По вражеским трупам они проложили дорогу к главным силам полка.
Взвод 4-й стрелковой роты под командованием младшего лейтенанта Андроника Саркисовича Мкртычяна прикрывал переправу через реку у деревни Быстраки. Две фашистские роты наседали на один наш взвод, но все их атаки разбивались о стойкость советских бойцов. Когда гитлеровцам все же удалось зацепиться за восточный берег, Мкртычян и его подчиненные смелыми ударами сбросили их в реку.
А вот донесение о подвиге пулеметчика Ивана Ивановича Апанасенко. В жарком бою он поддерживал огнем свою контратакующую роту и не заметил, что фашисты обступили его. Гитлеровцы то с одной, то с другой стороны пытались приблизиться к смельчаку. Меткими очередями он отбил три атаки. Кончались патроны. «Рус, сдавайся!» — кричали гитлеровцы. Советский боец молчал. Фашисты осмелели и бросились на его окопчик. Пулеметчик хладнокровно расстрелял гитлеровцев, поднявшихся во весь рост, а тех, кто залег, забросал гранатами и сумел прорваться к своим.
В донесении из 306-го полка мне запомнились слова о том, что почти половина бойцов и командиров 3-го батальона получили ранения, но отказались покинуть поле боя. Во время тяжелой схватки командование 9-й ротой принял младший лейтенант Д. С. Сисман. Он уже дважды был ранен, но продолжал сражаться. Лишь после третьего ранения его в бессознательном состоянии эвакуировали в тыл.
И. И. Федюнинский донес штабу фронта о героической стойкости полков 87-й и 124-й стрелковых дивизий. Вначале я удивлялся: ведь по плану прикрытия границы обе эти дивизии входили в состав 27-го корпуса. Но, взглянув на карту, догадался, почему так получилось. Во время нападения гитлеровцев эти дивизии оказались на большом удалении от штаба своего корпуса. Тогда командующий армией распорядился временно подчинить их И. И. Федюнинскому, 15-й стрелковый корпус которого уже вступил в сражение.
По лаконичным строчкам донесений трудно было представить картину боев во всех подробностях. Но с каждым часом обстановка постепенно прояснялась. Федюнинский с восхищением отзывался о своих новых соединениях.
Командир 87-й стрелковой дивизии Ф. Ф. Алябушев, узнав о нападении гитлеровцев, поспешил со своими двумя полками от Владимир-Волынского к границе. Его части смогли пробиться к приграничному укрепленному району, нанесли неожиданный удар по наступавшим гитлеровцам. Но враг обладал огромным численным превосходством. Пользуясь тем, что сплошного фронта у нас здесь не было, он охватил выдвинувшиеся полки с флангов. Тем временем части 14?й немецкой танковой дивизии устремились в разрыв, образовавшийся между нашими 87-й и 62-й стрелковыми дивизиями. Для немецких танков открылся свободный путь на Луцк.
Окруженные полки упорно сражались, отвлекая на себя значительные силы противника. Враг ничего не жалел, чтобы уничтожить советскую дивизию. Атака следовала за атакой. Гитлеровцам удалось отсечь 96-й стрелковый полк. Но его командир подполковник Емельян Иванович Василенко быстро создал ударную группу и повел ее в контратаку. В боевых порядках контратакующих вручную катили орудия и в упор расстреливали фашистов артиллеристы 1-го дивизиона 197-го артиллерийского полка во главе со своим бесстрашным командиром старшим лейтенантом Михаилом Захаровичем Войтко. Гитлеровцы не выдержали и расступились. Части дивизии вновь соединились и стали сражаться с еще большим упорством. Забегая вперед, скажу, что это соединение геройски держалось у самой границы, пока в конце июня не получило приказ пробиваться к своим.
К югу от Владимир-Волынского, на сокальском направлении, тоже разгорелись кровопролитные бои. Сюда во второй половине дня 22 июня подоспели полки 124-й стрелковой дивизии под командованием генерала Филиппа Григорьевича Сущего, моего близкого товарища — однокашника по учебе в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Его части с ходу атаковали противника, потеснили его. Но слишком неравными были силы. Под нажимом врага, цепляясь за каждый удобный рубеж, дивизия была вынуждена медленно отходить.
Вечером фашисты прорвались к огневым позициям 341-го гаубичного артиллерийского полка дивизии. Батарейцы смело подпустили немцев на близкое расстояние и стали расстреливать их в упор. С большими потерями гитлеровцы откатились. Получив подкрепление, они бросились в новую атаку, и опять огонь советских орудий отбросил их. Когда не осталось ни одного снаряда, командир артполка майор Федор Кириллович Сеченко повел своих артиллеристов в контратаку, как пехоту, и вновь оттеснил фашистов.
