.
В фойе около регистрационной стойки его уже поджидал полицейский.
— Синьор следователь, — козырнул он, — пройдемте со мной, пожалуйста.
Следом за полицейским Бернарди прошел по длинным гостиничным коридорам, и скоро они очутились в небольшой комнате для отдыха горничных. За столом девушки в гостиничной униформе — белоснежная блузка и юбка выше колен — пили кофе и щебетали о чем-то своем. При виде мужчин они замолчали.
— Луиза, можно тебя на минуту?
— Да, синьор. — Из-за стола поднялась смазливая девчушка лет восемнадцати.
— Это следователь Адриано ди Бернарди. Расскажи ему, пожалуйста, то, что ты рассказывала мне по поводу той светловолосой дамы.
— Давайте мы с вами в другом месте поговорим, Луиза. Вы наверняка знаете здесь укромные уголки, — приветливо улыбнулся девушке Адриано.
— Да-да, конечно. Пожалуйста, идите за мной. — Девушка завела его в комнату, где стояли корзины с бельем.
Полицейский козырнул и прикрыл дверь с другой стороны.
— Итак, вы заметили что-то необычное?
— Да, синьор следователь. Это была высокая дама со светлыми волосами. Я слышала, как она говорила по телефону на непонятном языке. Он такой медленный и певучий.
— Какой? Немецкий, французский, английский, шведский?
Девушка пожала плечами.
— Не английский и не французский. Непонятный.
— Что еще?
— Она редко выходила из номера и не разрешала убираться.
— Но когда уходила, вы все-таки убирались?
— Конечно, синьор, иначе меня выгонят. Здесь с этим очень строго. Ну вот, я пылесосила в гардеробной и нечаянно задела щеткой сумку, которая стояла в углу. Знаете, такая большая длинная сумка, ну как у теннисистов. Сумка упала, и я ее подняла. Она была очень тяжелой. Я сама люблю играть в теннис, знаете, ракетки столько не весят, они легкие. — Девушка замолчала.
— Когда уехала синьора?
— Я не помню. Кажется, тринадцатого.
— "Кажется" или тринадцатого?
— Я не помню, синьор, мне приходится убирать столько номеров каждый день!
— Все? — Адриано ди Бернарди нервно задышал. Он своим следовательским чутьем чуял, что напал на след. Национальность синьоры и дату ее отъезда он сейчас узнает у портье. А дальше? Дальше все просто! Раскрытие преступления такого уровня принесет ему повышение по службе и хорошую премию.
— Все, наверное. — Луиза пожала плечами.
— Пошли! — Следователь кивнул на дверь.
— Куда? — испуганно спросила девушка.
— В тот номер, куда же еще?
— Но там теперь живут другие люди.
— Ну и что!
* * *
Горничная несколько раз громко постучала в дверь. Никто не отозвался. Тогда девушка открыла номер своим ключом.
— Кажется, никого нет, — прошептала Луиза.
— Вот и замечательно, — подбодрил ее Адриано. — После отъезда синьоры тут, конечно, все мыли и прибирали?
— Конечно, синьор.
— Это плохо, — вздохнул следователь. — Давайте-ка сразу в гардеробную.
В спальне Луиза открыла глубокий стенной шкаф, который здесь называют «гардеробной». В шкафу висели костюмы, платья.
— Это нехорошо, синьор следователь, я должна поставить в известность администрацию отеля.
— Луиза, это не обыск. Я только посмотрю. — Адриано встал на четвереньки, вынул из кармана пиджака маленький фонарик и стал сантиметр за сантиметром изучать пол. — Где стояла сумка?
— Вот здесь, в углу.
Луч фонаря уперся в уголок картонки, торчащей из щели между плинтусом и полом. Следователь пинцетом осторожно вытянул картонку из щели. На картонке было что-то написано на иностранном языке. Кажется, это были буквы славянской письменности. «Кириллица» — так, кажется, она называется. Он видел такие, когда был по делам в Югославии. Неужели прокурор был прав? Адриано сумел прочитать только единственное странное слово «Макумар». Одно было очевидно: это картонка — ярлык от какой-то импортной вещи.
— Что скажешь, Луиза? — Он продемонстрировал картонку горничной.
— Не знаю, синьор, как так получилось? Обычно я хорошо убираю номера. Никаких замечаний не поступало.
— Лучше бы ты его вообще не убирала! — с чувством произнес следователь. — Ты помнишь, как выглядела эта синьора? Поможешь нам составить фоторобот?
— Конечно, синьор следователь, — кивнула Луиза.
* * *
Иван Перегудов долго не мог припарковать машину, потому что вся улица перед Министерством здравоохранения была запружена людьми. В основном женщинами. Слышался недовольный гул.
Док успел заметить несколько лозунгов в руках у митингующих, намалеванных аршинными буквами на кусках ватмана. «Врачи — убийцы!», «Нет всеобщей вакцинации детей!». «Наказать преступников от медицины!».
«Похоже, вопрос о вакцинации в нашей стране стоит очень остро!» — подумал Док, глядя на гудящую толпу.
Наконец ему с трудом все-таки удалось припарковаться в Звонарском. Перегудов выбрался из машины и пошел выяснять причины недовольства митингующих. Пожилая женщина, к которой он обратился с вопросом: «Что случилась?», — оказалась весьма словоохотливой, и уже через пару минут Перегудов знал, из-за чего весь сыр-бор. Оказывается, после вакцинации, проведенной в школах округа Лефортово, несколько детей в возрасте от восьми до десяти лет в тяжелом состоянии попали в больницу. По этому поводу и митинговали.
— Вакцина, конечно, импортная? — поинтересовался Док.
Лучше бы он этого не спрашивал! Женщина разразилась пятиминутной тирадой по поводу качества импортных лекарств — будто бы нас, русских, намеренно травят, чтобы потом, когда все помрут, захватить все российские богатства безо всякой войны. Док поблагодарил ее и уже собирался отойти в сторону, но женщина поймала его за рукав и затараторила, суя ему под нос какие-то листочки:
— Мы собираем подписи против всеобщей вакцинации наших детей! Если вам небезразлично будущее нашей страны, подпишитесь!
— В лефортовских школах, говорите? — задумчиво спросил Перегудов, ставя свою подпись на листке. — Какую вакцину-то детям вводили?
— Как — какую? Тифозную!
Это была полная чушь. Док невольно рассмеялся и подумал: «Есть еще женщины в русских селеньях!..»
Генуя, 19 июня, 11.18
Следователь прокуратуры Адриано ди Бернарди сидел в своем кабинете и изучал бумаги, которые ему предоставила для ознакомления фирма «Ричина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66