Ни денег не было, ни оружия… Только склянки с какой-то жидкостью.
Поняв, что с тупых охранников ничего не возьмёшь, отец Влас велел всем удалиться. Примерно минут тридцать он раздумывал в одиночестве, а потом приказал Лохматому собрать людей.
— Всех? — мрачно поинтересовался подручный.
— Да, всех. Скажи, большая беда на нас надвигается…
5
Когда группа слежения, посланная полковником Тарасовым, добралась до подвала, где размещался «Свет истины», то никаких людей там уже не было. Секта исчезла, словно никогда здесь не располагалась. Жители дома ничего путного рассказать не могли. На сектантов особого внимания никто не обращал — те вели себя смирно, тихо и были со всеми вежливы. А главное, с тех пор как секта обосновалась в подвале, оттуда исчезли бомжи и наркоманы. Для жителей дома это было решающим доводом в защиту секты, ведь исчез ещё один источник криминалитета.
— Ничего не знаем, ничего не видели! — дружно, в один голос твердили «божьи одуванчики», сидящие на лавочках возле подъездов. — Приехали две машины, погрузили вещи и уехали. Все!
— А что за машины? Сколько человек в них село? Какие были вещи? Они не сказали, куда направляются?
Но все эти вопросы фээсбэшников остались без ответов. Старушки стояли твёрдо на своём — мол, ничего знать не знаем. Они не смогли даже объяснить, что это за машины приезжали к ним во двор. Большие, и все!
О случившемся сообщили полковнику Тарасову. Поняв, что опоздал, он все же для очистки совести связался с городским ГИБДД, попросил у них помощи. По городу объявили план «Перехват», обычно применяемый в таких случаях. Правда, эффективность его была близка к нулю — Иван Иванович прекрасно это знал. Так случилось и на этот раз: кроме цыганского табора на Московском вокзале, никого подозрительного задержать не удалось.
Начальник городской милиции лично позвонил Тарасову и все честно рассказал, весело прибавив в конце:
— А что, Иван Иванович, бери цыган! Их тут десятка три, и все без паспортов. Сам же знаешь, на них что угодно списать можно. Любой теракт, любую провокацию… Бери, бери, пока я добрый! А то потом не дам, мне самому через пару недель квартальный план закрывать.
Но Тарасов отказался. Какие тут могут быть цыгане! Ему нужен «Свет истины».
Глава 8
О женщины, женщины!..
1
Несколько часов назад Николаев дал торжественную клятву. Он не клялся здоровьем, жизнью, всеми святыми или чем-то в этом роде, он просто сказал:
«Честное слово», и это было достаточно. Честное слово не было для него пустым звуком, эти два слова означали, что он обязательно выполнит обещание. В своей жизни Алексей не припоминал случая, когда ему приходилось нарушать клятву. Он говорил «честное слово» и выполнял его. Сегодня утром он поклялся дяде Максиму, что, во-первых, заедет к нему с работы ровно в семь, а во-вторых, что они обязательно поужинают вместе. Жена дяди Максима была родом с Южного Урала из небольшого городка Новотроицка и сегодня обещала сделать настоящие оренбургские пельмени. Николаев знал, что в их семье это святое, и поэтому пообещал не опаздывать. Но вышло по-другому.
После того, как стало понятно, что к поискам секты отца Власа придётся подходить со всей серьёзностью, полковник Тарасов принял решение организовать мобильный «штаб», во главе которого он поставил Николаева.
— Смотри, Николаев, к тебе сейчас сведутся все ниточки этого дела. Поиск необходимо вести сразу в нескольких направлениях. Главное — ищите следы самой секты. Начните с регистрационной документации, которая наверняка есть в мэрии.
Кто подписывал? Когда? Какие адреса? Ну и тому подобное, не мне тебя учить. Это во-первых. Следующий шаг, а он должен происходить параллельно с главным, — поиски Суркова. Хоть из-под земли, но найдите его! Не может быть, чтобы он не «наследил»!
Николаев поднял руку, как школьник на уроке.
— Разрешите вас перебить, Иван Иванович. Я тут долго думал над этим вопросом, и мне в голову вдруг пришла мысль: а может быть эти сектанты его тоже охмурили.
— Поясни, сто ты имеешь в виду? Ведь ты же сам утверждал, что Сурков — предатель! Или теперь пошёл на попятную?
— Вот поэтому меня сомнения и гложут… Тут же возможны варианты. А что, если они ему тоже подсыпали какую-нибудь гадость? И он действовал под воздействием психотропного наркотика. Что тогда? конечно, если он за них, то тогда и разговор другой — я ему лично морду набью… То есть, извините, найду и доставлю его сюда в полной, как говорится, сохранности. А вдруг он не виноват?