Враг и здесь воспользовался разрывами в нашем фронте. Его танки обошли открытые фланги и устремились на Радзехув. Чтобы выправить положение, командующий фронтом решил перебросить сюда главные силы
15-го механизированного корпуса. Нам было известно, что его передовая 10-я танковая дивизия сейчас находится в 60 — 70 километрах от Радзехува. Успеет ли она опередить противника? Вряд ли. Но даже если случится такое, то корпусу неизбежно придется вступать в бой по частям, а это намного усложнит задачу. Мы с беспокойством ждали первых донесений от его командира генерал-майора И. И. Карпезо.
Пока принимались меры против прорвавшихся от Сокаля танковых и моторизованных колонн, с севера, из-под Владимир-Волынского, были получены утешительные вести. Там танковым частям противника, обошедшим 87-ю стрелковую дивизию и устремившимся на Луцк, не удалось продвинуться столь глубоко, как на радзехувском направлении. На их пути стала подоспевшая сюда 1-я противотанковая артиллерийская бригада, передовые подразделения которой столкнулись с противником в районе Войницы, в 20 километрах к востоку от Владимир-Волынского.
Получив донесение, что передовые батареи открыли ураганный огонь по неприятельским танкам, командир бригады генерал-майор К. С. Москаленко, командир 22-го механизированного корпуса генерал-майор С. М. Кондрусев и его начальник штаба генерал-майор В. С. Тамручи поспешили подняться на ближайшую высотку, чтобы разобраться в обстановке. Они увидели на дороге окутанные черным дымом танки. Командир 22-го мехкорпуса сердито крикнул Москаленко:
— Что твои артиллеристы делают? Ведь это же наши машины!
Генерал Кондрусев был убежден, что это отходит 41-я танковая дивизия его корпуса, стоявшая накануне войны в районе Владимир-Волынского. Но танки приближались, стали видны фашистские опознавательные знаки. Да и по внешним контурам машины явно отличались от советских. Тем временем снаряды стали падать на высотку. Генерал Кондрусев был тяжело ранен. Кирилл Семенович Москаленко перебрался на новый наблюдательный пункт. Большая часть его бригады успела развернуться по обеим сторонам шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Взвод 4-й стрелковой роты под командованием младшего лейтенанта Андроника Саркисовича Мкртычяна прикрывал переправу через реку у деревни Быстраки. Две фашистские роты наседали на один наш взвод, но все их атаки разбивались о стойкость советских бойцов. Когда гитлеровцам все же удалось зацепиться за восточный берег, Мкртычян и его подчиненные смелыми ударами сбросили их в реку.
А вот донесение о подвиге пулеметчика Ивана Ивановича Апанасенко. В жарком бою он поддерживал огнем свою контратакующую роту и не заметил, что фашисты обступили его. Гитлеровцы то с одной, то с другой стороны пытались приблизиться к смельчаку. Меткими очередями он отбил три атаки. Кончались патроны. «Рус, сдавайся!» — кричали гитлеровцы. Советский боец молчал. Фашисты осмелели и бросились на его окопчик. Пулеметчик хладнокровно расстрелял гитлеровцев, поднявшихся во весь рост, а тех, кто залег, забросал гранатами и сумел прорваться к своим.
В донесении из 306-го полка мне запомнились слова о том, что почти половина бойцов и командиров 3-го батальона получили ранения, но отказались покинуть поле боя. Во время тяжелой схватки командование 9-й ротой принял младший лейтенант Д. С. Сисман. Он уже дважды был ранен, но продолжал сражаться. Лишь после третьего ранения его в бессознательном состоянии эвакуировали в тыл.
И. И. Федюнинский донес штабу фронта о героической стойкости полков 87-й и 124-й стрелковых дивизий. Вначале я удивлялся: ведь по плану прикрытия границы обе эти дивизии входили в состав 27-го корпуса. Но, взглянув на карту, догадался, почему так получилось. Во время нападения гитлеровцев эти дивизии оказались на большом удалении от штаба своего корпуса. Тогда командующий армией распорядился временно подчинить их И. И. Федюнинскому, 15-й стрелковый корпус которого уже вступил в сражение.
По лаконичным строчкам донесений трудно было представить картину боев во всех подробностях. Но с каждым часом обстановка постепенно прояснялась. Федюнинский с восхищением отзывался о своих новых соединениях.
Командир 87-й стрелковой дивизии Ф. Ф. Алябушев, узнав о нападении гитлеровцев, поспешил со своими двумя полками от Владимир-Волынского к границе. Его части смогли пробиться к приграничному укрепленному району, нанесли неожиданный удар по наступавшим гитлеровцам. Но враг обладал огромным численным превосходством. Пользуясь тем, что сплошного фронта у нас здесь не было, он охватил выдвинувшиеся полки с флангов. Тем временем части 14?й немецкой танковой дивизии устремились в разрыв, образовавшийся между нашими 87-й и 62-й стрелковыми дивизиями. Для немецких танков открылся свободный путь на Луцк.
Окруженные полки упорно сражались, отвлекая на себя значительные силы противника. Враг ничего не жалел, чтобы уничтожить советскую дивизию. Атака следовала за атакой. Гитлеровцам удалось отсечь 96-й стрелковый полк. Но его командир подполковник Емельян Иванович Василенко быстро создал ударную группу и повел ее в контратаку. В боевых порядках контратакующих вручную катили орудия и в упор расстреливали фашистов артиллеристы 1-го дивизиона 197-го артиллерийского полка во главе со своим бесстрашным командиром старшим лейтенантом Михаилом Захаровичем Войтко. Гитлеровцы не выдержали и расступились. Части дивизии вновь соединились и стали сражаться с еще большим упорством. Забегая вперед, скажу, что это соединение геройски держалось у самой границы, пока в конце июня не получило приказ пробиваться к своим.
К югу от Владимир-Волынского, на сокальском направлении, тоже разгорелись кровопролитные бои. Сюда во второй половине дня 22 июня подоспели полки 124-й стрелковой дивизии под командованием генерала Филиппа Григорьевича Сущего, моего близкого товарища — однокашника по учебе в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Его части с ходу атаковали противника, потеснили его. Но слишком неравными были силы. Под нажимом врага, цепляясь за каждый удобный рубеж, дивизия была вынуждена медленно отходить.
Вечером фашисты прорвались к огневым позициям 341-го гаубичного артиллерийского полка дивизии. Батарейцы смело подпустили немцев на близкое расстояние и стали расстреливать их в упор. С большими потерями гитлеровцы откатились. Получив подкрепление, они бросились в новую атаку, и опять огонь советских орудий отбросил их. Когда не осталось ни одного снаряда, командир артполка майор Федор Кириллович Сеченко повел своих артиллеристов в контратаку, как пехоту, и вновь оттеснил фашистов.
Враг и здесь воспользовался разрывами в нашем фронте. Его танки обошли открытые фланги и устремились на Радзехув. Чтобы выправить положение, командующий фронтом решил перебросить сюда главные силы
15-го механизированного корпуса. Нам было известно, что его передовая 10-я танковая дивизия сейчас находится в 60 — 70 километрах от Радзехува. Успеет ли она опередить противника? Вряд ли. Но даже если случится такое, то корпусу неизбежно придется вступать в бой по частям, а это намного усложнит задачу. Мы с беспокойством ждали первых донесений от его командира генерал-майора И. И. Карпезо.
Пока принимались меры против прорвавшихся от Сокаля танковых и моторизованных колонн, с севера, из-под Владимир-Волынского, были получены утешительные вести. Там танковым частям противника, обошедшим 87-ю стрелковую дивизию и устремившимся на Луцк, не удалось продвинуться столь глубоко, как на радзехувском направлении. На их пути стала подоспевшая сюда 1-я противотанковая артиллерийская бригада, передовые подразделения которой столкнулись с противником в районе Войницы, в 20 километрах к востоку от Владимир-Волынского.
Получив донесение, что передовые батареи открыли ураганный огонь по неприятельским танкам, командир бригады генерал-майор К. С. Москаленко, командир 22-го механизированного корпуса генерал-майор С. М. Кондрусев и его начальник штаба генерал-майор В. С. Тамручи поспешили подняться на ближайшую высотку, чтобы разобраться в обстановке. Они увидели на дороге окутанные черным дымом танки. Командир 22-го мехкорпуса сердито крикнул Москаленко:
— Что твои артиллеристы делают? Ведь это же наши машины!
Генерал Кондрусев был убежден, что это отходит 41-я танковая дивизия его корпуса, стоявшая накануне войны в районе Владимир-Волынского. Но танки приближались, стали видны фашистские опознавательные знаки. Да и по внешним контурам машины явно отличались от советских. Тем временем снаряды стали падать на высотку. Генерал Кондрусев был тяжело ранен. Кирилл Семенович Москаленко перебрался на новый наблюдательный пункт. Большая часть его бригады успела развернуться по обеим сторонам шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154