Тарасов нахмурился. Когда начиналась конкретная «охота», он привык отметать прочь всяческие сомнения и действовать уверенно, чётко и решительно. А главное — без оглядок назад.
— Не будем гадать, как старухи. Сначала нужно найти Суркова. А потом разберёмся.
2
Первую половину дня Алексей потратил на лаборатории — выяснял, что за препарат находится в похищенных из подвала флаконах и есть ли его присутствие в телах Зуйкова и Кучерова. Вторая половина дня ушла на поиски Суркова. Сначала на его квартиру направилась группа сотрудников, провела тщательный обыск и допросила тёщу. Но это не дало никаких положительных результатов — не было никаких прямых улик, подтверждающих, что Сурков был связан со «Светом истины».
Одновременно проверялись все остальные известные связи Суркова — друзья, родственники, бывшие подружки, соседи… Его связями на работе занимался отдельный человек. В данном случае приходилось действовать осторожно, стараясь «не поднимать волну» Лишние пересуды в Управлении никому не нужны, а в первую очередь — самому Ивану Ивановичу Тарасову.
День близился к вечеру, и результаты поисков и расследований, которые теперь лежали перед Николаевым в виде четырех листов бумаги, можно было охарактеризовать одним словом — «негусто». Именно это и доложил Алексей полковнику Тарасову.
Случившееся наложило на Ивана Ивановича свой отпечаток: он словно постарел за этот сумасшедший день, осунулся и теперь выглядел нездоровым. Энергия, с которой он начал расследование «дела Зуйкова», куда-то ушла, и усталость вновь беспощадно навалилась на него. Не каждый день Управление обнаруживает предателей в своих рядах. Правда, факт предательства ещё нужно доказать. Одно дело — слова Алексея, другое — неопровержимые улики. Последних пока не было.
Поэтому Тарасов хмуро выслушал доклад Алексея и посоветовал ему самому поговорить с тёщей Суркова, так сказать, по душам. Алексей так и сделал.
Рассчитывая, что предстоящий разговор займёт немного времени, он поехал к дому Суркова…
3
Тёща встретила его недружелюбно. Это была высокая с прямой, как палка, спиной женщина. Она глядела строго, чуть поверх очков в большой старомодной роговой оправе, и в ней сразу же чувствовался педагог с многолетним стажем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Поняв, что с тупых охранников ничего не возьмёшь, отец Влас велел всем удалиться. Примерно минут тридцать он раздумывал в одиночестве, а потом приказал Лохматому собрать людей.
— Всех? — мрачно поинтересовался подручный.
— Да, всех. Скажи, большая беда на нас надвигается…
5
Когда группа слежения, посланная полковником Тарасовым, добралась до подвала, где размещался «Свет истины», то никаких людей там уже не было. Секта исчезла, словно никогда здесь не располагалась. Жители дома ничего путного рассказать не могли. На сектантов особого внимания никто не обращал — те вели себя смирно, тихо и были со всеми вежливы. А главное, с тех пор как секта обосновалась в подвале, оттуда исчезли бомжи и наркоманы. Для жителей дома это было решающим доводом в защиту секты, ведь исчез ещё один источник криминалитета.
— Ничего не знаем, ничего не видели! — дружно, в один голос твердили «божьи одуванчики», сидящие на лавочках возле подъездов. — Приехали две машины, погрузили вещи и уехали. Все!
— А что за машины? Сколько человек в них село? Какие были вещи? Они не сказали, куда направляются?
Но все эти вопросы фээсбэшников остались без ответов. Старушки стояли твёрдо на своём — мол, ничего знать не знаем. Они не смогли даже объяснить, что это за машины приезжали к ним во двор. Большие, и все!
О случившемся сообщили полковнику Тарасову. Поняв, что опоздал, он все же для очистки совести связался с городским ГИБДД, попросил у них помощи. По городу объявили план «Перехват», обычно применяемый в таких случаях. Правда, эффективность его была близка к нулю — Иван Иванович прекрасно это знал. Так случилось и на этот раз: кроме цыганского табора на Московском вокзале, никого подозрительного задержать не удалось.
Начальник городской милиции лично позвонил Тарасову и все честно рассказал, весело прибавив в конце:
— А что, Иван Иванович, бери цыган! Их тут десятка три, и все без паспортов. Сам же знаешь, на них что угодно списать можно. Любой теракт, любую провокацию… Бери, бери, пока я добрый! А то потом не дам, мне самому через пару недель квартальный план закрывать.
Но Тарасов отказался. Какие тут могут быть цыгане! Ему нужен «Свет истины».
Глава 8
О женщины, женщины!..
1
Несколько часов назад Николаев дал торжественную клятву. Он не клялся здоровьем, жизнью, всеми святыми или чем-то в этом роде, он просто сказал:
«Честное слово», и это было достаточно. Честное слово не было для него пустым звуком, эти два слова означали, что он обязательно выполнит обещание. В своей жизни Алексей не припоминал случая, когда ему приходилось нарушать клятву. Он говорил «честное слово» и выполнял его. Сегодня утром он поклялся дяде Максиму, что, во-первых, заедет к нему с работы ровно в семь, а во-вторых, что они обязательно поужинают вместе. Жена дяди Максима была родом с Южного Урала из небольшого городка Новотроицка и сегодня обещала сделать настоящие оренбургские пельмени. Николаев знал, что в их семье это святое, и поэтому пообещал не опаздывать. Но вышло по-другому.
После того, как стало понятно, что к поискам секты отца Власа придётся подходить со всей серьёзностью, полковник Тарасов принял решение организовать мобильный «штаб», во главе которого он поставил Николаева.
— Смотри, Николаев, к тебе сейчас сведутся все ниточки этого дела. Поиск необходимо вести сразу в нескольких направлениях. Главное — ищите следы самой секты. Начните с регистрационной документации, которая наверняка есть в мэрии.
Кто подписывал? Когда? Какие адреса? Ну и тому подобное, не мне тебя учить. Это во-первых. Следующий шаг, а он должен происходить параллельно с главным, — поиски Суркова. Хоть из-под земли, но найдите его! Не может быть, чтобы он не «наследил»!
Николаев поднял руку, как школьник на уроке.
— Разрешите вас перебить, Иван Иванович. Я тут долго думал над этим вопросом, и мне в голову вдруг пришла мысль: а может быть эти сектанты его тоже охмурили.
— Поясни, сто ты имеешь в виду? Ведь ты же сам утверждал, что Сурков — предатель! Или теперь пошёл на попятную?
— Вот поэтому меня сомнения и гложут… Тут же возможны варианты. А что, если они ему тоже подсыпали какую-нибудь гадость? И он действовал под воздействием психотропного наркотика. Что тогда? конечно, если он за них, то тогда и разговор другой — я ему лично морду набью… То есть, извините, найду и доставлю его сюда в полной, как говорится, сохранности. А вдруг он не виноват?
Тарасов нахмурился. Когда начиналась конкретная «охота», он привык отметать прочь всяческие сомнения и действовать уверенно, чётко и решительно. А главное — без оглядок назад.
— Не будем гадать, как старухи. Сначала нужно найти Суркова. А потом разберёмся.
2
Первую половину дня Алексей потратил на лаборатории — выяснял, что за препарат находится в похищенных из подвала флаконах и есть ли его присутствие в телах Зуйкова и Кучерова. Вторая половина дня ушла на поиски Суркова. Сначала на его квартиру направилась группа сотрудников, провела тщательный обыск и допросила тёщу. Но это не дало никаких положительных результатов — не было никаких прямых улик, подтверждающих, что Сурков был связан со «Светом истины».
Одновременно проверялись все остальные известные связи Суркова — друзья, родственники, бывшие подружки, соседи… Его связями на работе занимался отдельный человек. В данном случае приходилось действовать осторожно, стараясь «не поднимать волну» Лишние пересуды в Управлении никому не нужны, а в первую очередь — самому Ивану Ивановичу Тарасову.
День близился к вечеру, и результаты поисков и расследований, которые теперь лежали перед Николаевым в виде четырех листов бумаги, можно было охарактеризовать одним словом — «негусто». Именно это и доложил Алексей полковнику Тарасову.
Случившееся наложило на Ивана Ивановича свой отпечаток: он словно постарел за этот сумасшедший день, осунулся и теперь выглядел нездоровым. Энергия, с которой он начал расследование «дела Зуйкова», куда-то ушла, и усталость вновь беспощадно навалилась на него. Не каждый день Управление обнаруживает предателей в своих рядах. Правда, факт предательства ещё нужно доказать. Одно дело — слова Алексея, другое — неопровержимые улики. Последних пока не было.
Поэтому Тарасов хмуро выслушал доклад Алексея и посоветовал ему самому поговорить с тёщей Суркова, так сказать, по душам. Алексей так и сделал.
Рассчитывая, что предстоящий разговор займёт немного времени, он поехал к дому Суркова…
3
Тёща встретила его недружелюбно. Это была высокая с прямой, как палка, спиной женщина. Она глядела строго, чуть поверх очков в большой старомодной роговой оправе, и в ней сразу же чувствовался педагог с многолетним стажем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56